Люби меня

— Привет, Шайлох. — Он потянулся ко мне.

Я отпрыгнул влево, подальше от него. При этом моя рука ударилась о тележку с продуктами. Боль, пронзившая мою руку, была хорошим напоминанием о том, что она там была. Не сводя глаз с Джейкоба, который стоял неподвижно и наблюдал за мной, я вкатила тележку между нами.

Он поднял банку со специями. — Разве ты не хотела этого?

— Чего ты хочешь? — выдавила я.

Его рука, все еще державшая банку со специями, опустилась на бок, глаза начали блуждать по мне, улыбка не сходила с его лица. Я затаила дыхание, когда они задержались на моей груди, а когда они переместились на другие места, я готова была поклясться, что чувствовала его. Это было похоже на грязные и потрескавшиеся ногти, скользящие по моей коже.

— Я уже говорил во время нашей последней встречи, как мне нравятся твои красные волосы? — спросил он.

Вспышка гнева, охватившая меня, была несколько поразительной. Не настолько, чтобы это было заметно. Достаточно, чтобы я поняла, что она затмила мой страх. — А мне нравится то, что ты сделал со своим лицом. — Как будто мой гнев призвал ее, из моего рта вырвался голос Шейлы. Ее сила. Ее отношение.

Улыбка Джейкоба увяла, а рука вырвалась и схватила другой конец моей тележки.

Когда он дернул за нее, я выпалила: — Почему?

Он проигнорировал мой вопрос и нахмурился, пытаясь натянуть тележку.

— Почему я? — Я толкала, изо всех сил стараясь удержать тележку на месте. — Что, черт возьми, я сделала, чтобы ты так зациклился на мне?

Джейкоб бросил на меня сочувственный взгляд. — Зациклился? — Он посмотрел вверх и вниз по проходу, видя, что мы одни. — Ты знаешь, сколько девушек я перетрахал из этого спортзала? — Он высокомерно усмехнулся. — Некоторые из моих завоеваний были добровольными. Некоторые нет. Как ты. Это потому, что вы, сучки, думаете, что слишком хороши для меня, но вы все звучите одинаково, когда я в вас.

— Дезориентировано? — пошутила я. — Так вот как тебе удавалось все это время выходить сухим из воды? Женщины, которых ты насиловал, были слишком одурманены, чтобы помнить, что ты с ними делал?

Его рука, держащая тележку, сжалась до побеления костяшек пальцев. — Я думал, ты хочешь знать, почему я выбрал тебя? — прорычал он. Мое молчание стало для него сигналом к продолжению. — В тот день, когда мы познакомились, я заметил, как парень рядом со мной остановился посреди ресепшена, чтобы посмотреть на тебя. Ты растягивалась, не обращая внимания на множество восхищенных глаз, включая владельца спортзала Нокса Стоуна.

Я изо всех сил старалась не реагировать.

— Чем дольше я наблюдал за тобой, тем больше понимал, что ты будешь легкой добычей. У тебя были такие грустные глаза, умоляющие любого прийти и спасти тебя. И когда я заговорил с тобой… — Он закрыл глаза, хмыкнув, как будто попробовал что-то вкусное. — Было очевидно, что ты невинна. — Он открыл глаза, и его угрожающая улыбка вернулась. — Нетронутая киска созрела для того, чтобы ее взять.

Я сделала шаг назад, не в силах скрыть свое отвращение. Ему это нравилось. Я поняла это по тому, как загорелись его глаза.

— М-м-м, — промычал он, его взгляд был устремлен в потолок. — Я столько раз фантазировал о твоей крови на моем члене.

Не желая больше ничего слышать и пользуясь тем, что он не смотрит, я отступила назад. Поскольку Логан учил меня не делать этого, я отказалась подставлять ему спину. Я успела сделать всего несколько шагов, прежде чем столкнулась со стеной мускулов. Сзади меня огромная рука обхватила меня за талию и прижала к животу. Я не могла заставить себя отвести взгляд от Джейкоба, чтобы посмотреть, кто это был. Не то чтобы мне это было нужно. Я знала, что это Нокс.

Когда Джейкоб оторвал взгляд от потолка и заметил Нокса позади меня, выражение его лица ожесточилось. Он открыл рот, но закрыл его, когда мимо прошла пожилая дама, толкавшая тележку. Она посмотрела на нас троих, уловив явное напряжение, и начала ускорять шаг. При виде женщины застывшие черты Джейкоба сменились чем-то похожим на надменное высокомерие.

