Тайна озера Сайсары

За какие грехи...

Легкий туман волшебно таял и светился под яркой луной, над гладью огромного озера. Сквозь него плыл человек в лодке, он стоя отталкивался шестом. Что-то было знакомое в его облике. «Может быть, это мой отец?» — с радостью подумал Захар, с нетерпением топчась на берегу озера. Внезапно его встряхнули за плечо. Всё: лунная ночь, озеро, человек в лодке, разом исчезло, и он проснулся. Еще не открывая глаз и плутая в полумраке улетевшего сна, он с трудом разлепил отяжелевшие веки и услышал голос жены:

— Захар, тебя срочно просят к телефону.

Он быстро вскочил, растирая лицо руками и сгоняя остатки сна, прошел босиком к телефону в прихожую.

— Захар Захарович, здравствуй, — донесся близкий и энергичный голос Хомподоева. — Когда ты прибыл?

— Только что, полчаса назад. Что случилось?

— Ты явился вовремя. Сейчас за тобой заедет машина и дуй на место происшествия. ЧП! Представь, чуть не убили Капитолину Александрову!

— Ка-ак?! — изумленно вымолвил Захар и потряс головой.

— Вот та-ак... Капитан Бобин тебе все объяснит. Езжай!

У Эленева усталую сонливость как рукой сняло. Быстро умылся, стал бодрым и расторопным. Жена с удивлением смотрела, как он стремглав одевается.

— Что случилось, Захар, куда ты?

— Вызвали с работы, мне нужно немедленно ехать.

— А как же чай? Поешь что-нибудь... Ужин готов.

— Потом, потом...

Застегивая на бегу пуговицы зимнего пальто, он выскочил во двор. На улице темно, только ярко горят окна соседних домов. Вечернее время, пора свободного отдыха после работы. Люди смотрят телевизор, ужинают, читают книги... Редко выдаются ему такие беззаботные вечера. Ослепив фарами, из-за угла вынырнули милицейские «жигули». Захар пошел навстречу, махая рукой. Из машины вылез крупный человек в черном полушубке с погонами.

— Захар Захарович? Я — Бобин. Пожалуйста, садитесь.

Когда машина рванула с места, Эленев повернулся к милиционеру.

— Что случилось? Объясни кратко.

— А вот так и случилось, — крякнул Бобин. — Вечером, в половине восьмого, нам сообщили, что была попытка убийства женщины. Потом выяснилось, что к Александровой пришла подруга Изамира Полякова с мужем Аркадием. Это было около семи часов. Они позвонили, но дверь им никто не открывал. А изнутри шел запах газа. Поляковы, обеспокоенные этим, подняли шум. Вместе с соседями, они взломали дверь и вошли в квартиру. Хозяйку обнаружили в бессознательном состоянии на диване. Все четыре конфорки газовой плиты были открыты, еще бы минут двадцать и Александрова наверняка бы задохнулась. К нашему приезду она пришла в сознание, рвалась и кричала на весь дом: «Помогите! Спасите!» В общем, от испуга находилась в полупомешанном состоянии.

— Где она сейчас?

— Дома. Врачи скорой помощи осмотрели и дали заключение, что ничего страшного нет, раны отсутствуют. Сильное потрясение. Врач сделал ей укол. Короче, ничего страшного. Стукнули по голове.

В это время машина остановилась у пятиэтажного панельного дома. Они поднялись по лестнице и вошли в квартиру. Было прохладно, форточки и балконная дверь все еще открыты. Захар молча осматривался, он отметил, что квартира полна импортной мебелью и коврами. В чешской стенке горки хрусталя, на телевизоре видеомагнитофон и коробки с кассетами, много импортных безделушек. Эленев заглянул во вторую комнату и увидел там двух женщин. Лицо у Капитолины было бледным и измученным, на голове марлевая повязка. У Захара шевельнулось чувство жалости к ней, он расстроенно подумал: «Кому же они перешли дорогу? Как же найти этого убийцу. В этом нападении и моя вина, что не смог раньше обнаружить преступника... Нужно работать скорее!»

Они вдвоем с Бобиным прошли на кухню. Там колдовал судмедэксперт и недовольно ворчал:

— Печь вся грязью и жиром замазана, тут столько рук побывало, что сам черт не разберет. До милиции соседи все истоптали и излапали.

— Им же пришлось выключать газ, чтобы спасти Александрову, — проговорил Эленев и повернулся к Бобину. — Протокол оформили?

— А как же, дело свое знаем, — он протянул несколько исписанных листков.

Эленев быстро пробежал их глазами и попросил:

— Пригласи сюда Александрову, — он пододвинул к кухонному столу табуретку.

Капитолина вошла через некоторое время, слабо охая и держась руками за голову. Он указал ей на табурет:

— Садитесь, Капитолина Семеновна.

Она, словно в беспамятстве, прошла мимо и плавно села.

— Капитолина Семеновна, я приношу искреннее сожаление в связи с сегодняшним преступлением. Думаю, что этот случай имеет связь со смертью Гелены. Я понимаю, что сейчас вам трудно говорить, но очень прошу дать ответы на некоторые вопросы.

Александрова сидела с отсутствующим видом, но все же прерывисто ответила:

— Захар Захарович... я только что все рассказывала вашим работникам... все сказала... Мне очень тяжело опять...

— Капитолина Семеновна, я все понимаю. Но у меня всего три вопроса, прошу ответить на них. Во-первых, в протоколе записаны ваши показания, что когда вы услышали звонок в дверь...

— Я спросила: «Кто там?»

— И вам ответили, что принесли телеграмму, надо расписаться?

