Сводные телохранители

Я улыбнулась, и гордо начала объяснять, почему все работает, как часы:

– У мамы были хорошие управляющие, она могла отлучаться порой даже на месяц, и работа продолжалась. Они ведь на процентах все работают, и считаются фактически совладельцами. Не на бумагах, конечно, но в работе да. Мама именно так строила свой бизнес, чтобы все управляющие были заинтересованы в работе и многое могли решить сами. При этом были заинтересованы в том, чтобы салоны зарабатывали больше. Ведь тогда и их зарплата будет больше.

– С ними мы тоже хотим переговорить со всеми по отдельности. Есть подозрение, что твои убийцы могли уже выходить с ними на связь. Ведь в теории они будут в дальнейшем с ними работать.

– Думаешь, управляющие могли быть в сговоре с убийцами? – в шоке уставилась я на мужчину.

– Вполне возможно, – пожал он плечами.

– Мне тяжело в это поверить, – расстроено пробормотала я.

– Мы не должны это исключать, и проверять все версии. К тому же их банально могли запугать, шантажировать чем-нибудь, обычно рейдеры не чураются любых методов, – ответил Николас. И как ни в чем не, бывало, спросил: – Ты обедать хочешь?

Я прислушалась к себе и отрицательно покачала головой. Аппетита совсем не было. Особенно после его последних слов.

Мне не хотелось думать, что все кругом враги, иначе так совсем было тяжело жить. И, наверное, это детская позиция – видеть мир только в позитивных красках, но, как бы сказала моя любимая бьюти-блогерша Саня: «Никогда не уничтожайте в себе внутреннего ребенка, только он поможет вам жить дальше, даже не смотря на самые тяжелые ситуации в вашей жизни».

– Я бы ванную приняла, – вздохнула я, чувствуя, что и правда сильно устала, пока ходила по квартире, и заботливые и сильные руки Валдиса мне бы сейчас были очень кстати.

Но я же леди, а леди на должны показывать свою уязвимость.

– Тогда я сейчас наберу тебе джакузи, а ты пока переоденься. Вещи не забудь сразу в стиральную машинку закинуть. Кстати, ты умеешь ей пользоваться?

Я смущенно покачала головой.

– Этим вопросом у нас прислуга занималась, – прошептала себе под нос.

– Понятно, – ответил мужчина и улыбнувшись, добавил: – Я тебя научу, это не сложно.

– Спасибо, – выдохнула я от облегчения, потому что уже ждала от него каких-нибудь подколок, как от Адрианса.

Закрыв дверь за мужчиной, я постаралась, как можно быстрее переодеться. Хотя опять устала так, будто мешки с землей ворочала. Никогда не ворочала, но представить, насколько это тяжело, примерно могу.

Надев на голое тело мужской халат, в котором тут же утонула, я с удивлением услышала голос мужчины из-за двери:

– Ты готова, могу войти?

– Д-да, конечно, – ответила я.

Николас тут же вошел, посмотрел на бледную меня, сидящую на краю кровати, и тут же нахмурившись, спросил:

– Ты уверена, что сможешь сама помыться?

– Уверена, – кивнула я, стараясь делать это так уверено, насколько у меня получалось.

– Ладно, – пожал он плечами, и подойдя ближе, подхватил на руки.

Я ойкнула от неожиданности.

Почему-то Николас мне показался более худощавым, и я не ожидала от него такой силы.

Он принес меня в ванную и поставил прямо в воду с пеной, замочив халат.

– Я могу побыть рядом, – сказал он, придерживая меня за талию.

– Не надо, – вымученно проблеяла я, ужасно стесняясь его общества.

– Ну как знаешь, если что, зови, я услышу, – ответил он, и отпустив мою талию, покинул ванную.

Я тут же сняла халат, бросив его на пол, задвинула кабинку и легла, чуть не утонув. Слишком здоровенная была ванная, больше моего роста.

Наверное, мужчины по себе выбирали, чтобы можно было вытянуть подальше ноги. Учитывая рост того же Валдиса (он самый высоченный и здоровенный из всех), подозреваю, что точно под него.

Решила вымыть голову, потому что чуяла, что потом сил не хватит, если буду слишком долго сидеть в воде.

Только шампуня так и не смогла найти. Пришлось пользоваться мылом для тела, еще и с мужским резковатым ароматом.

Ужас, до чего я докатилась.

Но выбора особо не было. Надо будет поскорее делать себе заказ. А то мои волосы превратятся черт знает во что.

Тело тоже этим же мыло помыла, ополоснулась под душем. Хотела еще полежать и понежиться в ванной, но поняла, что сил совсем не осталось, а позвать на помощь не позволяла гордость и стыд.

Кое-как вылезла из кабинки, обмоталась большим полотенцем, халат валялся на полу мокрый, не стала его брать, и по стеночке поползла к выходу, надеясь, что все же смогу добраться до спальни самостоятельно.

Мне не хватило несколько шагов, я решила передохнуть и скатившись на пол, уселась, обняв колени, и опустив на них голову.

Было холодно и грустно, а встать не получалось.

И позвать на помощь тоже уже не получалось, потому что даже на это уже не было сил.

Вот же неудачница…

Кажется, я слегка отрубилась, а когда очнулась поняла, что кто-то меня несет на руках и бурчит под нос:

– Принцесса, если ты вздумаешь еще и заболеть простудой, мне будет пофиг, я даже сопливую и с температурой тебя буду трахать.

Судя по бурчанию это явно был Адрианс.