Нокс тоже заметил перемену в Джейкобе. — Присутствие на публике не защитит тебя. — Его тон был спокойным, но в нем чувствовалась угрожающая нотка, от которой у меня по коже побежали мурашки.

— Полагаю, твоя девушка не рассказала тебе о моем новом друге шерифе, — сказал Джейкоб, опустив глаза на меня. — Или она девушка твоего брата? Я действительно не могу сказать, для кого из вас двоих она раздвигает ноги.

Я предположила, что он имел в виду Кольта. В один из случаев, когда Джейкоб пытался подкатить ко мне, появился Кольт, и я поцеловала его, надеясь, что Джейкоб поймет намек на то, что я не заинтересована.

Нокс толкнул меня себе за спину и направился к парню. Высокомерие Джейкоба «не можете прикоснуться ко мне» быстро угасло. Нокс швырнул блок сыра, который он оставил, чтобы пойти за ним, в тележку, затем легко вырвал ее из хватки Джейкоба и отправил катиться по проходу позади нас. — Мне плевать, чей член тебе пришлось сосать, чтобы выбраться из тюрьмы. Они здесь не для того, чтобы помешать мне переломать все твои гребаные кости.

Джейкоб попятился назад, не позволяя пространству между ними сократиться.

Нокс остановился. — Я бы продолжал идти.

Джейкоб даже не замедлился, чтобы увеличить дистанцию между ними. Он просто продолжал пятиться назад.

— Думаю, мне не нужно говорить тебе, что произойдет, если ты снова приблизишься к ней, — сказал Нокс достаточно громко, чтобы парень услышал.

Почти дойдя до конца прохода, Джейкоб крутанулся на пятках. Его ноги подкосились, чуть не заставив его упасть, и он выронил банку с корицей, которую держал в руках.

Только когда Джейкоб скрылся из виду, Нокс повернулся и подошел ко мне. Он поднес руку к моей щеке. — Ты в порядке?

Я кивнула.

— Пойдем домой, — сказал он, подталкивая меня к тележке.

Я воспротивилась и вернулась к стене со специями, в конце концов взяла свою собственную баночку с корицей, потому что отказалась поднимать ту, которую уронил Джейкоб, а затем мы направились к кассе.

5

В тот вечер, поужинав с ребятами, я вернулась домой. Я чувствовала себя чужой, забираясь в свою собственную постель, а в моем доме было слишком тихо. Последние четыре ночи я жила у ребят. С того ужасного ужина, на котором Логан обнаружил, что братья Стоуны знают правду обо мне.

Мысли о дяде напомнили мне, что я должна позвонить ему, чтобы рассказать о том, что произошло сегодня с Джейкобом. Я потянулась за телефоном к прикроватной тумбочке, готовясь к тому, что, как знала, будет неприятным разговором.

Звук открывающейся входной двери, а затем писк сигнализации заставили меня замереть.

Голос Кольта разнесся по дому. — Только мы, детка.

Напряжение в моем теле мгновенно ослабло. Мне стоило бы догадаться, что они последуют за мной сюда. Об этом не говорилось, но я знала, что парни не хотели, чтобы я оставалась в доме одна. После всего, что произошло с шерифом, а затем с Логаном, я не винила их, и мне было приятно, что они тоже здесь. Я была уверена, что они предпочли бы, чтобы я проводила каждую ночь у них. Я делала это достаточно часто, чтобы у меня было по ящику с одеждой в комодах Крида и Кольта, несколько моих платьев висели в шкафу Килана, а в ванной близнецов была полка для моих туалетных принадлежностей. У них дома были вещи, которые мне были нужны, но эти вещи находились в их пространстве. Не то чтобы я не хотела быть с ними — просто было приятно хоть раз побыть в своем пространстве, в окружении своих вещей, которые представляли меня.

Сигнализация перестала пищать, что свидетельствовало о том, что они использовали код для ее отключения.

— Не забудьте снова поставить ее на охрану, — громко сказала я.

— Уже поставил, — сообщил Крид, когда они оба появились в коридоре, направляясь в мою комнату.

