Троя (S-T-I-K-S) [огрызок]

Михей открыл люк и вылез наверх к Зевсу, не отводящего взгляд от горизонта. Потянулся, щурясь от яркого солнца. Повел носом:

— Вот, же скотина, курил опять, тебя сколько предупреждать? А я гадаю, почему опять добычи с гулькин хрен. От твоего фана не то, что рубер, ползуны разбегутся.

— Да ладно, командир, хороший же день сегодня, рубер мертв, и за новичка премия будет. Только батюшку стащить-таки с колокольни надо было. За двоих то больше отсыплют. В Тихом два месяца ни одного свежака не видели.

— Интересная баба, глазастая и соображает. Я вообще такого свежака бодрого не припоминаю. Помяни мое слово, услышим мы о ней еще не раз.

— Ага, матерого рубера резиновым хером, а бегун так от нее драпал, что облегчился на всю Ивановскую.

Первая брошюра была короткой, но безумно интересной, ничего лишнего, голые факты, реальные и суровые. Лена проглотила ее за десять минут и дальше листала вторую. Свод правил совместного проживания иммунных на обитаемых стабах. Это же надо так завернуть. И правила, и законы придумали. А ведь многие выводы подтвердились точно. Значит полезно и думать, и наблюдать, и вопросы задавать верные. Весело живут мальчики, рейдеры зараженных потрошат, муры и внешники рейдеров. Стронги к внешникам не равнодушны, а матерой элите все равно кого на ужин. Людей постоянный приток, ресурсы не ограничены. Дары открываются, ходи себе пускай из задницы молнии и все бабы твои.

— Жук, а Жук, расскажи, как у вас женщины живут? Обижаете сильно? В борделях, наверное, симпатичные все?

— Чего это в борделях сразу. Нормально у нас и женщины и ребятишки есть, ну десяток точно. У нас нормальный стаб, не то, что Центральный или Южный. Людей не много, человек девятьсот, но зато порядка больше. У нас даже пивоварня своя и кинотеатр. Борделя три, но симпатичных нет там совсем. Но вообще маловато женщин. Раньше привозили часто на востоке пара городков грузится, но потом муры городки отжали и нет нам больше туда ходу.

— Ну так чего же вы, собрались бы нормально, да всыпали мурам по первое число.

– А смысл? Привезли другой раз пару баб свежих, а они в первый же вечер обе вены себе бритвой.

Сверху тряхнуло и грянуло несколько одиночных выстрелов. Лена выглянула в зарешеченное окно, на обочине валялась пара свежих зараженных, если верить картинкам буклета — бегуны, один человеческий, а второй явно из собаки или волка. Довольный Михей уже выпотрошил добычу и на ходу запрыгнул в движущуюся машину.

— Вот, Лена, кажется, ты нам удачу приносишь, минута работы — три спорана. Сейчас деревня будет, десяток домов осмотрим, может еще кто попадется.

— Михеюшка, мне помыться надо бы, чешется все. Да и нельзя в таком виде людям на глаза.

— Помыться сообразим, Жук, тормозни у речушки, ага, прямо там, где лотерейщик Тубусу голову откусил. Поглядел на Лену, закусившую губу, — Да не надо охать, это юмор у нас такой. Не сможет лотерейщик целую голову откусить, они, вообще беззубые попадаются. Не голову, а всего лишь лицо, за морду цапнул и кишки выпустил.

Уазик сходу переехал через неглубокую речушку и остановился под деревьями.

— Зевс, проверь кусты и ручей, барышня водные процедуры изволит.

Вечно недовольный рейдер вытащил молоток на длинной палке, похожий на знакомую кирку, — Не травится мне здесь, — отправился на разведку осторожно, пригибаясь и осматривая каждую травинку.

— Командир, чисто все, чуть ниже место для купания есть, но все равно, не по плану тут останавливаться.

Михей махнул в сторону деревьев, — Давай живее, засветло до стаба не доберемся — не запустят до утра, и будем посереди минного поля в машине ночевать.

