Горный хребет

* * *

Пару дней спустя Солнечное Копье достигло еще одного сообщения Грегора. Мейстер Калеотт немедленно принес его принцу Дорану и принцессе Элии. Они вместе просмотрели содержание письма в зале совета Дорана. Как всегда, Арео Хотах стоял на страже своего сюзерена, но ничего не говорил и не слышал.

— 8 килограмов? — заметил Доран, приподняв бровь.

— «Это вполне может быть рекордом, — предположил Калеотт, — по крайней мере, в Вестеросе».

— «Рейнис и Эйгон весили вдвое меньше, — вспоминает Элия.

И даже это было почти слишком для меня.

— Ты действительно думаешь, что Оберин был там для моральной поддержки? — спросила Элия.

— «Это не похоже на принца Оберина», — заметила Калеотта.

— О, я не согласен, — возразил Доран, — Оберин делает, что хочет. Судя по письмам, которые он прислал нам из рва, он и лорд Грегор очень хорошо познакомились.

— «Этого я не могу оспаривать, — заметил мейстер Калеотт. — На этой ноте леди Эллария определенно из тех, кто помогает другой женщине в родильном зале. Учитывая, что она сама пережила это».

— «Какая удача для леди Дейси, что она и Оберин были там», — прокомментировал Доран.

Да и повезло им. Они там защищают страну и дружат с Горой. А мы внизу… ждем. Все это бессмысленное ожидание…

— «Действительно, леди Дейси, похоже, чувствует себя неплохо, — заметил мейстер Калеотт. — Судя по этому, она действительно пыталась снова встать на ноги всего через несколько часов после рождения сына».

— «Должно быть, она довольно крепкая», — предположила Элия.

— «Она должна быть, — утверждал Доран, — я полагаю, что лорду Грегору нужна и нужна такая выносливая и крепкая женщина, как она, чтобы стать его женой. И родить ему детей».

Да, он будет. Элия слегка поморщилась.

Со времен разграбления Королевской Гавани имя Горы высоко ценилось во всем Дорне. Многие дорнийцы на самом деле восхищались Грегором Клиганом. Элия Мартелл особенно почитала его.

Сначала она подумала, что это произошло просто потому, что он спас ее и ее детей от Амори Лорха. То, что она чувствовала, было, вероятно, просто обостренным чувством благодарности.

Вскоре она обнаружила, что это нечто большее. На обратном пути в Солнечное Копье она сблизилась с Грегором. Он заботился о ней, Рейнис и Эйгоне, как о членах семьи.

Они проговорили большую часть поездки. Они делились сокровенными тайнами. Они говорили небрежно о серьезных вещах. Они вспомнили памятные события своей юности.

Он назвал ее красивой. Даже Рейегар не называл ее так.

К тому времени, когда она вернулась на родину, Элия начала задаваться вопросом, не испытывает ли она романтических чувств к Грегору. Или если бы он был для нее.

В то время она надеялась, что нет. Было слишком много смягчающих обстоятельств, которые запутали бы этот тип отношений.

Во-первых, Грегор был на девять лет моложе Элии, а также на два фута выше. В то время он был всего лишь наследником рыцарского дома в западных землях. Его соотечественники только что осадили город, который был домом ее покойного мужа. Более того, ее дети были объявлены умершими, поэтому она должна была быть в трауре. Если бы она искала утешения в объятиях мужчины так скоро после потери мужа, сына и дочери, она привлекла бы огромное количество подозрений и нежелательного внимания. Даже если этот человек был тем, кто отомстил за убийство ее детей. Вдобавок к этому Элии не запрещалось покидать Дорн, но в глазах общественности у нее не было законных оснований когда-либо снова хотеть его покинуть. Кроме того, она ни за что бы не бросила Эйгона, а Солнечное Копье было единственным местом в Вестеросе, где, по ее мнению, ее сын был вне опасности.

