Любить и не страдать. Когда страдание становится образом жизни

11. Запрет на прямую агрессию, использование пассивной агрессии

Мазохизм начинает формироваться с появлением воли у ребенка. Где проявляется воля, там всегда есть злость, ведь она указывает на то, какие потребности не удовлетворены. Мазохист – это ребенок, который проиграл в конфликте воль. Его воля оказалась сломленной под натиском воли его родителей, а его злость оказывается под строжайшим запретом. Сломленная воля оставляет неистощимое желание отменить поражение и утвердить свою волю.

Чтобы почувствовать, как ощущает себя мазохист, представьте себе упрямую бессильную ярость, которую вы испытываете в ситуации грубого подчинения без малейший возможности как-либо отреагировать и выразить свои чувства.

«Я не буду злиться, но я отомщу» – так звучит девиз мазохиста.

Единственной доступной победой для маленького ребенка с запретом на злость и со сломленной волей становится ситуация, где он страдает, но при этом отвергает любые попытки изменить положение вещей.

От злости избавиться нельзя, это естественное человеческое чувство. У мазохиста же злость находится под строжайшим запретом. «Раз я испытываю плохие чувства, то и сам я плохой», – делает вывод детская психика и учится прятать подобные переживания поглубже, чтобы лишний раз не быть отвергнутым или наказанным. Психика такого человека похожа на скороварку с плотно закрытой крышкой, которая стоит на огне.

А ведь именно злость помогает нам бороться, преодолевать препятствия, справляться с трудностями, защищать свои границы, свое личное пространство. Именно злость может стать той энергией, которая поможет человеку поменять качество его жизни: перестать терпеть дурное отношение к себе, противостоять несправедливости в свой адрес.

Типичный мазохист – милый и тихий человек. Он никогда не злится напрямую, не просит, не требует, не предъявляет претензий, вместо этого он подавляет и запрещает себе агрессию, выражает ее через время, в завуалированной форме, так, чтобы никто не догадался, что это та самая агрессия. Поэтому вы чаще всего не будете знать, что не так: почему он страдает, чего ему не хватает, на что сейчас обижается. Если что-то причиняет ему страдание или боль, то он никогда не скажет об этом напрямую и будет терпеть. Вы же должны угадать, что не так, а если не угадали, то это нехорошо с вашей стороны. Вы думаете, что он мог бы хоть что-то сделать со своим дискомфортом, и ошибаетесь. Ведь это лишает мазохиста морального триумфа и чувства превосходства над другими людьми. А поэтому он будет выше этих мелочей и потерпит.

Накопившейся внутри дискомфорт превращается в агрессию, но так как в детстве прямая агрессия была ему строжайше запрещена, то она превращается в непрямую, манипулятивную и, по сути своей, садистическую. То есть мазохист использует непрямые (пассивные) формы выражения агрессии. При таком способе источник агрессии как будто замаскирован и невидим для окружающих.

Пассивная агрессия может быть выражена в таких формах, как избегание, упрямство, намеренная медлительность при совершении «навязанных» действий, угрюмость, непрошеные советы, брезгливость и презрение, игнорирование, сарказм, насмешки, сплетни, саботаж, забывание, упущение важных моментов в работе в самый решающий момент, невыполнение обещаний.

Мазохисты часто используют невинный вопрос: «Кто, я?»

Какие еще формы проявления пассивной агрессии использует мазохист?

Пассивное обвинение

Мазохист не обвиняет прямо в том, что у него проблемы. Но при этом у него такое несчастное лицо, ему так плохо, что тот человек, который рядом, начинает чувствовать за это ответственность, вину. Мазохист избегает прямой конфронтации, боится злости в самом себе, ведь он посвящает себя служению другим и ждет ответного служения. Если этого нет или недостаточно – он страдает, обижается, явно/неявно обвиняя в своих страданиях других. Пассивное обвинение также может выражаться во вздохах, интонации, паузах, взгляде, выражении лица.

Пассивно обвиняя, мазохист посылает двойное послание. С одной стороны, он всем своим видом показывает, как сильно он страдает, как ему плохо, с другой – он это отрицает, говоря: «Все нормально», «Ничего не случилось», «Уже ничего не надо». Именно поэтому мазохиста сложно упрекнуть в использовании пассивной агрессии. Как в том известном анекдоте: «Иди, сынок, женись. Делай мамку сиротой».

Многоходовые игры мазохиста так и остаются неразоблаченными. Окружающие чувствуют бесконечную и часто трудно формулируемую вину за то, что мазохист так несчастен.

В фильме Алексея Балабанова «Брат» есть сцена, когда подругу главного героя Данилы Багрова Светлану насилуют и избивают бандиты. Придя к ней домой, Данила видит избитую Свету, которая пьет водку и поет. Света не злится, не кричит, не упрекает, не бьет его, не дает ему пощечину. Вместо этого она с ухмылкой рассказывает о том, что случилось, словно выставляя напоказ: «Смотри, что они со мной сделали из-за тебя».

Один из самых любимых и часто используемых способов мазохиста проявить собственную агрессию – это обида. Почему он обиделся, что случилось и что происходит, он не будет говорить. Ведь цель обиды – не решить свой вопрос, а помучить других людей, вызвать в них чувство вины за то, что вовремя не поняли, не догадались. При этом происходит проекция вины в объект, то есть ту вину, которая есть в нем самом, мазохист приписывает другому человеку.