У запасливых рейдеров не оказалось ни мыла ни полотенца, ни вообще ничего, что относится к предметам первой необходимости. Похоже культура личной гигиены в обязательные для Улья навыки не входила. Лена спустилась к прозрачному ручью с обрывистым берегом. Выбросила вонючие тряпки, в которые кутала плечи, сорвала надоевший костюм, разрывая на полосы прямо на теле. Плюхнулась, чуть не завопив от ледяной воды. От волос сначала потекла такая муть, что мелкая рыбешка бросилась врассыпную, а особо нерасторопные всплыли кверху пузом. Растиралась лицо и руки остатками одежды, песком, пучками травы, пока кожа не заскрипела как стекло. Плескалась, пока не посинела до кончиков пальцев. Еле-еле вылезла, выбивая зубами такую дробь, что зараженные должны были сбежаться со всего Улья. Отжимала соломенную косу двумя руками, пыталась сушить, пробежкой по берегу. Потом расчесывала пушистый кошмар и пересматривала содержимое сумочки.

Из всего гардероба остались черные кружевные стринги, блядская юбочка, прикрывающая…, впрочем, ничего не прикрывающая. Нашелся единственный топ, в котором твердая четверка держалась очень-очень неуютно, как сенбернар в будке у таксы.

— Печаль, рюкзачок в церкви остался, халат медсестры пропал, шортики. И обуви никакой.

Девушка чуть не взвизгнула от радости при виде маленького зеркальца. Немного косметики, не так, как на работу, но, чтобы под взглядами мужчин быть чуть уверенней. Рана на лице полностью зажила, оставив еле заметную белесую царапину. Регенерация правда действует, или это от двух глотков вонючей мути? Нанесла на царапины каплю крема, подвела глаза, парой мазков растушевала светлые тени по линии ресничек. Прошлась по контуру губ.

— Ну вот, кажется, готова к любым поворотам. Волосы назад, элегантная небрежность, взгляд загадочный и наполнен жаждой жизни.

Первый Лену заметил дежурный пулеметчик, ну так у него и работа такая, чтобы никто незамеченным не подобрался. Зевс перегнулся, как будто получил пинок в живот, захлебнулся от недостатка воздуха и уставился осоловевшими глазами. Взгляд — адская смесь похоти, желания, но в то же время полный восхищения скользнул по фигуре и замер на открытом животике.

Михей выронил из рук бутыль, похоже времени не терял и фильтровал живец. Емкость опрокинулась на газовую горелку со шкворчащей тушенкой, содержимое неслабо полыхнуло. Жук выдал только одну фразу, очень точно передавшую внутренне состояние:

— Скреббер меня задери!

Командир отряда нечеловеческими усилиями попытался зафиксировать взгляд на лице, но глаза сами вывернулись на оттопыренную грудь и переползли на покачивающиеся бедра.

— Ну что мальчики, перекусим и можно ехать.

В полном молчании Михей смог выдавить из себя, — Ой, а ты оказывается красивая, да, очень.

Вооруженная своим привычным оружием Лена мгновенно начала считывать эмоции, и самцы сами собой раскинулись по категориям.

— Ага, Михей, эдакий добродушный гигант. Всегда готов к бою, здоровый сильный, но под личиной матерого ветерана робкий, неуверенный мальчишка. А если поскрести? Нет там никакого мальчишки, тоска в глазах, скрывает тщательно. Потерял кого-то, скорее всего женщину, недавно месяца два-три назад. Слабого не обидит, не предаст, под его защитой вся группа как за каменной стеной. Да наплевать ему вообще на всех и на группу, и на стену. Смерти ищет, только сам себе не признается.

— Жук, патологический врун, причем искренне верящий в свои истории. Странно, откуда такая уверенность? Еще ни одной истории же не слышала, а уверена, стоит наедине остаться, посыплются рассказы, как из рога изобилия, собственный бизнес, сокровища, элита непотрошеная. Кто в такси ездил, тот насмотрелся. Женщин меняет часто, берет же чем-то.