Так что Элия не подействовала на свои новые чувства к Горе. Она держала их при себе и рассталась с ним как с другом. Когда они разошлись, она предполагала, что ее чувства в конце концов утихнут.

С тех пор многое изменилось.

Разница в возрасте не имела такого значения, как раньше. Грегор был теперь верховным лордом на Севере. Из-за Легиона без знамен напряженность между Западными землями, Дорном и Королевскими землями начала уменьшаться. Грегор изо всех сил старался защитить Элию и ее детей от тех, кто желал им зла. Благодаря Легиону Вестерос стал лучше. Элия искренне чувствовала, что может отправиться практически в любое место в Семи Королевствах, не опасаясь нападения.

Это заставило ее задуматься о том, что могло быть.

Возможно, при другом стечении обстоятельств могло бы состояться влечение между Элией и Грегором.

Увы, этого никогда не могло случиться. И не только потому, что Грегор теперь был женат. Был также вопрос о чреве Элии. Рейнис разрушила его, а Эйгон почти уничтожил. Теперь она никогда не выносила бы еще одного ребенка. Сколько бы активов она ни предлагала, бесплодная женщина была бесполезна в мире политических браков.

Элия давно приняла истину, что никогда не было бы шансов, что они с Грегором станут парой в этой жизни. Она была не из тех, кто хандрит из-за упущенных возможностей. Она приняла это знание, не подвергаясь какой-либо форме отрицания или неверия.

Тем не менее, она обнаружила, что немного завидует Дейси Мормонт. Из того, что она слышала, девушка с Медвежьего острова забрала Гору, даже не пытаясь. Брачный контракт между ними изначально был идеей Грегора, а не ее. Кроме того, этот брак был создан не только для политической выгоды. Грегор Клиган и его жена были глубоко влюблены друг в друга. Теперь, когда у них родился ребенок, их союз был надежным и официальным.

К счастью, принцесса Элия была воспитана лучше, чем позволять своей зависти гноиться. Она не будет сердиться или дуться, как какой-нибудь отвергнутый бывший любовник. Она пойдет дальше.

Даже если бы у нее была возможность вмешаться в брак Горы, она бы никогда не осмелилась встать между ним и Дейси. Мысль о том, чтобы совершить такой ужасный поступок, вызывала у нее отвращение. Она так многим обязана Грегору; меньшее, что она могла сделать, чтобы отплатить ему, это позволить ему обрести счастье с женщиной, которую он любил.

Кроме того… Элия знала, каково это иметь мужа, которого больше тянет к другой женщине, чем к его настоящей жене. Именно это и произошло с ней, Рейгаром и Лианной. Хотя Элия любила Лианну так же сильно, как и Рейгар, после Турнира в Харренхолле она чувствовала себя несколько игнорированной и нежеланной со стороны своего мужа. Элиа не пожелала бы такого ни Дейси, ни любой другой женщине.

Посидев в тишине несколько секунд, Элия глубоко вздохнула, встала со стула и произнесла:

— «Если больше ничего нет, я проверю Эгга».

Доран кивнул в знак согласия, и его сестра быстро вышла из комнаты. Арео Хотах поклонился ей, когда она ушла.

Принцесса Элия Мартелл спокойно направилась в детскую здания, где предположительно собралось большинство ее племянниц и племянников.

В то время как Обара и Нимерия были на севере, остальные Песчаные Змеи находились в этой комнате.

С тех пор, как она вернулась в Солнечное Копье, Элия проявляла большой интерес к детям своих братьев, особенно к детям Оберина. Это было по двум причинам: она обожала всех детей (особенно своих ближайших родственников), и один из них был на самом деле ее (но не его, к счастью).

Когда она добралась до детской, у дверей стояли двое охранников. Они позволили своей принцессе войти в комнату.

