Палестина в петле сионизма. Преступники. Жертвы. Свидетели. Судьи

1. Топор над ливанским кедром

Ливан славится вековечными кедрами. Их могучими рощами любовался еще царь Соломон, знаменитый мудрец и библейский правитель Израиля. С его легкой руки кедр Ливана использовали при строительстве иудейского храма в Иерусалиме, от которого ныне уцелела одна лишь стена, называемая "Стеной плача". Она стала святыней иудаизма. Кряжистый кедр изображен на гербе и флаге государства Ливан как символ единства и процветания под его раскидистой кроной населяющих эту страну арабов.

"Дровосеки" из Тель-Авива вовсю машут сегодня в Ливане топором агрессии. Они рубят под корень единство и мирную жизнь ливанцев и палестинцев, нашедших приют под сенью ливанского кедра. История свидетельствует, что эту порубку сионисты замыслили много десятилетий назад.

Газета "Аврора", издававшаяся в 1909 году еврейской общиной в Стамбуле, из номера в номер твердила читателям, что господство еврейского капитала в Египте — лишь начало того грандиозного плана, о котором писал в своей книге "Еврейское государство" Теодор Герцль[1]. Планом намечалось "освоение" территории Сирии и Ливана, Ирака и Палестины, входивших тогда в состав Османской империи. "Поскольку святые земли Израиля находятся в пределах турецких границ, — писала в те времена "Аврора", — для создания независимого сионистского государства на Ближнем Востоке евреи должны добиваться высокого положения в Турции". И они добивались.

Еврейская община в Турции протолкнула в османский меджлис своих депутатов, которые использовали парламентскую трибуну для проповеди сионизма и защиты его интересов. Своего человека подослали к великому визирю Хаккы паше. Визирь сделал его личным секретарем. Хаккы пашу просто вынудили на это: он был должен несметные суммы ростовщикам-иудеям, которые опутали всю турецкую знать и политиков сетями долгов. Напялив на плешь вместо фески ермолку, великий визирь ходил в поисках займов по еврейским кварталам Стамбула и выслушивал оскорбительные для истинного османа поучения своих кредиторов. От него они требовали ни много ни мало — разрешения на свободный въезд в Турцию неограниченного числа евреев из Румынии и России, которые заселили бы "святую землю Израиля".

Сионисты ценили покорность Хаккы паши, ссужали его деньгами и похваливали в печати. Один из их лидеров — Израэл Зангвилл писал в стамбульском журнале "Фортнайт ревю", что великий визирь Хаккы паша будет именно тем человеком, кто поставит ребром вопрос о создании великого еврейского государства перед Высокой Портой[2]. Надменный визирь не смел возражать. Перед его глазами стояла печальная картина низложения султана Абдул Хамида II, который, нуждаясь в деньгах, как рыба в воде, ответил отказом на предложения Теодора Герцля погасить все его долги, если тот даст фирман (разрешение) на покупку палестинских и ливанских земель для евреев. Для начала Герцль предлагал султану полтора миллиона английских фунтов наличными. Но звон золота не прельстил повелителя правоверных. Он ответил Герцлю ядовитым письмом, в котором говорилось, что евреи сумеют получить Палестину лишь в случае, если Османскую империю расчленят и погубят.

Сионисты учли это и стали содействовать всеми силами развалу турецкой монархии. В ходе первой мировой войны Палестину оккупировали английские войска. В ноябре 1917 года английское правительство опубликовало так называемую декларацию Бальфура, в которой содержалось обещание содействовать созданию в Палестине "национального очага для еврейского народа". В апреле 1920 года в Сан-Ремо было принято решение Верховного союзнического совета передать Великобритании мандат на управление территорией Палестины. Декларация Бальфура была включена в текст мирного договора. Таким образом "еврейский национальный очаг" в Палестине получал международно-правовое признание. Державы-победительницы, поделившие Ближний Восток на зоны влияния, не забыли интересы международного сионизма.

Об этих интересах буржуазная пресса писала много. В те годы сионисты издавали в Париже журнал под названием "Палестина". В одном из его номеров была опубликована статья, где излагались претензии сионистов на многие территории Ближнего и Среднего Востока. Речь шла, в частности, о южном Ливане, который вплоть до города Сайды полагалось включить в рамки еврейского государства. Его именовали на языке иврит "Эрец Исраэль".

Спустя полвека эти притязания повторил генерал Моше Даян, заявивший, что "шестидневная война" (так сионисты называют израильскую агрессию против арабских стран в июне 1967 года) дала Израилю более или менее приемлемые и безопасные границы, за исключением границы с Ливаном. За этим угадывался старый план, о котором сионистские лидеры рассуждали на страницах журнала "Палестина". Идеи захвата южного Ливана носились в воздухе Тель-Авива.

Сионистские стратеги учитывали, что ни одно их мероприятие или план не могут осуществиться без помощи и участия империализма, а поэтому достижение собственных целей связывали с выполнением общеимпериалистических задач. Исходя из таких соображений, они и организовали сионистско-империалистический заговор для нанесения удара по арабскому национально-освободительному Движению во имя возвращения Западу утерянных позиций в экономической и политической областях на Ближнем Вос токе. Заметим, что замыслы сионистов в отношении арабских государств всегда носили конкретный характер и были зафиксированы в официальных документах.

