Сводные телохранители

4 глава

Он вернулся буквально через минуту, уже с аптечкой в руках. Заставил меня сесть, руку положить на стол и начал действовать, как грамотный медик, только всё в темноте со своими светящимися глазами.

– Может быть свет включить? – спросила я, когда он полил мне на рану перекись водорода.

Было не больно, но не особо приятно.

– Я и так всё вижу, – пожал он плечами.

– А я нет, поэтому и порезалась, – вздохнула я.

– Так чего не включила? – усмехнулся Адрианс, и взял в руку иголку с ниткой.

– Ты что это делать собрался? – в ужасе я начала отодвигаться подальше от мужчины.

– Шить, что же еще? – посмотрел он на меня с удивлением. – У тебя регенерация всё равно не хрена не работает, а рана большая. Еще не хватало, чтобы она у тебя гнить начала.

– Может мы Николасу позвоним? Он, наверное, лучше в этом разбирается, – встав со стула я и вовсе отошла от мужчины.

– Слушай принцесса, – сверкнул он недовольно своими глазищами, – либо ты сейчас прижмешь свою хорошенькую попку к стулу и дашь мне зашить тебе рану, либо я тебя свяжу, и всё равно это сделаю. Решать, только тебе.

Судя по его угрожающей позе, он думал, что я сейчас струхну и тут же позволю ему творить со мной всё, что угодно.

Но он не на ту напал.

– Если ты хоть пальцем до меня дотронешься, – подняла я подбородок, и еще сделала несколько шагов назад…

– То твоя рана так и останется открытой, ты потеряешь кучу крови, занесешь заразу, а потом и вовсе лишишься руки, потому что её придется отрезать, – Адрианс иронично приподнял свою бровь.

– Николас вернется, и всё сделает! – выдвинула я еще один аргумент.

– Он вернется через два дня, – ответил мне мужчина.

– Почему ты сразу не сказал?

– А ты разве спрашивала?

Я какое-то время хватала ртом воздух. Вот же идиот!

– У тебя хотя бы обезболивающее есть? – еле сдержав злобный рык, спросила я.

– Конечно есть, – как ни в чем не, бывало, ответил этот гад, и вытащил шприц, который какого-то хрена прятал в своем кармане.

– А раньше не мог сказать! – нервно выкрикнула я.

– А ты разве спрашивала? – опять поддел он меня, и изогнув губы в саркастичной улыбке, добавил: – Ну так что? Зашивать рану, или… предпочтешь подождать Николаса?

– Зашивать, – процедила я, и обратно вернулась за стол.

Когда всё было закончено, я угрюмо посмотрела на мужчину, и не сдержавшись, спросила:

– Почему ты такой…, – я чуть не сказала «козел», но всё же несправедливо ругать человека, который тебе только что рану обработал, поэтому за межевалась, не зная какое слово подобрать.

– Не падаю от твоей неземной красоты тебе в ножки? – криво усмехнулся он.

– Что? Да мне это не надо, вовсе, – с удивление пробормотала я. – Но элементарно можно же быть…

– Удобным? – опять подобрал он не самое приятное слово.

– Да что с тобой? – вскинулась я. – Почему нельзя просто быть нормальным?

– Со мной всё нормально, принцесса, – он выделил последнее слово так, что мне почему-то стало неприятно. – А то, что я не вписываюсь в твои рамки нормальности, так это только твои проблемы, а не мои. И да, очень тебя прошу, не вздумай больше калечиться, хотя бы не в мою смену, а то и правда привяжу к кровати, – ответил мужчина, и взяв консерву, превратил свой ноготь в самый настоящий коготь, вскрыл им железную крышку за пару мгновений, поставил банку на стол, и молча ушел из кухни.

Проводив его спину взглядом, я недовольно запыхтела, и не сдержавшись, прошептала:

– Позер.

И тут же услышала из коридора:

– У меня еще и слух отличный, имей это ввиду.