Кто о чем, а вшивый о бане. Блин, вроде красивый мужик, хоть на обложку журнала его, неужели женщин нет, чтобы удовлетворяли его потребности?

Чего он только о сексе-то думает?

Кажется, все эти слова я произнесла вслух, потому что Адрианс мне ответил:

– Чтобы потрахаться баб у меня полно, а ты – омега. От тебя же так разит омежьим ароматом, что у меня стоит не прекращая, как только я тебя полудохлой в том багажнике увидел.

«Как бы сказала одна из моих любимых блогерш – спермотоксикоз его замучил», – на этот раз уже мысленно ответила я, потому что вслух, что-то не хотелось.

Раздражение и легкий страх от мужских откровений помогли слегка прийти в себя, жаль, только ненадолго.

Стоило мужчине замотать меня в теплое одеяло, я отключилась с мыслями о том, что забыла посушить и уложить волосы и завтра у меня опять будет ужасный колтун на голове.

Проснулась от голода, скручивающего желудок.

Размоталась из одеяла, и осмотрелась по сторонам, пытаясь сообразить, где я вообще оказалась. На улице явно была уже глубокая ночь, о чем свидетельствовали поблескивающие огни ночного города от окна, виднеющиеся из-под плотных штор. А вокруг стояла кромешная темнота и оглушающая тишина.

Мозг не меньше минуты приходил в себя, и воссоздавал все события минувшей недели.

Очень сильно захотелось со стоном залезть обратно под одеяло, но желудок не давал покоя.

Выбравшись из постели, я обнаружила, что всё еще замотана в полотенце, которое сбилось под моей спиной.

Одежда невнятной кучкой так и валялась на полу. Халата нигде по близости не было.

Надевать одежду мне было противно, она слишком сильно пропиталась моим потом, болью и страхом, поэтому пришлось заматываться в полотенце обратно и идти искать еду.

На цыпочках вышла в темный коридор. К сожалению, света нигде не было. Хотя у меня в доме было принято в общих коридорах оставлять свет, мама делала это для меня, да и остальные домочадцы знали, что я люблю по ночам искать вкусненькое.

Благо проблемы ожирения меня не волновали никогда. Впрочем, как и подростковые прыщики. Подруги называли меня ведьмой, хотя теперь я понимаю, что все дело было в том, что я и не человек вовсе. Потому и здоровье у меня не человеческое.

Вздохнув, наощупь, по стеночке пошла искать кухню.

Если я сейчас не съем чего-нибудь, то точно взвою.

Несколько раз чуть не упала, запнувшись об пол, но все же смогла устоять на ногах и нашла выход из коридора попав в общую гостиную. Здесь уже было не так темно, ибо большое панорамное окно без штор давало много света от сияющего ночного горда.

Тут я смогла уже без потерь войти в кухню, и даже сразу найти холодильник.

Открыла его и начала смотреть что же там есть вкусненького.

Из вкусненького нашелся один кусок пиццы, сладкая газировка и фрукты.

На душе стало приятно, неужели мужчины мне оставили?

Забрав еду, я, не став искать посуду, села за стол и начала ужинать, запивая прямо из горла.

Знаю, так леди не едят в гостях, это ужасно некрасиво, но кажется я начинаю сдаваться, потому что сил сервировать стол не было.

Хотелось элементарно жрать, причем голод был какой-то неестественно зверский. Я такой еще никогда не ощущала и с прискорбием поняла, что пицца исчезла в рекордные сроки. Я вообще её почти не почувствовала.

Пришлось опять лезть в холодильник. Правда больше из готовой еды я там ничего не увидела, разве что какие-то консервы.

Вытащив одну, я от света из холодильника прочитала, что это тушёнка.

Мне было уже плевать, я готова была съесть и эту гадость, так мама её называла, когда дядя Игорь просил сделать нашего повара его любимые «макароны по-флотски». Пахло всегда одуряюще вкусно, но мама запрещала мне её пробовать даже.

В составе значилось мясо, значит буду есть.

Только как она открывалась, я понять не смогла.

Вроде был какой-то язычок, но, когда я его потянула, он тут же оторвался.

Вздохнув, пошла искать открывашку, я видела, как наша повар иногда вскрывала банки. Теорию знаю, практику попытаюсь осилить.

Проверив все ящики, единственное, что нашла, так это нож. Никаких других открывашек не было, или я плохо искала, но сил терпеть уже не было, желудок требовал мяса и побольше.

Я принялась за нелегкое дело – открывание банки.

«Ты не ты, когда голоден», – вспомнила я слоган из рекламы шоколада, и подумала, что вот бы он мне сейчас вообще не повредил.

Я про шоколад, конечно же.

Поставив банку на стол, я взялась рукой за нож, а второй ударила сверху.

И тут же вскрикнула от пронзившей меня боли.

Само собой я разрезала себе ладонь.

– Да твою же мать! Принцесса, ты решила самоубийца именно в мою смену няньки? – заорал на меня откуда-то появившийся Адрианс.

Он выкрутил мою руку с такой силой, что я еще громче вскрикнула.

– Бля, да что же ты лебезная такая! – еще громче заорал он на меня, и ослабив свою железную хватку, откуда-то вытащил полотенце, и туго обтянул им мою ладонь. – Сиди тут! И не сходи с места, сейчас аптечку принесу. – Рыкнул он, и только тут, через пелену слез, я заметила, что его глаза светятся темно желтым светом, белок куда-то пропал, радужки вообще нет, остался только черный зрачок.

Это выглядело настолько необычно, особенно в темноте, что я даже плакать перестала.