Тайна озера Сайсары

2.

Как только Эленев вошел в невзрачное здание аэровокзала Салдына, к нему с улыбкой двинулся высокий и плотный человек. Он без разговоров отнял у прилетевшего небольшой саквояж, а уж потом обнялись... Они были знакомы еще по Свердловскому юридическому институту, поддерживали там дружбу якутского землячества.

— Столичному сыщику привет! — пророкотал Васюков.

Разговаривая, вышли на улицу и уселись в служебный «уазик». Васюков сам вел машину по укатанной снежной трассе. Свет фар выхватывал по обочинам обметанные куржаком невысокие деревья, потом тянулся какой-то бесконечный забор.

— В гостинице заказал тебе одноместный номер, но можешь остановиться и у меня. Куда рулить?

— В гостиницу, не хочу тебя стеснять. Я прилетел работать.

— Начальству не прикажешь. Когда последний раз был тут?

— Давненько... Уж и не помню.

— У нас много перемен. Вон новый Дом культуры...

Захар глянул в боковое стекло и заметил множество светящихся окон в морозной дымке. Гостиница тоже была недавно построена, двухэтажная, с коврами по коридорам. Ему отвели хороший угловой номер, было тепло и опрятно, в отличие от многих северных гостиниц, которые он много раз обживал в командировках. Васюков подождал, когда приехавший умоется, и повел его ужинать в столовую. Они сидели за дальним столиком, Захар ужинал и с нетерпением поглядывал на товарища. Тот решил тоже перекусить за компанию, хлебал горячий борщ с завидным аппетитом, даже расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и расслабил галстук. Чувствовал себя Васюков просто и по-домашнему.

«Видимо, он еще ничего не прояснил со взломом квартиры Александровой, так, отмалчивается и говорит о пустяках, — подумал Эленев. — Неведомый взломщик, пока единственная живая ниточка во всем, омертвевшем, деле об убийстве. Кто и что искал в квартире? Гелену убили не случайные хулиганы, дело оборачивается совсем по-другому...»

— Товарищ следователь, — раздался рядом чей-то голос.

Эленев недоуменно обернулся и увидел седого мужчину среднего роста. Он был одет в чистый и выглаженный костюм, и Захар сразу определил в нем местного интеллигента, скорее всего учителя.

— Слушаю вас.

— Можно мне высказаться?

— Пожалуйста...

— И вас, и Степана Аркадьевича, общественность просит и обязует непременно отыскать убийцу Гели Александровой. Если мы не будем карать преступников, они обнаглеют до предела! Мы, жители Салдына, убедительно требуем поймать убийцу и заключить в тюрьму, а потом вынести самый суровый приговор. Его бы не мешало привести в исполнение здесь, прилюдно. Чтоб неповадно было другим!

— Ладно, ладно... обязательно поймаем, — закивал головой Васюков, — а вам поручим казнить на площади, — попытался он обернуть все в шутку.

Захар проводил взглядом удаляющегося с достоинством мужчину и недовольно промолвил:

— Ну и конспирация у вас! Не успел прилететь, а уже все знают цель моего приезда. Кто разболтал?

— Да это же деревня! — рассмеялся Васюков, — люди все здороваются друг с другом. Все на глазах, ничего не утаишь. А когда узнали об убийстве, Салдын неделю гудел, как улей. Ведь она была главой местной промышленности по пошиву унтов...

После ужина они вышли на улицу. В поселке тускло мерцали огни на столбах, откуда-то доносилась приглушенная духовая музыка, видимо, из Дома культуры.

— Захар Захарыч, ты бы отдохнул с дороги, а уж завтра займемся делами.

— Да нет уж, Степа, — усмехнулся он в ответ. — Куй железо, пока горячо. Давай-ка сегодня посмотрим бумаги, я все равно не усну спокойно.

— Так и знал... Поехали в мою контору, я все приготовил.

«Уазик» покатил центральной улицей, мимо райкома и кинотеатра, Васюков, как заправский экскурсовод, хвалился своим городом. Остановились у небольшого и тоже нового здания прокуратуры. Дверь открыл дежурный милиционер, отдал честь поздним гостям. Васюков довольно долго возился с ключами у своих дверей, отпер их и сразу включил свет. Посреди комнаты были два полированных стола, в углу громоздился старинный сейф. На столе телефон, пишущая машинка, графин с водой. Обычная служебная обстановка.