В комнате у двери стоял еще один охранник. Как и двое снаружи, он носил стандартную броню солдат Дома Мартеллов. Единственная разница заключалась в том, что он носил полушлем, закрывавший большую часть его лица. Его рот и нос были полностью скрыты, а посередине было только два маленьких отверстия, чтобы его глаза могли видеть.

Этот человек был известен многим в Солнечном Копье как Ихтос, фрирайдер из западной провинции Дорн, присягнувший на служение дому Мартеллов несколькими годами ранее. Для большинства он был очень загадочной фигурой.

Он разговаривал только с принцем Дораном и самыми близкими принцу и никогда не снимал своего полушлема; даже спал в нем. Меч, висевший у него на боку, видел годы использования, и рука, которая держала его, была такой же смертоносной.

Элия была одной из немногих, кто знал настоящую личность Ихтоса.

— Доброе утро, моя принцесса, — раздался из-за полушлема голос сира Артура Дейна.

— Спасибо, Ихтос, — ответила она на приветствие.

Затем она переключила свое внимание на других обитателей комнаты. Ее невестка Мелларио сидела в кресле и кормила ее младшего ребенка, Тристана. С тех пор, как ее другого сына, Квентина, отправили на воспитание в Айронвуд, Мелларио всячески защищала других своих детей. В нескольких метрах ее дочь Арианна наряжала своих двоюродных сестер Тиену и Сареллу. Их игра в переодевание была довольно нетрадиционной. Вместо элегантных или замысловатых платьев Тиена носила одежду септы, а Сарелла была одета в мантию мейстера. Возможно, это было символично для дорог, по которым две девушки пойдут позже в своей жизни.

В углу комнаты четырехлетний мальчик строил башню из блоков железного дерева.

Элия медленно подошла к мальчику и подождала, пока не привлечет его внимание. Когда он заметил ее, он поставил блоки, проковылял к ней и обнял ее, взволнованно говоря:

— «Тетушка!»

Я не твоя тетя. Я твоя мать.

Как ей хотелось сказать эти слова. Но она этого не сделала. Вместо этого она взяла мальчика на руки и сказала:

— «Привет, Эгг».

Этот мальчик был известен как Эдгар Сэнд, единственный мужчина из бастардов Оберина Мартелла. Никто не знал, кем была его мать, но, похоже, никого это не волновало. Чем Оберин занимался в свободное время, было его делом.

Элия могла представить, что Оберин получил это от покойного лорда Эдгара Айронвуда. Это было немного удивительно, учитывая, что Оберин убил его на дуэли. Тем не менее, с ядом. Отсюда и его прозвище «Красная Змея».

Этот печально известный эпизод обострил отношения между Домом Мартеллов и Домом Айронвудов. Вот почему племянника Элии, Квентина, сейчас воспитывал лорд Андерс Айронвуд. К сожалению, решение Дорана отослать сына также вызвало трения между ним и леди Мелларио.

На положительном конце спектра никого не интересовало происхождение Эдгара Санда. Пока ничье любопытство не взяло над ними верх, Элия могла быть уверена, что ее мальчик будет в безопасности. Она все еще могла называть его «Егг» на публике. Но она не могла сказать ему, кто его мать.

Элия вспомнила письмо, пришедшее из Королевской Гавани несколько месяцев назад. В нем содержалось воззвание, в котором говорилось, что Обара и Нимерия должны быть признаны Мартеллами. Кроме того, остальные Песчаные Змеи также имели возможность быть узаконенными.

Пока что Тиена и Сарелла не проявляли желания узаконить свои права. Элия была рада этому. Потому что, если бы все дочери Оберина были узаконены, люди ожидали бы, что Эдгар Санд тоже станет узаконенным.

Хотя Элия не испытывала презрения к ублюдкам, ей была противна сама мысль о его узаконивании. У него не было реальной причины давать имя. У него уже было собственное имя. Он был верным сыном. Он был принцем. Он был законным наследником Семи Королевств.