Морально нечестивый

Он поднимает глаза и бросает на меня леденящий взгляд.

— Как ты думаешь, кто рассказал Джованни о девушке Агости? Я понял, как только ты начал кружить вокруг нее, что она другая. Внезапно у меня появилась прекрасная возможность отомстить.

Лина дышит все тяжелее, и я кладу руку ей на ногу, утешая ее.

— Я ждал такой возможности много лет. Сначала я думал, что ты, скорее всего, уже сдох от всего того дерьма, которое творил, но нет, ты должен был привести себя в порядок ради нее. То, что ты поговорил с Агости за ее руку, закрепило это для меня. Я знал, что через нее я смогу нанести наибольший ущерб, — смеется он, явно гордясь собой.

— Что ты сказал отцу? — спрашиваю я, заставляя свой разум игнорировать боль в моем теле.

— Что он должен проверить твою преданность. Девушка или семья. Я знал, что ты выберешь. — Он указывает на Лину пистолетом, и все мое тело напрягается. — Но я просчитался. Я не понимал, как много ты готов сделать для нее. А потом вы оба бесследно исчезли. — Его губы кривятся в раздражении. — Ты даже не представляешь, как долго я тебя искал.

— Пока ты не нашел меня. Два года назад, — добавляю я, в первый день, когда фальшивый Химера начал убивать.

Николо усмехается.

— После этого все происходящее было не слишком сложным. Я всегда предпочитал долгие, затяжные войны, заставляющие врага мучиться. Как ты, когда увидел ту монашку.

Я дважды моргаю, внезапно осознавая связь. Криминалисты Адриана предположили, что за женщиной ухаживали больше, чем за мужчиной... в религиозном смысле. Мать... он делал все это для матери.

— Ты был так занят, жалея себя, что даже не понял, как близко я посадил своих людей. В монастырь проникнуть было еще проще. Гуэрро, сестра Элизабет... Мать-настоятельница. Не так уж сложно подтолкнуть их.

— Ты... Ты знал, что отец Гуэрро был педофилом, не так ли? — шепчет Лина, впервые заговорив.

Его улыбка полна злобы, он ухмыляется.

— Конечно. Это было целью с самого начала. Она, в конце концов, дочь Марчелло.

— Господи... — вздыхает Лина, и мне хочется прижать ее к своей груди и забрать всю ее боль.

И снова все происходит из-за меня.

— А потом записки, — добавляет она, понимая, до какой степени Николо разыграл нас обоих.

— Мне нужно было, чтобы тебя не было дома. — Он пожимает плечами. — Бонусные очки за то, что я его презираю. Амелия рассказала мне обо всем, и мне было так приятно это услышать. Особенно о твоей попытке самоубийства. — Николо поворачивается ко мне и улыбается, удовлетворение ясно читается в его глазах.

— Попытка самоубийства? — Лина поворачивается ко мне, в ее глазах ужас.

Я качаю головой.

— Все было не так.

— Конечно, когда ты на самом деле не умер, я понял, что пора сделать еще один шаг вперед.

— Что ты имеешь в виду?

— Все довольно просто. Ты, вероятно, знаешь, что даже если ты схватишь меня прямо сейчас, шансы на спасение очень малы. Если ты сделаешь то, о чем я тебя прошу, то у твоей возлюбленной еще будет шанс.

— Что ты хочешь, чтобы я сделал? — спросил я, мой голос дрогнул от боли в руке. Я уже на грани, и мне известно это. Что бы он ни задумал, этого не изменить.

— Я хочу, чтобы ты закончил то, что начал. Я хочу, чтобы ты взяла этот нож, — он снова достал ржавый нож, — и перерезал себе горло. Умри, как умерла моя Лилиана.