— Раздевайся, Захар. У нас тепло. — Васюков снова загремел ключами и отпер громаду сейфа. Вытащил оттуда и аккуратно положил на стол новенький японский дипломат с номерными замками. — Ну, Захар Захарыч... мы тоже тут не лыком шиты. — Он ухарски хлопнул по дипломату своей огромной лапищей, — в этой штуке лежат такие интересные вещи! Закачаешься!

— Жаргон у тебя еще студенческий, — улыбнулся Захар, — не тяни за душу, что же там лежит?

— Имя человека, который побывал в квартире Александровой.

— Ты уверен в этом? — сразу оживился Эленев, — есть отпечатки пальцев?

— К сожалению нет... Или случайность, или...

— Или?

— Или такого ранга преступник, что в нашу глушь еще не попадал. Не помогла даже собака-ищейка. Он знал свое дело крепко... Первый обыск в квартире ничего не дал. Мы уже совсем опустили руки, но сегодня... Врач райбольницы Илларионова по своей инициативе приволокла мне вот эту штучку и говорит: «Александрова принесла мне этот дипломат, когда уезжала в город.» — Я на нее ругаться, что раньше не принесла. Но оказалось, что врач летала по дальним оленеводческим бригадам и только что вернулась. По ее словам, Александрова сказала: «Забегу, когда вернусь из Якутска. Там мои документы и еще кое-что...» Они с покойной были хорошими подругами.

— Так что там, не томи!

— Не спеши... дай поиздеваться над начальством вдоволь... В присутствии депутата поссовета Авдюшкина, самой Илларионовой и понятых, мною лично зверски была взломана эта импортная штукенция при помощи обычной советской монтировки.

— Все ясно, шифр знала только покойная.

— Так уж и быть, смотри, — Васюков открыл сломанные замки и стал аккуратно вынимать содержимое. — Сберкнижка за № 214/05, открытая в декабре прошлого года первым вкладом в двести рублей. Потом она каждый месяц добавляла по пятьдесят. Сейчас числится пятьсот рублей. А вот бухгалтерские счета и документы, проверили. Все в ажуре, комар носа не подточит. Никаких нарушений финансовых и прочих.

— Ну и удиви-ил. Я-то думал, что дипломат полон денег, или бриллиантов из Гохрана. С таким апломбом и вступлением...

— Не спеши-и... А личный дневник Александровой, не хочешь взглянуть? — Васюков царственно протянул Захару толстую общую тетрадь. — Это поинтереснее твоих бриллиантов... Документ, которому вообще цены нет! Все подробно расписано с 14 марта сего года. Я даже успел приготовить перевод с якутского языка... Тебя люто заинтересуют события, начинающиеся с 15 июля. Там есть и мои пометки красным карандашом. Ну?

— Сразил наповал... Сдаюсь. Почему сразу не сообщил, имея такие новости!

— Я что, в столовой тебе на пальцах должен был показывать?

— Но ты же на завтра все пытался отложить, вот жук! — Захар впился глазами в строчки дневника, позабыв обо всем на свете.

Васюков расхаживал по кабинету, довольно поглаживая волосы на голове, и мешал читать.

— К чему торопиться-то? Козел на мушке, как говорил мой дед охотник. Перед твоим прилетом связался с участковым деревни Томтогор, где живет искомый нами Засыпкин. Приказал выписать ему повестку прокуратуры и завтра помочь прибыть сюда. Посмотрим, что за гусь...

