Убийца на краю империи

Глава 5

У трамвая есть одно неоспоримое преимущество — он дешёвый. Учитывая моё пошатнувшееся материальное положение, этот фактор нельзя игнорировать. Вот я и отправился к платформе, расположенной неподалёку от родной кофейни. Предварительно заглянув к завхозу.

— Рюкзак, — задумчиво проговорил низкорослый мужичок лет пятидесяти с явно армейской выправкой. — Должны быть. Идём.

Звали моего спасителя Виталием Борисовичем.

После моего обращения Борисыч углубился в недра своего необъятного склада, безошибочно направившись к нужному стеллажу. Я решил дождаться его у письменного стола, на одном краю которого лежала стопка амбарных книг, на другом — видавший виды стационарный телефон.

Всё не могу отделаться от словечка «стационарный».

В этом мире других нет.

Минут через пять Борисыч вернулся с «фирменным» портфелем, как две капли воды похожим на тот, что я потерял у Ставриных.

— Десять рублей.

Я охренел.

— Разве их не бесплатно выдают?

— Бесплатно, — кивнул завхоз. — Первого сентября. Замены платные. Надо беречь школьное имущество.

Порывшись по карманам, я извлёк мятый червонец.

Борисыч раскрыл приходно-расходную тетрадь, внёс туда полученную сумму, дал мне расписаться, после чего выписал квитанцию на пожелтевшем бланке. На эти формальности я убил ещё минут пятнадцать. Зато уладил намечающийся конфликт. Похоже, у гимназического персонала бзик по поводу символики.

Чтобы не таскаться с двумя рюкзаками по городу, я решил по-быстрому заскочить домой. Джан, вероятно, укатила в свою школу, а Фёдор, судя по звукам, смотрел зомбоящик. Я не стал мешать пареньку. Запихнул портфель в шкаф и свалил без лишнего шума. Перед этим я выложил все учебники из своего городского рюкзака, максимально облегчив ношу.

На платформе я стоял не дольше пяти минут.

Пока трамвай грохотал по стыкам полотна, останавливаясь на каждом перекрёстке, я открыл блокнот и принялся набрасывать эскиз.

Знаете, в прошлой жизни я чем только не пользовался, но пока жил в России, то чаще всего в моих руках оказывался легендарный ТТ. После успешно выполненной операции я бросал ствол на месте преступления. Ясень пень, там не было моих пальчиков, я всегда работаю в перчатках. Почему я это делал? Пистолет наёмного убийцы — игрушка одноразовая. Оружие идентифицируется по следам нареза ствола. Убьёшь кого-нибудь из засвеченной пушки — менты обязательно свяжут два преступления. Скажу больше — я и винтовки оставлял на позициях. Чтобы меньше улик было.

В этом мире всё иначе.

Никто меня по нарезке определить не сможет, потому что банально не с чем сравнивать. Пушка, которую для меня соберёт Федя, будет уникальной. В этом, разумеется, тоже есть опасность. Инквизиция всенепременно заинтересуется странным убийством, даже если я подберу гильзы. Сам факт применения огнестрела в мире, где такие штуки под запретом, спустит псов с цепи. Поэтому я должен аккуратно работать с заказчиками. Не светиться самому, забирать деньги из закладов, общаться через Джан. Схема в стадии продумывания.

А пушку я выбрасывать не хочу.

И, разумеется, это будет Тульский Токарев.

Меня всегда поражала дешевизна, простота, мощь и безотказность этих пистолетов. Легко разбирать, легко чистить. Восемь патронов в магазине. Отменные попадания на пятидесятиметровой дистанции. Эргономичность оставляет желать лучшего, зато остроконечная пуля пробьёт даже лёгкий бронежилет. Как вы понимаете, броники в этом мире отсутствуют, но вот пластинчатые доспехи…

Я думал обо всём этом, а рука автоматически выводила на бумаге знакомые очертания. Я набросал общий вид оружия, после чего на отдельной странице стал вырисовывать конструкционные элементы. Ударно-спусковой механизм, раму, боевую пружину, курок, затвор, патрон с экспансивной пулей…

Всё это придётся дополнять и переделывать, но начало положено. Джан сумеет отыскать в сновидениях то, что мне нужно. А уж затем мы вычертим для Фёдора правильные детали…

Или просто влезть к пареньку в сон?

