Уже не новичок

Глава 7

Спускался по лестнице я так, словно поднимался на эшафот. У подножия остановился, сунул руку в карман брюк и достал пузырёк с энерджайзерами.

Ужин, которым меня угостили в замке, давно растворился. Я ещё удивился, как живот не разболелся от переедания, после недельной голодовки — но ничего такого не было. Чувствовал я себя так, словно и не ел вовсе.

Так что капсулы с солнечными зайчиками пришлись в масть.

Я закинулся сразу двумя.

А потом выпрямился, поднял повыше подбородок и пошел к двери, за которой меня дожидалась психованная зажигалка.

Зебрина была в тех же шортах и майке. Сунув руки в карманы, она подпирала стенку с изяществом уличного мальчишки. Глаза устремлены в одну точку, челюсти ритмично что-то пережевывают.

Надеюсь, это не один из моих сотрудников. Очень надеюсь.

При моём приближении — а я старался ступать очень тихо — она встрепенулась, выпрямилась и повернулась в мою сторону.

Да. Вот сейчас я это вижу...

И нечеловечески острые скулы, и длинные, поднятые к вискам глаза с огненно-красными зрачками.

В лице её было что-то, что наталкивало на мысль, что девочка выросла в аэродинамической трубе — то же самое я подумал, впервые увидев её отца, дона Коломбо.

Голые руки по-подростковому тонкие, но увиты плотными, прилегающими к костям, мускулами. Тело спортивное, поджарое — как у хороших бегунов на длинные дистанции или очень породистых гепардов.

Передо мной несомненно был хищник. Причём, самого высокого уровня. Прочно обосновавшийся на вершине пищевой цепочки.

И теперь этот хищник зачем-то пришел в мой клуб...

"Зебрина берёт всё, что хочет" — вспомнил я слова доброго консильери.

— Что делаешь ты здесь, злая девочка?

Ирония — плохой способ не злить дракона. Но я ничего не мог с собой поделать. Я был зол.

Ещё вчера я думал, что устроить конкурс красоты для сотен тысяч незнакомых и диковинных существ — это самое трудное, что я делал в жизни.

Но нашествие диких баб меня добило.

Девчонки с их несвоевременным желанием устраивать сюрпризы и швыряться пудреницами. Анжела с её поистине нечеловеческим эгоизмом.

Зебрина.

Честно говоря, я просто не знал, как относиться к подростку, снабженному крыльями и встроенным огнемётом.

Я что хочу сказать: подростки и так опасны. Они непредсказуемы, не поддаются контролю, не приемлют элементарной логики...

Ими управляют гормоны и желания.

И не подумайте, что я против — каждый имеет право оторваться по полной — прежде, чем начнёт скучную и упорядоченную взрослую жизнь.

Но если пубертатный период затягивается НА ДВЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ... Думаю, перед таким скромно потупится и отойдёт в сторонку любой ядерный апокалипсис.

— Я... Пришла извиниться.

Ого. Это что-то новенькое.

— Хотелось бы больше подробностей.

— Я не должна была пытаться тебя съесть.

— О, какое облегчение. Я просто счастлив. Подожди... Когда ты говорила, что съела других женихов...

Девочка скромно потупилась и принялась ковырять носком кроссовки пол. Полетела каменная крошка.

— Ну...

— Ясно, — я вновь сдавил пальцами переносицу. — Ладно, к чёрту подробности. Я всё-таки надеюсь хоть иногда высыпаться.

— А ещё я не должна была закатывать при тебе скандал.

Я кивнул. А затем спросил:

— Это тебя мама прислала?

— Нет.

— Правда?

— Э... Частично.

— Ладно, этого хватит. Я принимаю твои извинения. И если у тебя всё... — я потянулся, чтобы вежливо распахнуть перед Зебриной дверь, ведущую на улицу.

— Нет, это не всё.

Я сделал глубокий вздох. Спокойно, Макс, спокойно. Не время сейчас демонстрировать свой искромётный темперамент.

— Говори.

— Я хочу остаться с тобой.