– Если у тебя такой отличный слух, почему сразу не пришел, слышал же, что я тут на кухне мучаюсь! – уже громче и с обидой спросила я.

– Я же не думал, что ты не справишься с самой обыкновенной банкой, – ответил он, добавив побольше саркастичных ноток в свой голос.

А я не сдержалась, и все же зло высказалась:

– Козел!

В этот момент он просто оказался передо мной, схватил за щеки ладонями, зафиксировав моё лицо, и впился в губы таким жадным и жестким поцелуем, что я растерялась, и впустила его наглый язык прямо мне в рот.

Затем забилась, попыталась драться руками и ногами, насколько это было возможно, а он только лишь еще глубже засовывал свой язык, не давая мне толком дышать.

Я даже укусить его попыталась, но ему хоть бы хны, он даже не почувствовал.

Разозлившись, я руками схватила его за член, как учил меня дядя Игорь, и выкрутила его в другую сторону, чуть ли не оторвав с корнем.

Мужчина застонал мне в рот, и наконец-то отступил, давая возможность сделать вдох.

– Слушай, принцесса, – сказал он, дыша, как паровоз мне в губы, и сверкая своими опасными глазищами. – Если ты меня не отпустишь, я тебя точно трахну и не посмотрю, что ты болеешь, и ранена.

– Если отпустишь меня, – зло процедила я, удивляясь, что он так спокойно реагирует, хотя должен уже орать от боли, – то отпущу и тебя.

– Договорились, – прошептал он, и еще раз резко поцеловав меня, всё же отдалился.

Я разжала руку, и Адрианс с шумом выдохнув, исчез.

Я услышала звук хлопнувшейся двери и тишину…

Какое-то время я сидела и хлопала ресницами, пытаясь решить для себя как отношусь к этому мужчине. Толи боюсь, толи злюсь, толи… он, наоборот, мне нравится? Но решить ничего не получалось, потому что в голове был совершеннейший сумбур.

Властный поцелуй, что-то разбудил во мне. То, чего я давно не ощущала. Разве что с… Даже вспоминать его имя не хотелось. Я передернулась от омерзения.

Одно могу точно сказать, этот поцелуй был совсем другим. Если с Артемом мне было приятно, то поцелуй Адрианса фактически лишил меня разума.

И в конце концов я решила, что подумаю об этом потом. Как бы это ни банально звучало. А еще я порадовалась, что схватилась за мужское достоинство не больной рукой, а здоровой.

Тушёнка была съедена за пару минут, и я, наконец-то успокоив свой желудок, отправилась в постель.

И только уже сев на кровать, я вспомнила, что была в одном полотенце, которое лишь чудом на мне удержалось во время схватки с мужчиной.

Проснувшись утром, я потянулась, чувствуя себя вполне нормально. Выспавшейся и относительно спокойной. Беспокоил лишь сильный зуд в руке и тянущие ощущения. Будто что-то сильно мешало.

Не сдержавшись, я решила развязать повязку и посмотреть, что там у меня.

Развязала и в шоке увидела, что все нитки просто вышли наружу, будто мой организм их вытолкнул, избавившись от ненужного, шов уже зажил, и на его месте осталась лишь светлая ровная полоска.

И да, рука сразу чесаться перестала, видимо это нитки с повязкой мешались и создавали зуд.

Какое-то время я в ступоре смотрела на свою руку, а затем из детства пришло воспоминание, что такое со мной уже было, но до того, как мне сделали печать.

Я упала и сильно разодрала себе коленки, а раны зажили прямо на глазах.

Но когда мне поставили печать, такой регенерации уже не было. Конечно, я была намного здоровее обычных человеческих детей, но всё равно не настолько.

А сейчас получается я опять становлюсь оборотнем?

Я попробовала к себе прислушаться, и окунуться в детские воспоминания. Своего зверя я почти не помню. Оборот прошел, как в тумане, и сразу же в этот день мама меня запечатала и убежала из стаи.

И как теперь понять и услышать своего зверя, я просто не помнила.

