Голодный космос

Глава 2

— Осторожнее! Под ноги тебя смотреть не учили!?

Погрузившись в воспоминания, Виктор не сразу заметил вышедшую из-за угла девушку. Впрочем, та пострадала разве что морально, а вот Вик едва не потерял равновесие, несмотря на относительно слабое притяжение. Не мудрено — в физической подготовке начальник службы безопасности корабля Анна мало чем уступала своим подчиненным.

— Полудурок, — презрительно глянув на парня, она продолжила свой путь.

Не иначе, будить своих архаровцев, — подумалось Вику. Стараясь не оглядываться, он двинулся дальше по коридору.

Когда-то давно они учились на одном курсе в университете, и она была среди лучших на курсе. Когда-то он мог часами любоваться на нее через зеркало над преподавательской кафедрой на парах. Когда-то он имел наглость, набравшись храбрости, принести ей редкие сегодня живые цветы и открытку сердечком на День всех влюбленных. Но она равнодушно бросила валентинку на стол к десятку таких же бумажек и захлопнула дверь. Через полгода у нее умер отец — офицер безопасности Космофлота — и она ушла в академию, в память о фамильной традиции: все мужчины у нее в роду служили там. Но Анна была единственным ребенком в семье, наследников мужского пола не осталось. С тех пор Виктор ничего о ней не слышал.

Членам экипажа второй категории не оглашают списки пассажиров, только важным персонам и основному составу — капитан, навигаторы, пилоты, безопасники. Биологи и прочий научный персонал относились ко второй категории. И какого же было удивление Вика, когда в неверном свете люминесцентных ламп блока пробуждения от гибернации он увидел образ, посещавший его беспокойными университетскими ночами. Он было решил, что бредит, однако нет — еще одна его давняя мечта исполнится на ‘Посланнике’. Правда, Энн его не помнила… По крайней мере, относилась к нему так же холодно, как к остальному персоналу.

Хотя Анна была старше на несколько лет и училась на другом курсе, она иногда появлялась на одних занятиях с Виктором — подчищала “хвосты”. Вокруг нее вечно крутились малолетки-первокурсники, которых периодически оттесняли ребята со старших курсов. Среди первых пару раз мелькали даже одногруппники Вика, наперебой обсуждая, какая же она красивая и неприступная. А посмотреть было на что — 180 с лишним сантиметров роста, длинные спортивные ноги, рыжевато-каштановые волосы в купе с бездонными желтовато-карими глазами. Она была почти что местной богиней, затмевая даже ‘мисс Университет’ — длинноногую пышногрудую блонди, почти полностью прокачанную силиконом и пластикой. Образ Анны не разрушало даже атлетическое телосложение — девушка уже тогда могла обставить и скрутить не слишком крепкого парня. Пикантности и азарта придавал и откровенно стервозно-пофигистический темперамент богини — либо ты таскаешь за ней рюкзак и приносишь чипсы по первой команде, либо не отвлекай от "важного" разговора или отдыха. Отдыхать она любила, часто посещая ночные клубы в компании своей свиты и иногда устраивая студенческие вечеринки с блекджеком и каким-то чудом добытым алкоголем, запрещённым в стенах универа.

Вот только Виктор в эту тусовку не входил и к комисарскому телу не подпускался даже близко. Пару раз он все же имел наглость намекнуть о своих чувствах теми самыми валентинками, даже приходил под окно с букетом, но безуспешно. Ему еще повезло, что ее ‘телохранители’ не видели в тщедушном, хоть и долговязом, пареньке никакой угрозы — а то могли и в фонтан кинуть в лучшем случае.

Исчезла Анна из его жизни так же неожиданно, как и появилась — просто однажды пропала из виду, оставив свиту горевать и рассказывать всему университетскому городку что ‘Если бы она попросила, я бы поехал за ней! Одно слово, один лишь взгляд…’ Причем рассказывалось это все Виктору же — как самому благодарному слушателю, потому что остальным незадачливые поклонники уже все уши уже прожужжали, а тихий ботаник заткнуться не попросит. Может быть, зря не просил.

Вик добрался до своей каюты, с полминуты задумчиво изучал панель открытия. Организм, особенно мозг, все еще давал сбои после долгих лет бездействия.

Первыми всегда выходят из гибернации капитан, пилоты, навигаторы и офицеры безопасности. Затем медтехники, техперсонал и рядовые безопасники. И только после этого — научные сотрудники и остальной персонал. Проснувшийся последним, молодой ученый еще боролся с периодическими приступами тумана в голове — последствия нейролептиков и антидотов. Не так-то просто усыпить мозг на пару лет и сохранить его ясность.

