Графство Дюбуа

Глава 15

Оля сидела на кровати, прижав колени к груди, и постоянно посматривала на наручные часы.

– Еще минут десять, и пойду, – прошептала она, прислушиваясь к тишине за дверью.

Сегодня был идеальный вечер, точнее, ночь, чтобы найти чердак и разузнать наконец-то, скрывают ли там что-то, как предполагал Иван Борисович.

После обеда Захар уехал, предупредив графиню, что его не будет до завтрашнего вечера. Решил встретиться со старым другом. Новость Олю очень обрадовала и дала зеленый свет ее плану. Осталось только дождаться ночи. И чтобы графиня уснула.

А вот где искать вход на чердак, девушка даже и представить не могла. Нужно осторожно и бесшумно прочесать весь третий этаж, а особняк-то немаленький.

Когда стрелки сошлись на двенадцати ночи, Оля встрепенулась и взволнованно вздохнула.

– Так, успокойся, ты лишь ищешь чердак, не более. В доме только ты и графиня. А призрак… Так он больше не появлялся, – попыталась успокоить себя она, но нервы только сильнее натягивались. Стоило подумать о том, что сейчас придется бродить в темном доме, светя лишь фонариком, а потом забраться на чердак, то становилось до одури страшно.

Наконец она поднялась с кровати, поправила свитер, надела кроссовки. Посмотрела на телефон, проверяя заряд батарейки. Фонарик берет много энергии, важно, чтобы гаджет не разрядился, даже если она зайдет слишком далеко.

Еще раз прислушавшись к тишине дома, открыла дверь спальни и выглянула. В идеально пустом коридоре царила темнота. Вот, все опять повторилось: она не выключала свет, заходя в комнату, но тем не менее его нет.

По коже пробежались мурашки. Разум говорил – это очень плохая идея, не нужно никуда идти, лучше лечь спать. Но Оля отбросила панические мысли, шагнула в коридор и тихо прикрыла за собой дверь.

Глубоко вздохнув, она пошла на гостевой этаж. Еще днем, когда выпала возможность, Оля прочесала второй – хозяйский – и не нашла ни намека на дверь, ведущую на чердак. А вот на гостевом за время жизни в особняке она пока не была. Так что оставалась большая вероятность все же найти там дверь, если ее не замуровали, конечно.

Проходя мимо лестницы, ведущей на первый этаж, девушка задержалась и посветила вниз, в погрязший в темноте холл. Удостоверившись, что входная дверь заперта изнутри, глубоко вздохнув, пошла дальше.

Гостевой этаж оказался таким же большим, как и хозяйский: там размещалось не менее десяти спален. В одной из них поселился Захар, и его отъезд играл Оле на руку. Иначе он мог бы услышать, как сиделка бабушки пробирается по коридору, пусть девушка и старалась ступать очень тихо.

Кроме гостевых спален здесь находился небольшой коридор, двери из которого вели в комнаты, где жила прислуга, когда, конечно, еще обитала в особняке. Увы, закрытые на замок.

Минут сорок Оля ходила по гостевому этажу в поисках входа на чердак, но так ничего и не нашла. Остановившись посередине коридора, ведущего в комнаты прислуги, девушка задумалась, где же может находиться проход на вдовью дорожку. Если ее не подводила память, то площадка располагалась в этой стороне здания. А значит, какая-то из дверей ведет именно туда. Только вот как их открыть? Вопрос.

Резкий грохот в одной из комнат заставил Олю вздрогнуть и попятиться. Она перевела свет фонаря на дверь и затаила дыхание, прислушиваясь.

Внезапно круглая металлическая ручка медленно прокрутилась, и дверь зазывно приоткрылась.

Сердце девушки громко застучало, виски сдавило от напряжения. Не двигалась с места, Оля молча смотрела на появившийся проем. Оттуда чувствовался легкий ветерок, словно к комнате открыто окно.

А может, так оно и есть? Может, открыл дверь порыв ветра?

Но вспомнив, как круглая ручка прокрутилась пару раз, противно скрипнув, Оля отмела эту мысль.