И сейчас, как бы не прислушивалась, так почувствовать толком ничего и не смогла.

К тому же мой желудок просигнализировал мне о голоде, опять зверском, и пришлось идти умываться.

Моя одежда так и продолжала валяться на полу, и пришлось вновь заматываться в набившее оскомину полотенце.

Кстати… Николас же мне обещал купить вещей.

И где он теперь?

Ладно, буду значит требовать с Адрианса. В конце концов они все должны обо мне заботиться.

Я резко притормозила, понимая, что с этого кошака станется отказать мне в необходимом, учитывая его ко мне отношение.

Настроение сразу же упало.

Так и услышала в голове его уничижительное – «принцесса».

Даже просить его не хотелось о чем-то.

Может его поцелуй мне и понравился, но всё остальное…

Собрав грязную одежду с пола, я отправилась в ванную комнату, открыла дверь и в шоке застыла, уставившись на совершенно голого мужчину, стоящего под струями воды в кабинке.

Он стоял ко мне боком, с закрытыми глазами, одной рукой упираясь в стену, а второй очень быстро водил по своему члену.

Губы мужчины были слегка приоткрыты, а выражение на лице такое… что даже меня пробрало, и я ощутила, как низ живота наливается тяжестью, а ноги подкашиваются.

И если бы рядом не было дверного косяка, за который я ухватилась, чтобы позорно не упасть от нахлынувшего такой силы возбуждения, то я бы точно это сделала.

Адрианс же, явно не услышав из-за воды моего вторжения, продолжал водить рукой по своему члену всё быстрее и быстрее.

Филигранно проработанные мускулы на поджаром теле мужчины напряглись до такой степени, что казалось вот-вот и они просто лопнут. Но это было невероятно красивое и возбуждающее зрелище.

А то, как капли воды стекали по ним, завораживало и не позволяло сдвинуться с места.

Я просто не могла оторвать взгляда от этого хамоватого красавца.

В жизни не видела ничего более красивого и одновременно пошлого.

Я ни раз видела порно-ролики в интернете, но всегда смотрела на мужчин, которые мастурбируют перед сексом, максимум со смущением, а иногда даже с отвращением. Это зрелище мне никогда не нравилось.

А сейчас… внутри меня вдруг подняла голову откуда-то появившаяся нимфоманка, которая толкала меня присоединиться немедленно к Адриансу и сделать всё, что он прикажет.

Даже если это будет унижение. Всё, что угодно…

И эта мысль еще больше меня возбудила, причем настолько, что между ног стало мокро, а так как трусиков на мне не было, то смазка капельками потекла по ногам.

И мне уже стало даже больно.

И эта боль уже почти подтолкнула меня вперед. Я готова была сделать несколько шагов и ворваться в кабинку к мужчине. Но в этот момент Адрианс открыл глаза, и напрямую посмотрел в шокированные мои, и излился, забрызгав своей спермой стенку в которую упирался одной рукой.

Правда струи воды почти сразу же смыли его сперму, а нимфоманка внутри меня с грустью проследила за ними взглядом, желая всё слизать языком, а потом еще и помыть самого мужчину. Тоже языком, стоя перед ним на коленях.

Когда я вернулась взглядом к лицу мужчины, то заметила, как его губы изогнулись в жесткой похотливой ухмылке. И это выражение на его лице для меня было словно болезненная оплеуха.

Хорошая такая оплеуха, позволившая мне наконец-то прийти в себя, и сбежать обратно в свою комнату.

Я закрыла дверь за собой, и заперлась на замок, благодаря того, кто этот замок все же вставил.

Сердце готово было вырваться из груди.

Низ живота теперь болел.

А я пыталась осознать произошедшее, но ничего не получалось.

Съехав по двери вниз, я обняла свои колени, стиснула зубы и старалась успокоиться и заодно переждать сильную боль.

В конце концов психанула, и сунув руку между ног, нашла пальцами свой клитор, с ужасом ощутив, насколько я мокрая, и начала сама мастурбировать.