Шакал: Сын Анубиса

Глава 12

Тутмос пустил на ходу луч. Исея — рой саранчи. Техники атаковали Одержимого. Тот издал полный боли и отчаяния вопль, и спустя миг сикигами разорвали его на куски. Во все стороны брызнула кровь.

У меня не осталось бумаги, чтобы изгнать Проклятье, но это и не потребовалось: Серапис подскочил к голове монстра, простёр над ней раскрытую ладонь, и в воздухе появилось светящееся красное зерно, которое он тут же схватил.

Обступив останки чудовища, студенты один за другим стянули маски. Я последовал их примеру.

— Вот дерьмо! — проговорил, окинув остальных взглядом, беловолосый коротышка. — Мелия погибла!

— Достанется нам от ректора, — мрачно сказал Тутмос. — Теперь скрыть нашу вылазку не удастся.

— Тебя только это волнует?! — гаркнул Омфал.

По его широкому лицу текли слёзы, которых он, кажется, не замечал.

Исея обняла его, насколько хватило длины рук.

— Нам очень жаль! — сказала она. — Но таков путь мага. Ты сам знаешь. И Мелия знала.

Здоровяк затряс головой, словно отказываясь принимать довод.

— Да, попали мы в переплёт, — проговорил Серапис, глядя на зерно. — Мелию жалко. И этого Проклятья её смерть не стоила. Кстати, на всех хватит.

— Она не стоила никакого Проклятья! — крикнул Омфал. — Она была… чудесной!

Оттолкнув Исею, он развернулся и пошёл прочь, неуклюже размахивая руками.

Мы переглянулись.

— Нужно забрать тело, — сказал Тутмос. — Отвезём его в академию. Придётся во всём признаться.

— Сначала разделим Проклятье, — проговорил Серапис.

Он разломил зерно на несколько частей и вручил каждому по кусочку. Держа в руке свою долю, я наблюдал за остальными. Маги по очереди положили осколки в рот и проглотили. Я последовал их примеру.

Зерно было безвкусным, но по телу разлилось ощущение небывалой бодрости. Даже дыхание на миг перехватило.

— Отлично! — удовлетворённо кивнул Серапис. — Лучше бы, конечно, каждому по целому зерну досталось, но и это неплохо. Лично я нехило потратился, пока мы валили эту тварь.

Я коснулся лба, чтобы убрать третий глаз, и мир обрёл обычные краски.

— Что это за техника? — спросила меня Исея, наблюдая за сикигами. — И почему ты не использовал свет?

— Тайная техника моего рода, — ответил я. — Передаётся из поколения в поколение.

Сложив пальцы в особый знак, я заставил фамильяров исчезнуть — вернуться в пространство Астрала, где они существовали.

— Научишь? — жадно спросила Исея.

— Не научит, — ответил за меня Серапис. — Ты же слышала: техника секретная.

— Впервые такое видела.

— Я тоже, — парень с косичками смерил меня внимательным взглядом. — У тебя какие-то особые отношения с Анубисом? Маска, эти… существа. Шкалы, если не ошибаюсь.

— Мы ему поклоняемся.

— Член Дома Ра?

— Конкретно наш род.

— Значит, не только фараон и его сын общались с Тёмными? — проговорила Исея. — Так и знала, что это не просто слухи.

— А почему не использовал свет? — спросил Тутмос.

— Решил, что так получится эффективней.

— Ты был прав. Фактически, в одиночку завалил Одержимого.

— Нет, он уже был здорово ослаблен.

— Мы все неплохо постарались, — ревниво вставил Серапис. — Командная работа сделала своё дело. Главное — новичок вписался.

— Мелию жалко, — сказала Исея.

— Как ты сама заметила, таков путь мага, — пожал плечами Серапис. — Ладно, давайте обратно выдвигаться.

Больше мне вопросов не задавали, но я чувствовал, что к разговору о моей технике мы ещё вернёмся. Как и к тому, почему я не пользуюсь Даром Дома Солнца.

Когда подошли к парковке, где остались мотоциклы, оказалось, что Омфал уже спустил тело Мелии. Он держал его на руках. Слёз больше не было, но квадратное лицо выглядело окаменевшим.

— Я её повезу! — заявил здоровяк тоном, не терпящим возражений.

Никто, впрочем, и не собирался спорить. Девушку посадили сзади и пристегнули ремнями к спине Омфала.

— Справишься? — кивнула Исея на байк погибшей.

— Думаю, да. Модель только незнакомая.

— Вот зажигание. Газ. Тормоз. Всё просто.

Расположение слегка отличалось от привычного, но ничего сложного. Обычный мотоцикл, хоть и выглядящий футуристично. В прежнем мире у меня был «Ямаха МТ-07» с рядным двигателем и объёмом почти шестьсот девяносто кубических сантиметров. Не самый мощный зверь, но довольно резвый. Так что я рассчитывал справиться с местным байком.

Мы отправились в обратный путь. По сторонам вертеть головой особо не удавалось: приходилось следить за дорогой. Дело осложнялось тем, что часть транспорта проносилась над нами, иногда приземляясь или взлетая. Это следовало учитывать. И к этому ещё нужно было привыкнуть.

Добравшись до академии, мы вошли через главные двери. Видимо, потому что скрывать отсутствие уже не имело смысла. Омфал и Тутмос отправились с телом Мелии, а мы пошли в общую комнату — ждать вызова к ректору.

Серапис уткнулся в планшет. Его смерть одногруппницы, кажется, не особо выбила из колеи. Исея села на диван и прикрыла глаза. Судя по размеренному дыханию, делала упражнение на расслабление. Возможно, даже медитировала.

Я включил телевизор. Шёл репортаж о подготовке к церемонии похорон фараона и его отпрыска. Спустя полчаса пришли Тутмос и Омфал.

— Собирайтесь, — кивнул староста. — Нас вызывают.

— Сильно орал? — спросила, вставая, Исея.

— Думаю, всё впереди, — мрачно ответил Тутмос.

Мы отправились в кабинет ректора.

Меня удивило спокойствие, которое проявили студенты относительно гибели Мелии. Эмоции проявил только Омфал. Наверное, он был неравнодушен к девушке. Может, они даже встречались. Остальные восприняли смерть одного из своих, как должное. Что это? Чёрствость, циничность или обычное отношение здешних магов к другим? Ребята казались дружными. А оказалось, что их связывает только охота на Проклятья? Я этого не понимал. Гибель коллег из Корпуса Экзорцистов всегда воспринимал близко к сердцу. Тут же это словно было в порядке вещей.

Когда добрались до двери, покрытой резьбой и бронзовой инкрустацией, изображавшей иероглифы, Тутмос притормозил.

— Ну, что, готовы?

— Давай, стучи уже! — буркнул Серапис. — Не надо затягивать неизбежное.

— Вот именно, — согласилась Исея. — Мы накосячили, и ответить придётся. Лучше уж сразу в пасть Хатор.

— Ладно.

Староста резко выдохнул, поднял руку и дважды громко ударил костяшками в дверь.