Тоже вариант.

Внедрение знаний на подсознательном уровне.

Пока трамвай катил по старым районам Фазиса, я успел набросать схему глушителя, после чего задумался над кусаригамой. Меня не совсем устраивает модификация, размещённая в каталоге. Я мог бы сделать конструкцию более удобной, если бы классический серп заменил на тяжёлый изогнутый нож с массивной рукоятью. Эта штука визуально напоминала бы керамбит, только покрупнее. Груз я бы оставил без изменений, а вот саму цепь, кусари, стоило бы подправить. Звенья цепи — меньше и толще. Я отказался бы от плетения «ромб» или «якорь» в пользу отшлифованного с двух сторон «панциря». Такие цепи не перекручиваются, они гибкие и смертоносные. А вот длину цепи можно слегка нарастить. Скажем, до двух метров.

Увлёкшись, я чуть не пропустил свою остановку.

Выбежал в последний момент, перед самым закрытием дверей.

Монетный бульвар связывал набережную Фазиса с жилыми кварталами в предгорьях. Собственно, бульвар тянулся на пару километров, вливаясь в улицу с труднопроизносимым названием. Улица была очень широкой, причём высоко над моей головой скользили вездесущие капсулы канатной дороги. Трамвай огибал кольцевую развязку, высаживал пассажиров на утопающей в зелени центральной части и укатывал к горам. Спустившись с платформы, я оказался на широченном променаде. Два ряда пальм, невразумительные скульптурные композиции, лавочки и серая тротуарная плитка. По обе стороны от променада носились автомашины. Ещё дальше к небу громоздились многоквартирные кондоминиумы, чем-то напоминавшие апарт-отели из моей реальности.

А вот и белое футуристическое здание, смахивающее то ли на ракушку, то ли на корабль пришельцев. Муниципалитет Фазиса. По факту — административный центр Великого Дома Эфы.

Чтобы попасть в муниципалитет, мне нужно было пересечь четырёхполосное шоссе. Удивительно, но светофоры здесь работали, а водители добросовестно притормаживали перед "зеброй«. Я чуть не прослезился от умиления. Впрочем, ситуация легко объяснялась. Каждые две-три минуты по магистрали неспешно проезжала патрульная машина. Ещё несколько полицейских тачек были припаркованы у здания муниципалитета.

Знаете, что мне сразу не понравилось?

Большое скопление людей.

Футуристическая раковина была выстроена чуть в стороне от бульвара, её окружали участки газона, живописные клумбы и садовые дорожки. парковок я насчитал аж целых две, причём довольно вместительных. А ещё перед фасадом здания обнаружилась покрытая бетоном площадка, на которой я увидел несколько сотен человек. Все решительно настроены, машут транспарантами, что-то скандируют.

— Верните нам туристов! Верните нам туристов!

Протолкаться через этих ребят будет нелегко.

Я обратился с вопросом к симпатичной девушке, размахивающей белым флагом с тремя синими полосами:

— Что здесь происходит?

Девушка посмотрела на меня, как на умственно отсталого.

Но всё же ответила:

— Митинг.

— И чего требуете?

— А то сам не знаешь.

Качаю головой.

Девушка закатила глаза.

— Если бы Дом Эфы не конфликтовал с Домом Волка, к нам бы летали туристы из Сибири. У них там какие-то тёрки, а народ бедствует, понимаешь? Третий сезон сибирские дирижабли и поезда к нам не ходят. Люди голодают.

— И кто виноват? — спросил я, уже предвидя ответ.

— Волчары, кто ж ещё! — девушка удивилась моей некомпетентности. — Они две торговые сети у Эфы отжали, а потом ещё осмелились сюда приехать. Клановую делегацию отправили, прикинь?