Я все детство просила прощения у мамы, потому что после наших ссор мне нельзя было обижаться, как это на маму обижаться? Но теперь, даже если она обиделась, а я не чувствую вины, не извиняюсь. Она потом звонит и спрашивает, не хочу ли я что-то сказать, а я говорю, что нет, мне нечего сказать, так как считаю, что не за что ей на меня обижаться и не надо мной манипулировать своими обидками. Как только она слышит про манипуляции, сразу же меняет разговор – и все уже резко хорошо. Татьяна, 24 года

Также мазохист часто вовлекает в отношения третьих лиц, образуя треугольник Карпмана, о котором мы поговорим позже.

Мне вспомнилось, как мы с мамой делали всякие поделки в начальной школе. За всеми своими тренировками и более важными уроками я вспоминала про труд уже вечером, перед сном. Мама каждый раз закатывала глаза, мы шли на кухню и принимались мастерить. В какой-то момент я начинала засыпать, что неудивительно после целого дня в школе и 2–3 тренировок. В таких случаях мама уносила меня в кровать, сама могла до утра сидеть делать. А утром с упреком в голосе на вполне миролюбивое «доброе утро» начать демонстративно зевать, потягиваться и жаловаться, мол, она для меня столько делает, а я не ценю, на отца за то, что он не соизволил встать и помочь ей с этой несчастной поделкой, на учителей за то, что задают такое. И все моментально пропитывались этим чувством вины, начинали жалеть, я почти каждый раз плакала. Когда в следующие разы мне нужно было изготовить поделки, я дожидалась, пока родители уснут, и шла мастерить. От моей возни мама всегда просыпалась, выгоняла меня спать и сама садилась делать.

В один прекрасный день я забила на эти долбаные поделки, и учительница перед всем классом начала меня отчитывать и высмеивать. Она просто не догадывалась, что мне плевать на все ее слова и насмешки одноклассников, главное, что маме не пришлось опять страдать из-за меня. Учительница влепила мне огромную двойку на всю страницу в дневнике. Я боялась рассказать об этом маме, весь день об этом думала. На тренировке была очень рассеянной и упала на простом элементе, разбила лицо и умоляла тренера не вызывать скорую, а тем более не говорить родителям. Когда уже в больнице накладывали швы, не проронила ни слезинки. Меня хвалили врачи много, гордились родители: посмотрите, мол, какой у нас ребенок спокойный. Но это не помешало им потом дома открыть дневник, из которого я предусмотрительно вырвала страницу, наорать на меня и наказать лишением мультиков на полгода.

От этой истории у меня остались крошечный шрам над бровью и огромная рана в душе. Разучилась доверять людям, «умри, но сделай» стало моим стилем жизни.

Все это вспомнила, и так обидно стало за себя маленькую, аж до слез. Теперь есть что рассказать психологу на следующей сессии. Анна, 23 года

Один из симптомов того, что другой человек использует по отношению к вам пассивную агрессию, – это то, что вы чувствуете вину, но не понимаете, за что именно. Те люди, которые пошли в психотерапию, начинают эти вещи отлавливать и замечать.

Еще один из способов мазохиста, как можно пассивно обвинить другого человека, – это непринятие помощи. Вы можете предложить мазохисту множество вариантов выхода из его сложной ситуации, на что он обязательно ответит: «Да, но…», и после этого вы услышите множество вариантов, почему нет. Наверняка вы знаете таких людей, которые страдают от несправедливого обращения, живут в некомфортных условиях, но если их поощряют сделать что-нибудь, чтобы исправить ситуацию, они выглядят разочарованными, меняют тему разговора и переключают свои жалобы в другую область.

Так живет моя подруга. Она выполняет работу, которая ей не нравится, там нет развития, с ее слов, бесячий руководитель и вообще полный совок. Я говорю, ну так можно же повысить квалификацию онлайн и найти другую работу. Но она ничего не делает. Я перестала вообще на эту тему с ней говорить, но жаловаться на работу она не перестает. Она же в отношениях, которые приносят ей много боли. Говорила ей, ну так иди в терапию, группы там 12-шаговые. В ответ: зачем мне? Что я там не знаю? Я и так все понимаю, мне там ничего нового не расскажут. Ну и я думаю, раз ее устраивает, то все окей. Я сначала как-то думала ее замотивировать, но быстро сдалась. Она не видит жизни вокруг себя и красоты, как я могу сделать ее счастливой, если ей окей. Мне стало сложнее с ней общаться. Мы стали видеться реже по моей инициативе. Юлия, 32 года

Муж регулярно жалуется на свою работу, на отношение к нему, на зарплату. Я много раз предлагала поменять ее, говорила, что поддержу. В итоге поняла, что ему это не нужно. Ему больше нравится страдать и находиться в привычном дискомфорте. Разговоры о его работе раньше вызывали волны гнева, а теперь печаль. Евгения, 27 лет

Пассивное ожидание

Мазохист – это человек без потребностей, у него нет навыков выражать свои чувства и желания. Вместо этого он посвящает всю свою жизнь обслуживанию других. Он настоящий мастер в том, чтобы угадывать и исполнять чужие желания. Живя в детстве рядом с садистичным родителем, он научился предугадывать чужие потребности, желания, чувства, настроения по малейшим признакам – выражению лица, звуку поворачивающегося ключа в замочной скважине, взгляду, интонациям в голосе. Все это было необходимо для его выживания, ведь от этого зависело, накричат на него или нет, ударят его или нет, отвергнут его или нет. Для мазохиста абсолютно естественно угадывать желания и читать мысли других людей, и ему непонятно, что может быть по-другому. А еще мазохист с детства обслуживал самые разные потребности своих родителей – окружал вниманием и заботой, помогал, решал проблемы, мирил, следил за приемом лекарств, держал руку на пульсе, как бы чего не случилось. Бессознательно такой человек ждет угадывания желаний и чтения его мыслей от других людей. Но прямо он об этом не говорит.