Я переместилась на середину матраса, когда близнецы разделись до боксеров и забрались в кровать по обе стороны от меня. Как только они скользнули под одеяла, Крид притянул меня к себе и обнял сзади.

Лежа на боку, лицом ко мне, Кольт придвинулся ближе. — У тебя все хорошо?

Я предположила, что он говорит о Джейкобе. — Я в порядке.

— Ты была тихой за ужином, — сказал он.

Я мысленно вернулась к ужину. Когда Нокс объяснял, что произошло в продуктовом магазине, я вспомнила, что чувствовала злость. В основном на себя, потому что позволила себе обдумать, что могла бы сделать по-другому, чтобы не привлекать монстров. Сменить одежду? Побрить голову? Выяснить, что такое «спаси меня» глаза и как перестать их делать? Потом я поняла, как неправильно было так думать. Я не должна была меняться.

— Я переваривала, — сказала я.

— Ты собираешься рассказать своему дяде? — спросил Крид с ноткой раздражения.

— Как раз собиралась ему позвонить. — Я выпустила зевок. Когда они оба были здесь, лежали рядом со мной, чужеродность, которую я чувствовала, начала ослабевать, и мое тело начало расслабляться. Чем больше я расслаблялась, тем сильнее ощущала усталость. С самого начала мне не очень-то хотелось звонить Логану. Одна мысль об этом сейчас казалась утомительной. — Я просто сделаю это завтра после грязевого забега.

— Могу я попросить тебя кое о чем? — Крид говорил нерешительно.

— Конечно.

— Если ты снова встретишься с ним, может ли кто-нибудь из нас быть с тобой, когда ты это сделаешь? Или можешь хотя бы сказать нам, что ты с ним встречаешься? — В его голосе звучало беспокойство.

— Хорошо, — ответила я и зарылась в подушки. Клочок волос заслонил мое лицо, и я попыталась сдуть его с дороги.

Кольт зачесал мои волосы за ухо. Его глаза на мгновение задержались на моей голове, прежде чем он улыбнулся. — Я знаю, кем ты должна быть на Хэллоуин.

Крид поднял голову у меня за спиной, чтобы увидеть своего брата. — Не могу дождаться, чтобы услышать это.

— Помнишь, ты говорила нам, что «Оно» был твоим любимым фильмом ужасов? — спросил Кольт.

Я кивнула. — Моя сестра ненавидела клоунов.

— Я хочу, чтобы ты нарядилась Пеннивайзом (прим. пер. — Пеннивайз — Танцующий клоун — главный антагонист одноименного романа Стивена Кинга «Оно» и его экранизаций).

Похоже, на Хэллоуин я буду страшным клоуном. Если бы только Шейла была рядом, чтобы увидеть это. Выражение ее лица…

Как только эта мысль пришла мне в голову, я помрачнела. Шейле не нужно было видеть мой костюм, чтобы я знала, в какой ужас она придет.

— Что случилось? — Кольт погладил меня по щеке. — Если ты не хочешь наряжаться Пеннивайзом, тебе не придется.

— Сделка есть сделка, — сказала я.

— Забудь о сделке, если это доставляет тебе неудобства, — сказал Крид.

— Мне это не доставляет неудобства.

Кольт провел большим пальцем по моей скуле. — Тогда в чем же дело?

У меня было искушение уклониться. Это было проще. Однако, зная их, они увидят меня насквозь, а я не хотела, чтобы они чувствовали, что я не могу с ними поговорить. Если бы я была честна с собой, то, вероятно, мне тоже было бы полезно поговорить о том, что меня тяготит. — Бывают моменты, когда я вспоминаю о том, что я потеряла. Не только свою семью. Я говорю о том, что я потеряла в себе. То, как я думаю или чувствую вещи. Мои воспоминания, которые когда-то были счастливыми, теперь испорчены. Я больше не та, что прежде. Такое ощущение, что моя душа похожа на дом, на который обрушился торнадо, и каждый день с тех пор я просто стою на месте, ошеломленная разрушениями. Но сейчас я заставляю себя разбирать завалы, пытаясь найти то, что можно восстановить. Это трудно, потому что, чтобы найти все части для одной вещи, которую я хочу починить, мне приходится копать или поднимать более тяжелые сломанные вещи, с которыми я пока не хочу иметь дело. Но у меня нет выбора, и это расстраивает.