— Обнаглели, — согласился я. — А вы что?

— Яйцами их забросали, выгнали нафиг из города. Они умотали на своём дирижабле.

— Ну, правильно, — соглашаюсь на всякий пожарный.

— И я так думаю! — с жаром подхватила девчонка. — Только они наш регион внесли в список опасных мест для туризма, все аэролинии перекрыли. И поезда отменили.

— Скоты, — заметил я. — И что теперь?

— У нас правительство есть. Пусть решают вопрос. Мы не уйдём, пока муниципалитет не вернёт нам сибиряков.

— А если не вернёт?

— Пойдём на штурм.

— Ладно, удачи.

Я начал огибать демонстрантов по широкой дуге. Придурки. Ясно, что между кланами началась экономическая война. Одни прожимают других, используя любые средства. И пока не договорятся, не будет никакого транспортного сообщения. Вопрос в другом. Никто не позволит штурмовать горсточке лузеров здание муниципалитета. Разгонят водомётами или дубинками отхреначат. Третьего не дано.

Демонстранты проявляли чудеса креатива. Орали в мегафон, скандировали рифмованный бред, пели песни. На плакатах и транспарантах чего только не было. Я прочитал отдельные надписи: «Верните Иванов!», «Тобольский волк тебе товарищ!», «Руки прочь от нашего моря!», «Икра, балалайка, медведь!».

Хмыкнув, я поднялся по ступенькам на крыльцо и прошёл в вестибюль через стеклянную вертушку.

В толпе, собравшейся перед зданием муниципалитета, мелькали преимущественно кавказские лица. И все эти люди искренне верили, что протесты приведут к некоему результату…

— Молодой человек, вы куда?

Дорогу мне преградил пожилой охранник в тёмно-синей униформе.

— На третий этаж, — ответил я. — Пройти регистрацию.

— Одарённый?

— Инициировался недавно.

— Лестница вон там. Можно и на лифте подняться.

— Спасибо.

Я пересёк гулкий вестибюль, мраморный и величественный, поднялся по лестнице на третий этаж и оказался в небольшой рекреации со стойкой дежурного администратора.

— Слушаю вас, — женщина лет сорока посмотрела на меня поверх очков в золотой оправе.

— Я по направлению из гимназии Эфы.

— Регистрация?

— Да, я инициировался прошлой ночью.

— Проверялись на определителе?

— Сегодня утром.

— Очень хорошо, — женщина что-то записала в книгу с красивым кожаным переплётом. — Фамилия, имя, сословие.

— Сергей Иванов. Мещанин.

— Давно учитесь в гимназии?

— Первый год.

— Хорошо. Я бы хотела взглянуть на документ, удостоверяющий личность.

Протягиваю администратору жетон самостоятельности.

Через минуту я шагаю по длинному коридору с выписанным пропуском. Вхожу в дверь с табличкой «РЕГИСТРАЦИЯ ОДАРЁННЫХ». Оказываюсь в просторном кабинете на четыре стола. Стационарные телефоны, шкафы с папками, унылые сотрудники в возрасте от тридцати до пятидесяти. Два широких окна с видом на строящийся кондоминиум.

Я поздоровался.

— Номер пропуска? — поинтересовался мужчина справа.

— Сто шестьдесят семь.

— Это ко мне. Присаживайтесь.

До моего слуха донеслось едва уловимое шипение. Что-то щёлкнуло, звякнуло. Мужчина отвлёкся от меня, развернулся к вертикальной металлической трубе у стены, сдвинул заглушку крохотного люка и извлёк прозрачный пластиковый цилиндрик. Чума. Эти ребята протянули через всё здание пневматическую почту!

Рядом с трубой в стену был вмонтирован терминал управления.

Мужик достал из цилиндрика свёрнутые документы, а саму капсулу вложил в специальный держатель. Сверившись с какими-то записями, удовлетворённо кивнул и лишь после этого обратил внимание на мою скромную персону.