– Ну же, иди туда и проверь комнату! Не зря же дверь перед тобой открылась! – одними губами прошептала девушка, заставляя себя сделать хотя бы один крохотный шажочек.

Сглотнув тяжелый ком, наконец шагнула к двери. И остановилась, светя на нее фонариком. Она так сильно стискивала мобильный телефон, что, казалось, от столь крепкой хватки экран вот-вот треснет. Ладони вспотели от страха. Даже спина взмокла.

Постояв и собравшись с силами, Оля сделал очередной шаг. Затем еще один. И еще. Наконец положила ладонь на прохладную ручку и снова замерла, прислушиваясь. Но стояла идеальная тишина.

На одном выдохе девушка толкнула несчастную дверь, и та с противным скрипом, неприятно прошедшемся по натянутым нервам, наполовину открылась.

Оля осветила ярким лучом фонаря комнату, совсем крохотную, больше похожую на чулан, забитый хламом. Даже если когда-то здесь кто-то и жил, то сейчас не имелось даже кровати. Комнатка была заставлена коробками и деревянными ящиками.

К одному из них Оля и подошла. Попыталась снять крышку, но та оказалась заколочена, а на стенке девушка заметила дату.

– Одиннадцатое сентября две тысячи двадцатого года, – тихо прочитала она и подошла к приоткрытой картонной коробке, стоящей ближе всех.

Там лежали какие-то старые лоскуты. Или рваная одежда, Оля так и не поняла, зато увидела за нагромождением ящиков неприметную дверь под цвет стен. И почему-то подумалось, что эта дверь и есть вход или на чердак, или на вдовью площадку.

Минут десять девушка переставляла не такие уж и легкие ящики, освобождая проход. Когда наконец-то стало возможно подобраться к незаметной двери, решительно дернула на себя ручку.

Перед ней открылся вид на узкий коридор с деревянной лестницей, ведущей наверх.

– Ну, вперед! – подбодрила себя Оля, ступая на лестницу, и тут же врезалась лицом в липкую паутину. – Фу-у! – простонала, вытирая щеки и отплевываясь. – Прекрасно! Просто прекрасно! – прошипела она себе под нос, а потом, светя фонариком, стала подниматься, крепко держась за качающиеся перила.

Ступени были ужасно старыми и прогнившими. Казалось, еще шаг – и просто провалишься в пустоту. На последней практически так и произошло: ступенька заскрипела, и одна нога девушки потеряла опору. Но Оля успела перенести вес на вторую, становясь на твердый пол. Впрочем, тот не выглядел крепче ступеней.

Оля осмотрелась, интересуясь, куда привела ее лестница. А поняв, что и правда на чердак, с облегчением выдохнула и осторожно двинулась по скрипучим доскам вперед. Вскоре она заметила еще одну дверь, с круглым окошком посередине, за которым виднелась вдовья дорожка.

Но та мало интересовала Олю. Ее вниманием завладел один из углов чердака, где стоял старый массивный стол с книгами и какими-то листами. Осветив полностью стену, Оля заметила сбоку от него несколько сундуков без крышек и виднеющееся из них тряпье.

Подойдя к столу, девушка принялась внимательно рассматривать его содержимое. Там стопками лежали какие-то старые книги, некоторые настолько потрепанные, что страшно прикасаться. Казалось, они вот-вот развалятся, оставляя после себя только пыль.

Взяв со стола самую, на первый взгляд, целую книгу, Оля открыла ее. Это оказался букварь.

– Каких он годов? – тихо проговорила девушка, листая страничку за страничкой. – Настоящий раритет!

Под книгами нашлись тетради, судя по виду – прописи.

«Скорее всего, учебная литература детей графини», – решила Оля, откладывая тетради и выдвигая один из ящиков стола. К сожалению, там не нашлось ничего интересного: те же книги, старые исписанные бумаги и детские рисунки.

Обойдя стол, девушка направилась к открытым сундукам. Опустилась на колени и стала доставать вещи, точнее, одежду, всю покрытую пылью: красивые детские платья, какие-то кофточки с рюшечками, чепцы. Под ними лежало много игрушек, а на самом дне одного из сундуков обнаружилась деревянная шкатулка.