Корабль преодолел едва ли половину пути, когда оказался захвачен гравитационным полем коричневого карлика. Оказавшись в облаке сателлитной субзвездной пыли, основные двигатели забились, и система защиты заглушила их, предохраняя от перегрева. Сразу же после этого искусственный интеллект корабля начал экстренный вывод экипажа из гибернации, поскольку компьютер самостоятельно справиться с поломкой не способен.

Теперь же техники и пара роботов чистили и продували камеры сгорания, проверяли работу реакторов и связующих систем. Проследившим за пробуждением экипажа медикам совсем нечем было бы занятся, если бы не полторы тысячи колонистов в искусственном катабиозе — состоянии более глубоком, чем гибернация — теперь же они в ручном режиме проверяли капсулы с колонистами и животными во втором блоке.

А вот ученые и правда изнывали от безделья. И если Виктора сейчас больше беспокоило головокружение и приступы мигрени от лекарств, то его непосредственный начальник — старший научный сотрудник, доктор наук Альбрехт Норован — места себе не находил. Он терпеть не мог сидеть просто так ‘в окружении неучей, едва ли понимающих космический уровень такого природного явления, как окислительное фосфорилирование! Старик дошёл до того, что чуть не упросил капитана дать ему доступ к отсеку с животными — исследовать биологические процессы спящего организма самостоятельно, вдруг полет сквозь гравитационные аномалии что-то изменил.

Однако вчера сканеры корабля обнаружили какой-то планетоид с периодом обращения более чем в пятьдесят земных лет. И так совпало, что ближайшие несколько месяцев эта планетка будет медленно плыть рядом с орбитой их ‘Посланника'. Вернее, это корабль землян удачно расположился в считанных сотнях километров от геостационарной орбиты планетоида, перейти на которую не составит труда даже с почти нерабочим сетом двигателей. Так что у выдающегося биолога выпал шанс первым в истории человечества исследовать поверхность планеты рядом с уже почти умершим, как заверяли сканеры, светилом. Сейчас профессор Норован с нетерпением ждал возвращения зонда с предварительными результатами. Все равно им придется провисеть у черной звезды еще несколько недель — за это время они вдоволь нароются в пыли и звёздных камушках. Найдётся работенка и для Виктора.

Вик поправил голографическую фоторамку с семейным портретом. Одна из немногих фотографий, где они все вместе. Почти все — на фото не было отца.

Бросив флешку с лекциями в ящик стола и взглянув на свою физиономию в зеркало над ним, молодой ученый вздохнул. Стоило спать так долго, если все равно выглядишь, как невыспавшееся привидение — такое же бледное и с кругами под глазами?

"На кушетку по-прежнему ложиться не хочется. Похоже, что у меня может развиться фобия перед капсулами, и перед сном вообще. Что ж, можно пойти в лабораторию, посмотреть, как дела с зондом".

Коридоры ‘Посланника’ на этом уровне пустовали — весь экипаж составлял едва ли пару дюжин человек, не считая безопасников, а два из трех огромных блоков забиты исключительно техникой. Корабль направлялся в одну из новых колоний Корпорации, базовое терраморфирование там уже было проведено автоматическим средствами, осталось только подогнать процентное соотношение газов и погоду да завезти строительные машины. И, конечно, людей — взрослых мужчин и женщин, способных закрепиться на новой земле.

У каждого человека на борту были свои резоны отправиться в далёкое путешествие в один конец. Кто-то из них не вынес пыли и суеты замученной человечеством Земли, кто-то бежал от своих проблем или прошлого, кто-то верил в лучшее будущее. Были в блоке С и эмбрионы — зародыши людей и животных, которые будут активированы после окончательного обустройства колонии. Для их выращивания тоже нужна дорогостоящая техника.

Вообще, груз ‘Nuntius’ стоил намного дороже самого старого списанного транспортника Космофлота. Однако этот корабль строился с запасом прочности, рассчитанным на космические ракеты противника и температуры ядерных реакций звездных корон, так что для прогулки на другой конец Галактики подходил идеально, поэтому Компания быстренько выкупила его сразу после списания и под завязку напихала своим имуществом и укомплектовала людьми — мегакорпорация во всем старалась быть первой. Тем более, что государство в этот раз само готово было предоставить все необходимое, хотя Компания вряд ли нуждалась в чем-то кроме самого корабля и пары специалистов с бумажками и разрешениями.