Убийца на краю империи

Глава 1

— Марш к себе, — бросаю красноречивый взгляд на Фёдора. — Пока я с ними не поговорю, оставайся в комнате.

— А мне что делать? — спросила Джан.

— Продолжай готовить. Веди себя естественно. Если что — покажешь жетон самостоятельности. Я хозяин, ты в гостях. Про убийство ничего не знаешь. Поняла?

Девушка испуганно кивнула.

Стук повторился.

Отложив кусаригаму, я вышел из кухни. Сильно не спешил, но и не тормозил. Вряд ли копы прямо сейчас начнут штурмовать наше скромное жилище. Сначала они захотят поговорить. Задать пару вопросов, как это у них принято.

Я ошибался.

За дверью стояла хмурая парочка. Мужчина и женщина в тёмно-синей форме, узнаваемой, наверное, в любой точке планеты любой параллельной реальности. Мужик носил красивую фуражку с золотой кокардой, женщина — некое подобие берета.

— Капитан Мирзенко, — представился полицейский, сунув мне в лицо ксиву.

— Младший лейтенант Фелицкая, — отрекомендовалась женщина.

— Здравствуйте, — по моим глазам ничего нельзя прочесть.

— Если мы не ошибаемся, Сергей Иванов, — капитан Мирзенко демонстративно сверился с фотороботом. — У вас есть минутка?

— Сколько угодно минуток, — я улыбнулся. — Что-то случилось в нашем районе?

— Не в вашем, — покачал головой полицейский. — Рядом со Змеиными Кварталами. Мы пройдём?

Пришлось посторониться.

Копы переступили через порог и начали профессионально осматриваться. Я заметил, что в отличие от стражей порядка из моего мира, у этих не наблюдалось огнестрельного оружия. Вместо кобуры офицеры носили у пояса ножны с одноручными мечами.

— Это ваш дом? — спросила Фелицкая.

Вопросик с подвохом. Документов на Бродягу у меня нет, это легко проверить. Как и то, что по архитектурному плану здесь должен находиться пустырь. К счастью, у местных полицейских нет электронных баз, всяких планшетиков и бортовых компьютеров. Чтобы вычислить враньё, им надо позвонить в муниципалитет или сделать официальный запрос по телеграфу.

— Нет, — честно признаюсь я. — Снимаю.

Вторая часть ответа — ложь.

Фелицкая кивнула.

— Живёте один? — уточнил капитан.

— Да.

И в этот момент Джан высунулась из кухни.

— А это кто? — насторожилась Фелицкая.

— Добрый день, — менталистка очаровательно улыбнулась.

— Джан, — представил я подругу. — Она у меня в гостях.

— Понятно, — Мирзенко резко развернулся. — Где вы были сегодня ночью, Иванов?

Врать я не стал:

— На Малой Артамоновской.

— Что вы там делали? — подключилась к допросу Фелицкая.

— Дрался с Ефимом Ставриным.

Полицейские несколько секунд переваривали информацию.

— Боюсь, нам придётся проехать в участок, — лицо Мирзенко помрачнело. — До выяснения обстоятельств… хм… произошедшего.

— Как скажете, — я шагнул к двери. — Я подозреваемый или свидетель?

— Подозреваемый, — заверил Мирзенко. — И не только по делу Ставрина.

Сковывать меня наручниками не стали.

Я последовал за Фелицкой под обеспокоенным взглядом Джан. Спасибо, ребята, что не пошли на кухню и не забрали мою кусаригаму. У вас её потом хрен выцарапаешь…

Улица помаленьку оживала после дождя.

Соседи вылезли из своих домов и зачем-то начали поливать из шлангов асфальт. Женщины вывешивали постиранное бельё на балконах, сдвигали тросы на катушечках и громко переговаривались. Я почти физически ощущал их взгляды на своей спине.

Полицейская машина была припаркована в двадцати шагах от крыльца.

Я оценил чудо имперского автопрома. Тачка была приземистой, с плоским и широким капотом, выступающей радиаторной решёткой и утопленными круглыми фарами. Выключенная мигалка — в наличии. На боковой дверце красуется герб — четыре поля, стилизованная корона и свернувшаяся кольцом змея. Герб вписан в щит с перекрещенными мечами и надписью: «ПОЛИЦИЯ ФАЗИСА».