Оля подрагивающими пальцами осторожно взяла ее и покрутила в руках, внимательно рассматривая. На крышке шкатулки неизвестный мастер вырезал многоженство раскрытых цветочков. Причем настолько реалистично, что они выглядели почти живыми. Тонкие лепестки складывались, создавая мелкие бутоны, а по бокам располагались маленькие листочки.

Девушка осторожно приподняла крышку, и по темному, мрачному чердаку разлилась красивая протяжная мелодия.

Музыкальная шкатулка!

К сожалению, находка оказалась пустой. Оля поднесла ее к глазам, рассматривая. На внутренней стороне крышки крепилось потрескавшееся зеркало. Оля пальчиками прошлась по паутинке трещин, ненароком заглянув в зеркало.

И вздрогнула, выронив шкатулку.

В одном из осколков отразилась она сама, а позади, там, куда падал луч от фонаря, – похожая на мощную мужскую фигуру тень.

Оля мгновенно обернулась, освещая пространство за спиной. Пусто. Никакой фигуры или кого-либо другого.

– Та-ак, успокойся. Тебе просто привиделось. Это всего лишь игра света, – пробормотала она, потерла ладонью лицо и, тяжело вздохнув, снова потянулась к выпавшей из рук шкатулке.

Та валялась на полу, а рядом лежала фотография. Видимо, при ударе дно отпало, а там, в скрытом кармане, и находилась фотография. Девушка аккуратно подняла черно-белый, выцветший от времени и приобретший желтоватый оттенок снимок и навела на него фонарик.

На фотографии серьезный статный мужчина, сидящий на стуле, держал на коленях кудрявую маленькую девчушку. Рядом стоял мальчик лет десяти, а позади расположилась красивая девушка в белой шляпке. Девушка улыбалась, положив ладошки на плечи мужу.

И Оля узнала это породистое лицо. Она его уже видела – на портрете над лестницей, ведущей на второй этаж. А на фото семья графини, об этом легко догадаться. Да и дети, особенно мальчик, сильно на нее походили.

Перевернув фотографию, Оля заметила надпись, сделанную красивым каллиграфическим почерком.

– Джози, Анюта и Бо, я буду помнить вас всегда. Любящая вас мама и жена, – тихо прочитала девушка и, еще раз посмотрев на снимок, убрала его в шкатулку, а ту – на прежнее место, снова скрывая ее под грудой одежды.

Встав с колен и отряхнув их, Оля подошла к стоящим рядами у стены накрытым старой тряпкой картинам. Сняла ткань с первой и чихнула от взметнувшейся пыли. А потом обратила внимание на само полотно. На нем тоже была графиня с семьей, сюжет в точности повторял фотографию.

Оля аккуратно отставила картину в сторону, сняла тряпку со второй и снова чихнула. На этой картине оказалась одна графиня, молодая и очень красивая. Алое платье облегало тонкую фигуру, а аристократичное лицо казалось настолько реалистичным, что Оля даже поежилась.

Вспомнив слова Захара про использование для портретов настоящих волос, девушка потянулась к пышной прическе Августы и провела по ней пальцем. И тут же убрала руку, почувствовав рельеф каждого волоска.

Больше к картине прикасаться не хотелось. А вдруг здесь есть и кусочки кожи? Ну и жуть! И зачем вообще такие ритуалы?

Отставляя портрет графини в сторону, она заметила подпись и дату в нижнем правом углу. И замерла. Рядом с корявой буквой, похожей то ли на О, то ли на заглавную английскую Q, стояло «1742». Оля быстро подсчитала в уме, и ее глаза ее округлилась.

– Не может быть! – чуть слышно проговорила она. Потом снова посмотрела на первую картину, с семьей графини. Там тоже стояла дата. – Одна тысяча семьсот сорок первый. За год до написания портрета, – задумчиво пробормотала девушка, складывая числа и приходя к неожиданному ответу: – Получается, Августе практически триста лет?!