— Да... Это сказал через двери мужской голос.

— Этот голос никогда не слышали?

— Нет... незнакомый.

— Второе... Из-за того, что вывернули лампу в подъезде, чтобы она потухла, и в коридоре была темнота, вы никого не увидели, когда открыли дверь? Они тут же оглушили вас тяжелым предметом? Вы упали после удара? Кричали?

— Не пом-мню-ю... Я страшно перепугалась.

— Неужели вы не заметили их облик, ведь из комнаты шел свет, хотя бы их рост, во что были одеты?

— Не-ет... Они были одинаковые... Вроде, один повыше... Нет! Не помню! Они сразу залетели в квартиру и один из них выключил в прихожей свет... Все было так быстро и страшно... Никого из них не помню, — Капитолина вдруг уронила голову на стол и зарыдала, закрыв лицо ладонями. Ее волнистые волосы рассыпались по плечам и столу. — За какие грехи я попала в такую черную беду?! Чью тень я перешагнула, что меня хотят убить! О, мучение...

— Капитолина Семеновна, успокойся... Капитолина... — Эленев встал и вышел в комнату. Там спросил шепотом у судмедэксперта: — Сильно пострадала Александрова?

— Ударили крепко по голове, но кожа осталась целой.

— Значит, ее оглушили на короткое время.

— Конечно.

— Результаты экспертизы срочно отправьте мне. Какие еще есть следы в доме?

— Я же говорил, — опять сердито засопел эксперт, — все следы уничтожены и затоптаны. Тут побывало полдома народа...

— Ладно, ладно, — следователь положил руку на его плечо, успокаивая, — я пошел. — Затем повернулся к капитану Бобину. — Давай сходим еще разок к соседям.

— Они ничего не знают, я их сюда приводил в качестве понятых.

— Все же сходим.

Они вышли на лестничную площадку и хотели уже позвонить к соседям напротив, но вдруг Эленев остановил руку капитана у кнопки звонка.

— Давай сначала спустимся в нижнюю квартиру, которая под квартирой пострадавшей.

— Я там тоже был.

— Пошли, — он спустился первым и нажал кнопку. Дверь открыла толстая старуха с морщинистым лицом и седыми волосами. — Простите за позднее вторжение, — он показал удостоверение, — вы слышали о происшествии наверху?

— Слышали, слышали... Сколько подлецов развелось, бандитов! Да вы проходите, проходите в дом, не стойте на пороге. — Она провела их в кухню и усадила. — Этот товарищ, — показала она на капитана, — недавно был тут, все выспрашивал... Но я ничего абсолютно не слышала.

Эленев внимательно разглядывал вентиляционное отверстие на стенке под потолком кухни. Спросил хозяйку:

— Через вентиляцию слышен разговор в кухне наверху?

— Если там говорят громко, особенно когда выпивают, то слышно все, до слова можно разобрать. Как радио...

— Сегодня вечером вы были дома?

— Конечно! Я же на пенсии, изредка хожу в магазин, а так сижу тут сиднем...

— С какого времени знаете Александрову?

— С тех времен, когда вселились в этот дом. Знаемся с ней не особо, она ж молодая. Забегает иногда что-то одолжить по мелочи...

— Что она одалживала?

— А что женщина может одолжить? То чай кончился, то соду... Или гость внезапно приехал, а угостить нечем, даже хлеба нет... Вот и бежит ко мне.

— Понятно, — остановил ее Эленев, — значит, никакого шума не слышали?

— Нет, нет...

— Ладно, спасибо, — Захар пошел к двери и вдруг задумчиво остановился, пропустив из квартиры капитана. Повернулся к хозяйке. — Есть ли многодетные семьи в вашем подъезде?

— У Мельниковых... шестьдесят третья квартира, у них трое ребятишек. Семья порядочная, не пьют, не шумят...

— Я у них тоже был, — проговорил Бобин.

— Сходим еще раз, — Захар распрощался со старухой и вышел на лестничную площадку. — И что сказали Мельниковы?

— Они тоже ничего не слышали и ничего не знают.

— А у ребят ты спрашивал? У детей?

— Нет, я разговаривал с их отцом.

— Ладно, — Эленев взглянул на часы, — я сам зайду к ним, а затем уеду домой на автобусе. Ты завтра утром мне принесешь копию протокола, показания свидетелей и Александровой.

— Слушаюсь! — по-военному четко ответил Бобин. — Мне можно ехать?

— Езжай, я сам доберусь.

Хозяева шестьдесят третьей квартиры радушно встретили позднего гостя. Мельникова оживленно затараторила:

— Мы и у детей своих расспросили, но никто ничего не видел и не слышал.

— Да-да, — вступил в разговор муж, — держа на коленях мальчика лет пяти, — школьники наши уже легли спать.

— А этот вот малыш? — Эленев погладил мягкие волосы на голове ребенка.

— Э-э, это наш вольный казак! Не можем устроить его в детсадик, приходится мне сидеть с ним вдвоем дома, — забрала его у мужа мать и усадила к себе на колени.

Мальчик что-то старательно рисовал, прикусив высунутый от старания язык.

— Молодец! Как он хорошо рисует, — похвалил Захар, — у него есть способности, смотрите, какие чистые и четкие линии.

— Это его каждодневное и любимое занятие, — улыбнулась мать, — бумаги и карандашей не напасешься. Уже их столько собралось, хоть выставку открывай.

Эленев еще поговорил с хозяевами и распрощался. Уже в коридоре, когда спускался по лестнице, шевельнулась еще робкая мысль... У него появилось такое ощущение, что преступник совсем рядом, в этом доме...