— На переднее сиденье, — бросил через плечо капитан.

Открыв дверь со стороны водителя ключом, Мирзенко полез за руль. Щёлкнули блокираторы. Никаких пультов, сигнализации, иных признаков современных технологий.

Я открыл дверь и уселся справа от Мирзенко.

В салоне пахло натуральной кожей, прогретым металлом и немножечко кофе.

— Пристегнись, — сказал капитан.

Хлопнув дверцей, я начал разбираться с карабином.

— Нечего хлопать, — буркнул Мирзенко. — Хлопает он мне…

Тон полицейского радикально изменился. Вежливость пропала, мужик перешёл на «ты» и даже начал хамить. Вероятно, мои конвоиры пришли к выводу, что церемонии излишни.

Дождавшись, пока напарница устроится сзади меня, капитан неспешно тронулся с места.

Несколько минут все молчали.

Тачка развернулась и покатила через тишину улицы Пиросмани в сторону петляющей по Старому Городу Судьбы. Вот как, скажите на милость, ножны не мешают этому типу управлять автомобилем? Ага, он отстегнул меч и поместил в специальную ячейку между сиденьями. В опасной близости от меня. Совсем чуваки расслабились…

— Значит, вы дрались, — нарушил затянувшуюся паузу капитан. — Что дальше?

— Я убил Ефима Георгиевича.

Должен признать, нервы у полицейского были стальными.

Мирзенко спокойно притормозил на повороте, пропустил грузовик, двухэтажный автобус и пару легковушек, затем тронулся с места.

Высоко над нашими головами в небесах плыл дирижабль.

— Ты же мещанин, — не выдержала Фелицкая.

— И что?

— Надолго упрячут.

Рукалицо.

— Я учусь в гимназии Эфы.

Машина свернула на неприметную улочку.

— Говори, как было, — приказал Мирзенко.

— Не для протокола?

— Потом составим.

— В школе ко мне прицепился Антон Ставрин. Обнажил клинок, я защищался.

— Он мёртв, — констатировал капитан.

— Само собой. Дальше его папочка объявил вендетту, нанял людей. Они напали на нас в горах. На меня и Маро. Пришлось отбиваться…

— Куча покойников, — хмыкнул Мирзенко.

— Вроде того, — стараюсь игнорировать сарказм офицера. — В общем, вы понимаете, я в своём праве. Пришёл, чтобы сразиться со Ставриным. Его охрана спустила собак. Пришлось защищаться.

— Плюс один труп, — подвёл безрадостный итог капитан. — Не считая собаки.

— Очевидцы утверждали, ты прошёл сквозь стену. — В зеркале заднего вида я увидел, как Фелицкая сверяется с блокнотиком. — У тебя сверхспособность?

— Пробудился сегодня ночью.

Машина ещё дважды свернула на неизвестных перекрёстках и остановилась перед серым трёхэтажным зданием явно административного происхождения. Над козырьком висела знакомая эмблема. Рядом на тротуарах было припарковано несколько автомобилей, но капитан, игнорируя свободные места, повёл тачку в ворота, чугунные створки которых были распахнуты настежь.

Мы въехали на обширную территорию, где парковки перемежались с пальмами, туями, кипарисами, ухоженными кустами и клумбами. Кто бы мог ожидать такого от полицейских…

— Выходи, — сказал капитан, вжавшись между двумя патрульными машинами, смахивающими на советские «уазики».

Я выбрался наружу.

Фелицкая провела меня через весь двор к зданию участка. У задней двери нас нагнал Мирзенко. Втроём мы поднялись по обшарпанным ступенькам чёрного хода, затем по лестнице на два пролёта, свернули в казённого вида коридор с паркетным полом и коричневой ковровой дорожкой, после чего оказались в кабинете на две персоны. Окно кабинета выходило во двор.

— Садись, — сказал капитан.

Устраиваюсь на чёрном стуле.

— Пиши, — Фелицкая положила передо мной лист бумаги и шариковую ручку.

— Что писать? — уточнил я.