Не разорался я лишь потому, что слишком хорошо помнил языки пламени. Если эту милую девочку вывести из себя, от моего клуба не останется даже угольков — вот о чём нужно думать. А ещё о людях.

НИКТО не заслуживает того, чтобы его зажарил и съел взбесившийся дракон.

— Зебрина... — я взял её под локоток и отвёл от двери. — Давай пойдём в бар. Я закажу тебе лимонаду и ты расскажешь мне всё, что тебя тревожит, лады?

— Как будущему любовнику? — с готовностью спросила она.

Я на секунду замер, но тут же овладел собой. Эй! Да мне это удаётся всё лучше и лучше.

Растёшь на глазах, Макс.

Главное, потолок не пробей.

— Скорее, как старшему брату, — сделал я осторожную поправку.

— У меня никогда не было ни сестёр, ни братьев.

— Можешь рассчитывать на меня.

— Но я не хочу...

— Зебрина, — моя хвалёная выдержка трещала, как туго накачанный футбольный мяч. — Если ты хочешь, чтобы я стал твоим другом, постарайся поменьше употреблять выражение "я хочу" и "я не хочу". Любые отношения — это командная игра.

— Но папочка с мамочкой ВСЕГДА выполняют мои желания.

Мы как раз подошли к барной стойке, и я усадил девчонку на высокий табурет. Хотел отвести за столик и предложить стакан тёплого молока, но в последний момент передумал: пускай попробует вести себя, как взрослая.

— И все другие люди — тоже, — упрямо продолжила девчонка. — Стоит мне чего-то захотеть...

— А тебе не приходило в голову, что таким образом другие люди защищают свои жизни? — прорычал я. — Никому, знаешь ли, не хочется столкнуться с разъярённым драконом с огнемётом в пасти.

— О.

— Подумай об этом.

Я начал подозревать, что дело не столько в проклятье, сколько в безграничной слепой любви старших драконов к своему чаду... Я и в своём мире навидался таких залюбленных мальчиков и девочек, которым вседозволенность настолько бьёт в голову, что они теряют всякий человеческий облик.

— А теперь давай начнём всё сначала, — предложил я, устроившись рядом и сделав знак бармену, чтобы тот дал мне целую бутылку текилы. Видит Бог: мне понадобится вся моральная поддержка, которую я смогу раздобыть. — Ты расскажешь мне, почему хочешь уйти от родителей, которые тебя любят. И пожалуйста, хотя бы на время, выключи капризного подростка и включи нормальную взрослую девушку. Я знаю, ты это умеешь.

— Но на мне же проклятье! — она распахнула свои красивые радужные глазки и сложила губки бантиком. — Я не могу выключать это по желанию.

Манипулируем, да? Так вот, девочка: ты всё ещё учишься в школе, где я ПРЕПОДАВАЛ.

Пожила бы годик-другой с моей бабушкой, все проклятья развеялись бы, как белых яблонь дым.

— А ты сделай над собой усилие.

— Но я не могу... — из ноздри вырвалась тонкая струйка дыма.

— Скажу по-другому, — я устало прикрыл глаза и помассировал веки. — Или ты держишь себя в руках и разговариваешь, как нормальный человек, или я зову своего зама по безопасности, мы связываем тебя, и по самую макушку накачиваем противопожарной пеной.

Она моргнула. Раз, другой...

Нет, я понимаю, на какой иду риск. Провоцировать девчонку, с которой не смог справиться родной отец... И ведь здесь нет мамочки-драконицы, способной догнать и урезонить разбушевавшуюся дочурку.

— Со мной так никто не разговаривает, — наконец выдавила Зебрина.

Лицо её шло красными пятнами, глаза то и дело меняли цвет. Но ни дыма, ни струек огня больше не было — за что я её немножко зауважал.

— Потому что боятся, — пояснил я. — А теперь подумай, что лучше: страх, или уважение?

— Моего отца все уважают.

— А ты видела хоть раз, чтобы он терял контроль настолько, что начинал плеваться огнём?

— Значит, он добивается уважения совсем другим способом?

— В самую точку.

— И каким же?