— Зевс, не мужик, а мебель. Как мужчина с самостоятельными решениями абсолютно бесполезен, но легко выполняет команды, про таких говорят — к лотку приучен. Легко содержать, можно задвигать хоть под стол, хоть вообще в любое место. Полностью лишен собственного внутреннего мира, можно послать далеко, не обидится. К алкоголю похоже слаб, а может и еще к чему похуже.

Все данные пронеслись за долю секунды как вихрь. Мысль крутнулась, — И с чего это я взяла? Всегда мужиков как открытую книгу читала, но не настолько же? Правду пишут, похоже этот Улей и чутье, и инстинкты усиливает.

В полном молчании перекусили разогретой тушенкой, скорее это Лена ела, обжигаясь, давясь, дуя на пальцы. Безумно вкусные куски таяли только коснувшись языка. Две банки провалились как в бездонную бочку. Следом отправилась банка консервированных персиков.

Мужики крутили посуду в руках, вяло ковырялись, пожирая девушку глазами, кусок никому не лез в горло. Лена наблюдала сквозь опущенные ресницы, — Самцы, здоровые сильные, интересно на долго их хватит?

Оргия в машине

Машина набрала обороты, пейзажи за окном сменялись со скоростью быстрой перемотки, березы, сосны, дубки, культурные деревья, один раз, кажется, мелькнул песок и раскидистые пальмы. Жук рулил уверенно, видно было что знает тут все как свои пять пальцев. Смело съезжал с дороги в буераки, выруливал оврагами и мелкими речками. Зевс бессменно дежурил на броне, вертя головой во все стороны.

Михей рассказывал про удивительный мир, который находится в непрерывном движении, про мультиверсум — миллионы похожих вселенных, которые пересекаются именно здесь и сплетаются в немыслимые узоры. Быстрые и медленные стандарты, пугающая чернота. Далеко на юго-востоке жизнь совсем не такая как у нас, большие города-миллионники, стаи и орды таких зараженных, что твой рубер у них бы тапки таскал. Объединения стабов в целые государства с настоящими войнами и ядерным оружием. Авиация и корабли, грозные внешники и кровавые ритуалы сектантов. А у нас деревня, захолустье, один рубер на сотню километров и тот хер резиновый увидел и ласты склеил.

Лена молча слушала, убирая пробелы в знаниях. Сотни глупых вопросов стучались и рвались наружу, но голова постепенно начала клониться в сон.

Рейдер протянул фляжку, — еще пару часов дорога, тебе живца выпить надо, залпом грамм сто и попытаться поспать. Я тут хлам разобрал, постелил нормально.

Лена покосилась на помятую фляжку, — А нет живца без алкоголя? Вообще-то нельзя алкоголь мне.

— Что прямо так и нельзя? — удивился рейдер.

— Не то, чтобы совсем нельзя? Не желательно, действует он на меня плохо, — честно ответила девушка, — Вести себя начинаю некультурно.

Алкоголь на Лену действовал обычно не просто плохо, он действовал фатально, унося крышу в неизвестном направлении. Лена прекрасно знала особенность организма и старалась в меру сил держаться подальше от всего, что горит. Например, позволяла себе бокал мартини только в обществе пары надежных подруг, которые при случае и связать могут.

Рейдер рассмеялся, — Ничего тут с тобой не случится. Не бывает тут ни заразы, ни болезней. Улей сопротивляемость знаешь какую дает? Мне чтобы в голове зашумело три бутылки коньяка надо. И похмелья не бывает, почти. Чтобы утром плохо стало — очень с вечера разгуляться надо.

Словам Михея, произнесенным уверенным тоном, девушка почему-то сразу поверила, запрокинула голову, зажмурилась и залпом осушила половину фляжки.

— Стоп, куда, не увлекайся, у тебя организм не привычный, от такой дозы или вырубить может, или вырвет.

Пальцы выронили ставшую свинцовой фляжку, огонь, загоревшийся где-то внутри, прилил к щекам, растекся по рукам и ногам, поджигая каждую клеточку. Внизу живота заворочался комок раскаленной лавы.