— Чистосердечное признание, — хмыкнул капитан. — Что же ещё.

— Вы издеваетесь.

— Ты же признаёшь, что убил группу лицензированных мстителей, — опешил полицейский. — И главу рода, входящего в клан Эфы. Так?

— Так, — растерянно ответил я.

— Вот, — Мирзенко радостно погладил телефонный аппарат с наборным диском. — Чистосердечное признание поможет скостить срок.

Похоже, день перестаёт быть томным.

— Нет, — отрезал я.

— Что — нет? — Мирзенко больше не улыбался.

— Я не буду подписывать эту чушь. Гимназия Эфы, в которой я учусь, обеспечивает меня равными правами с другими клановцами. Имела место дуэль, из которой я вышел победителем. Вы не смеете меня задерживать дольше обычного.

— Очень даже смеем, — заверил Мирзенко. — Представитель гимназии не зафиксировал протекцию. Фактов, подтверждающих твоё обучение, нет. Отказываешься от признания? Ладно, посиди в КПЗ, там разберёмся.

Гадство.

Не успев толком опомниться, я загремел в камеру предварительного заключения. Фелицкая вызвонила кого-то по телефону, за мной явились очередные люди в форме и сопроводили в подвал, разграниченный на зарешёченные клетки. Когда за мной с лязгом затворилась дверь, я смог по достоинству оценить своё новое положение. Клетка четыре на пять шагов, толстые металлические прутья, примитивная сетчатая кровать с пожелтевшим матрасом… И видимое отсутствие легендарной параши. Они тут что, в туалет не ходят? А ещё мне не совсем понятно, как эти прутья смогут удержать прыгуна. Впрочем, одарённые здесь — явление почти невозможное…

Клетки были смежными и располагались в два ряда, формируя широкий коридор. Я мог при желании рассматривать своих соседей. Их было не так уж много. Щупленький старичок, сидевший на своей кровати в позе лотоса с закрытыми глазами. Затрапезного вида барыга, который, перехватив мой взгляд, проворчал, что, дескать, чего пялишься. Какой-то оборванец-беспризорник, явно пойманный на карманных кражах. И нагловатая потаскуха — страшная, неопределённого возраста, ярко накрашенная и вызывающе одетая. С потёкшей тушью и синими кругами алкоголички под глазами. Приятная компания, ничего не скажешь.

Раздались неспешные шаги.

Я увидел своего конвоира — тот, грохоча ключами в замке, отпер камеру со стариком.

— Думбадзе, на выход.

Аксакал открыл глаза, медленно встал с кровати и с важным видом прошествовал в коридор. На меня дедок даже не обратил внимания.

— Эй! — окликнул я полицейского. — Начальник!

— Я тебе не начальник, — отрезал мужик.

Полицейский был упитанным, к его поясу крепился ремешок с тонфой. Прорезиненной полицейской тонфой — такой если приложат, мало не покажется.

— Ваше благородие, — исправился я.

Лицо копа снова помрачнело.

— Не важно, — я закатил глаза. — У меня разве нет права на звонок?

— Какой ещё звонок, — опешил полицейский.

— Адвокату, — наугад ляпнул я.

— Нет у тебя никакого права, щенок, — беззлобно ответил страж порядка. — Сиди и не выделывайся.

Против такого аргумента не попрёшь.

Усевшись на край своего ложа, подальше от подозрительных жёлтых пятен, я задумался над тем, что ситуация оставляет желать лучшего. Сегодня воскресенье, в школе никого из администрации нет. Следовательно, по запросу они не ответят. Джан знает о том, что меня забрали, но какой в этом толк? Маро не поможет — я ей даже позвонить не могу. По всем раскладам получается, что я здесь проторчу до понедельника. Или дольше. Без еды, сортира и нормальных человеческих условий.

Что ж, менты в любой реальности ведут себя одинаково. Надо навесить на кого-то нераскрытое дело, улучшить показатели раскрываемости, получить премию. Не хочешь подписывать? Торчи в этом клоповнике, через пару дней или часов станешь сговорчивее. С точки зрения капитана Мирзенко я — обычный подросток из мещанского сословия, на которого легко надавить.