— А ты понаблюдай за тем, как он ведёт дела. И сделай выводы.

— Тебя тоже в Сан-Инферно уважают. Может, я лучше понаблюдаю за тобой?

Ну вот, мы и вернулись к тому, с чего начали.

— Во-первых, это не правда. Я — новичок. Мне просто повезло встретить замечательных людей и подружиться с ними.

Я сделал многозначительную паузу в надежде, что Зебрина уловит намёк.

— А в "Крылатом Вестнике" пишут совсем другое, — капризно надула губки Зебрина.

— И... Что же там пишут?

Нет, тщеславие никогда не было моей фишкой. Но и в газетах обо мне раньше не писали!

— Пишут, что ты отличный бизнесмен и талантливый руководитель, которому за один вечер удалось в пять раз поднять выручку не слишком прибыльного клуба и наподдать под зад его бывшему хозяину. Вот я и подумала...

— Стоп, — удовольствие от известности испарилось, словно капля пота со лба кузнеца, упав на раскалённую наковальню. — Для начала, никем я не руководил. Они САМИ решили мне помочь. По собственному желанию.

— Но почему? — похоже, Зебрина удивилась совершенно искренне. — Ведь если их никто не заставлял, они вовсе не должны были этого делать. Вот мой папа...

— Понимаешь, дон Коломбо ведёт бизнес такого рода, где нет места друзьям. Он отдаёт приказы — ему подчиняются. И за это получают очень хорошую зарплату. А также возможность иметь самую лучшую "крышу" в мире.

— Кажется, я поняла... — она забавно сложила бровки домиком и стала похожа на симпатичную куклу. — Папа и его люди сотрудничают на взаимовыгодных условиях. То есть, от сделки каждый получает что-то своё.

— Суть ты уловила.

— Но я всё равно не понимаю, как это работает в твоём случае.

Неожиданно мне стало жалко девчонку.

— А ведь у тебя никогда не было друзей, верно? — спросил я, наливая себе первый шот.

— Нет, не было. А можно мне тоже текилы?

— Совершенно исключено. Но почему у тебя не было друзей? А, понял. Можешь не отвечать. Ты — единственный молодой дракончик в своём поколении, верно?

— Да, это тоже. Но просто... в общем... В детстве, на моём дне рождения, был один случай...

— Всё, можешь не продолжать.

К горлу неожиданно подкатила тошнота. Я представил: к маленькой Зебрине на праздник приходят другие дети. Всё, как положено: подарки, клоуны, карусель. А потом родители отвернулись на одну минутку. А когда повернулись обратно...

Гора подарков весело пылает, клоун бегает с подпалённым задом, дети рыдают, потому что расплавились все игрушки.

— Меня хотели похитить, — с укоризной пояснила Зебрина. — Папочка успел перехватить похитителей в последний момент. И с тех пор меня окружили глухой стеной.

Сверхопека. Это мне понятно. Когда твоему единственному чаду удаётся чудом избежать опасности, поневоле захочется посадить его в круглый запаянный аквариум. Или отправить на орбиту, в абсолютно стерильной капсуле.

А ведь она очень одинока, — подумал я. — Ни друзей, ни просто сверстников, с которыми можно иногда поиграть. Ей негде было набивать шишки. Негде наработать элементарные навыки общения.

Проблема не в том, что её заколдовали. Самое настоящее проклятье — это одиночество. И не в меру заботливые родители.

А когда они являются самыми могущественными существами в мире...

Интересно: а ИМ кто об этом скажет?

— Ладно, оставим прошлое, — я опрокинул третий шот текилы. Будем считать это завтраком. — Давай поговорим о настоящем.

— Тогда можно мне тоже текилы?

— Ответ всё тот же: нет.

— Вина? Шампанского?

— Нет и... нет.

— Хотя бы пива?

— А здесь подают пиво?..

Юпитер, наш бессменный бармен, фыркнул и закатил глаза.

Какая простая, но гениальная мысль! Почему я не додумался до неё сам?. Больше недели я страшно мучаюсь, литрами поглощая крепчайший алкоголь, а спросить пива мне и в голову не пришло.