Глаза Эленева жадно глотали строчку за строчкой дневника. Написан он был убористым и аккуратным женским почерком. Сначала он пытался читать подряд, но потом не утерпел и стал выискивать абзацы, помеченные карандашом:

«15 июля. Наконец-то пришел долгожданный день моего отпуска! И начался он хорошо и загадочно. Утром проснулась с радостью, что наконец-то отдохну от запахов выделанных кож и клея, от нахального начальства, которые без совести клянчат всей своей родне унты. Как они мне надоели! Я даже сделала зарядку и закатила в квартире генеральную уборку. Потом до обеда провалялась в кровати с книжкой. Днем была невыносимая жара, как на юге. Решила идти купаться. На песчаном берегу кувыркалось несколько детей, а взрослых было мало. Работают. Я стала купаться, было так здорово, прохладно! Я плавала на спине и вдруг кто-то из-под воды прикоснулся ко мне! Как я заорала от испуга! И тут рядом вынырнул смеющийся молодой мужчина с горбатым носом. Виновато извинился. Я поплыла на другой берег, а он за мной. Обогнал и говорит: «Девушка, вам что, жить надоело? Под тем берегом быстрее течение и коловерть. Утонете!» Я подумала вернуться, но упрямство взяло верх и поплыла дальше. Он молча плыл рядом, словно страхуя. Мы вышли на берег усталые. Тогда я его разглядела получше. Высокий и сильный, плечи широкие, все в мускулах. Атлет. Только нос горбатый, как у кавказца. Он меня начал поддразнивать: «А вы смелая самоубийца... Но я знаю, почему вы не боитесь утонуть».

— Почему? — не удержалась я.

— Да потому, что вы свою жизнь застраховали на большую сумму. Хоть и утонете, но успеете крикнуть: «Есть пять тысяч»!

— Вот болтун, — засмеялась я, — тоже мне, теоретик госстраха.

— Хотите, я вам погадаю по руке? — он бесцеремонно взял мою руку и стал водить пальцем по ладони. — A-а, все ясно, у тебя есть ревнивый муж и пятеро детей.

Когда я засмеялась и замотала отрицательно головой, он вдруг стал серьезным и проговорил:

— Ты же ведь Александрова Гелена, директор промкомбината. Я тебя там видел. А меня зовут Панкрат, фамилия — Засыпкин. По профессии шофер, прибыл в командировку из деревни Томтогор и вот, загораю без груза...

Интересный и веселый парень. Он мне понравился сразу, бывает же такое! Мужественный, простой и добродушный. А столько всего знает, даже не верится, что шофер. И с высшим образованием не всякий так может говорить. Умный и спокойный. Расстались и он сказал: «До встречи!»

О, женская судьба! Кому из нас не приходит мысль о смелости и праве выбора мужчины! А наш удел — ожидание. Когда тебя заметит настоящий человек, сильный и добрый. Которого можно полюбить. У меня улетает молодость. Где он, мой спутник жизни? Отец моих детей, где? Отзовись...

25 июля. Как долго я не брала в руки свой заветный дневник! Обленилась ужасно, да и времени не хватает. Я отдыхаю у сестры в Якутске. Сестра должна первого августа двинуть в санаторий на юг. И я опять останусь одна. Как я боюсь одиночества!

В последнее время часто вспоминаю Панкрата, где его сейчас носит, по каким дорогам? Мы так и не встретились после того заплыва. Но я случайно встретила женщину из нашего филиала в Томтогоре и осторожно расспросила ее о нем, якобы, он приходил к нам подшивать унты. Какую она мне радость принесла, если бы только знала! «Наш лучший шофер, очень работящий. Дома его не застанешь, все в рейсах. Что может держать холостого человека...» Так и есть! Хо-ло-стой!!!

5 августа. Мне жутко везет! Тьфу-тьфу-тьфу! Чтобы не сглазить. Проводила сестру на курорт и решила набираться культуры. Одна сходила в Русский театр на концерт вокально-инструментального ансамбля, приехавшего издалека. Какой апломб у них, какую чушь они несли! Видимо, порешили, что мы забитая провинция и сплошь дураки. Искусством и культурой вовсе не пахло. Неопитекантропы. Халтурщики жалкие... А конферансье такую пошлятину извергал, что было за него мучительно стыдно. Так пыжился рассмешить нас бородатыми анекдотами. Ужа-ас! Куда мы катимся. Короче, с отвратительным настроением от «концерта», я плелась к автобусной остановке и нос к носу столкнулась с... Панкратом!!! Мы оба уставились друг на друга и слова от неожиданности не могли вымолвить. Он тоже прилетел в отпуск...