Одним из таких документов явился стратегический план израильского генерального штаба, разработанный уже в первые годы существования государства Израиль и датированный 1955 годом. В нем отмечалось, что арабские страны способны оказать Израилю значительное сопротивление лишь в том случае, если они объединятся. Именно поэтому целью подготовки политической ситуации, выгодной Израилю, стало "обострение внутренних разногласий среди арабов". Для подрыва единства арабов и разжигания между ними религиозных распрей необходимо было принять меры к образованию новых государств на территории, занимаемой ныне арабскими странами. Такими государствами-карликами могли стать враждебные друг другу христианское государство маронитов в рамках горного Ливана, исламское государство в районах Шуфа, долины Бекаа и юга страны и противостоящее им обоим государство друзов на Голанах. Кроме того, планировалось создание в Сирии алауитского государства, территория которого включала бы город Триполи и район Аккар. Не трудно увидеть, что ставка делалась на стравливание различных религиозно-этнических групп, населяющих территорию нынешнего Ливана. В 1920 году французские власти провозгласили создание государства Ливан под французским мандатом. В 1926 году была опубликована конституция, провозгласившая Ливан республикой. Между арабами-христианами и мусульманами стали возникать конфликты. Марониты изображали себя гонимой общиной, которой постоянно угрожают и которая нуждается в собственном "национальном доме", чтобы не исчезнуть в "мусульманском море". Будучи самой богатой частью ливанского населения, марониты претендовали на большую власть в стране, указывая, что именно они ответственны за национальное руководство, а мусульманские массы в Ливане не подготовлены к "прелестям свободной жизни". Особое положение маронитской верхушки было закреплено в национальной хартии, определившей квоты представительства в государственных институтах Ливанской Республики различных религиозных общин якобы исходя из одинаковой численности христианского и мусульманского населения. С тех пор маронитская буржуазия и клерикалы прочно контролировали все ключевые посты в государстве, ревниво оберегая свои огромные привилегии и преимущества, решительно отвергая даже довольно скромные и умеренные предложения о реформах. Правые христиане в Ливане, как и сионисты в Израиле, стали эксплуататорами и узурпаторами прав и имущества мусульманского населения этих стран. "В Палестине нет места арабам", — говорят сионисты. "В Ливане нет места для палестинцев", — вторят правые христиане-ливанцы. "Палести-8 на — национальный дом для "избранного народа", — говорят иудеи. "Ливан — наш национальный очаг", — в унисон твердят правые христиане. И те, и другие отказывают иноверцем в экономических, политических и национальных правах.

Горный Ливан и некоторые районы Бейрута развивались значительно интенсивнее юга страны и долины Бекаа. Возникли два пояса нищеты, населенные преимущественно мусульманами. Первый — в горном Ливане, на юге, и в долине Бекаа. Второй окружает Бейрут, пригороды которого превратились в перенаселенные трущобы, пораженные нищетой. Под ее гнетом оказалось мусульманское большинство в Ливане, подобно арабскому меньшинству в Израиле. Это противоречие практически неразрешимо и чревато постоянными конфликтами, поскольку там, где сталкиваются религиозно-общинные и классовые антагонизмы, резко возрастает хроническая нестабильность. Обстановка драматически обострялась и в связи с тем, что в стране находилось примерно 300 тыс. палестинских беженцев. Первые из них пришли в Ливан после арабо-израильской войны 1948–1949 гг., которая была спровоцирована и развязана многолетней подрывной деятельностью сионизма. Потерявшие кров, землю, живущие в нищете люди стали неисчерпаемым источником дешевой рабочей силы. Этим воспользовались буржуа, сказочно разбогатевшие в результате эксплуатации дарового труда. Приход в Ливан основных организаций Палестинского движения Сопротивления, активизация борьбы против империализма и сионизма способствовали развитию классового сознания трудящихся и росту организованных выступлений. Осенью 1972 года рабочие предприятия "Гандур" провели забастовку, которая вылилась в широкие демонстрации протеста. В феврале 1975 года в южноливанском городе Сайда (Сидон) во время многотысячной демонстрации был убит прогрессивный политический деятель Мааруф Саад. Это вызвало ярость мусульманского населения.

Правохристианская реакция любыми путями сохраняла господствующее положение, невзирая на то, что демографические пропорции, на которых оно было основано, существенно изменились: мусульман в стране было уже в два раза больше, чем христиан.

Вот статистика 1975 года: Христиане Мусульмане Марониты Католики Православные Армянская община — 496 тыс. — 213 тыс. — 230 тыс. — 260 тыс. Шииты Сунниты Друзы — 970 тыс. — 690 тыс. — 342 тыс. Всего: 1199 тыс. Всего 2002 тыс.

Стремление маронитов удержаться на господствующих позициях совпало с намерением Израиля уничтожить Палестинское движение Сопротивления. Вторжения израильской армии на ливанскую территорию стали повседневным явлением. Применялись все средства — от тайных убийств до массированных налетов на лагеря палестинских беженцев.

Правые христиане участвовали в этих бесчинствах. Повсюду пылали пожары, орудовали грабители. Израиль снабжал оружием, боеприпасами правохристианские формирования, готовил на своих базах подразделения и части милиции правых, обучая их обращению с тяжелыми орудиями, ракетами, танками и бронетранспортерами. Именно в этот период на израильскую сторону перешли дезертиры ливанской армии майоры Хаддад и Шедьяк, ставшие во главе христианского анклава на юге.