Эффект бабочки в СССР

- Вы обращайтесь, если что. С вами приятно иметь дело.

Еще бы - бутылку за то, чтобы глазом глянуть на три листика в клеточку. Зато - ответ на мучающий меня вопрос я получил: там действительно что-то происходило. Район магазина "Раиса" в народе звали Резервацией - он с двух сторон был окружен промзонами - Гидролизного и Керамико-трубного заводов, с третьей к нему примыкали малосемейки, целых три в рядок. А с четвертой находились посадки - ряды сосен, которые еще в довоенные времена высадили на месте городской свалки. Сама Резервация представляла собой дивную смесь из построенных при Сталине двухэтажных домов с крохотными квартирками и частного сектора, который состоял из небольших домиков, похожих на узенькие пенальчики. Жители обоих типов строений вели скорее сельский, чем городской образ жизни. Огородики, курятники, сарайчики - вот это вот всё.

Магазин "Раиса" был тут центром мира. Монументальное одноэтажное кирпичное здание, выкрашенное в чудовищный розовый цвет, тяжелая дверь с мощной пружиной, которая захлопывалась так, что одним ударом могла убить человека, высокие ступеньки... Ни одной Раисы среди продавщиц не наблюдалось. Было две Тамары и одна Галина. Все - возрастные дебелые тётки, с одинаковыми химзавивками на выбеленных перекисью водорода волосах. Командовала парадом там таинственная личность по фамилии Железко и с инициалами С.С. По крайней мере, это я прочел на одном из информационных стендов, или как они назывались в это время?

- Почки свиные стоит вымачивать в молоке! Что вы мне рассказываете, Ильинична? Менять молоко нужно каждый час...

- Ой, Николавна, я водой залила, на ночь поставила, утром приготовила - и пальчики оближешь!

- Глупости, вы вроде взрослая женщина, а такую ерунду порете... Вода мочевину не вымывает, будут почки с душком!

- Это вы - с душком, и советы ваши тоже... Молоко переводить, поглядите на нее! - две старушенции, толстая и тонкая, всполошили всю очередь в мясной отдел.

Люди даже успели разделиться на две партии - молочную и водяную, но одна из двух Тамар, щелкнув костяшками на счетах и отсыпав сдачи очередному покупателю, громогласно заявила:

- Почки кончились! Последние продала!

В магазине едва не началось второе восстание Спартака:

- Но как же!

- Мы три часа стоим! Завезли машину мясных продуктов! Где всё?

- Позовите заведующую!

Заведующая пришла сама - на крики разъяренной толпы. Тощая, носатая, со взглядом железной леди, высокая брюнетка с проседью. Вот уж где фамилия подходит ее носителю!

- Хорошо, хорошо, я могу выбросить свиные головы. Я их еще не оформила, но если хотите... - со вздохом, как будто делает большое одолжение.

Народ единодушно проголосовал за свиные головы. Это было лучше, чем ничего. Они еще выбирали - какая пощекастее. И благодарили товарища Железко так, как будто она эти головы сама на огороде вырастила. Та, как будто смилостившись, махнула рукой:

- А, Бог с вами, еще говядину выброшу к вечеру.

Я мысленно ей поаплодировал. Артистка! Манипуляторша! А народ-то как ведется: царь хороший, бояре плохие. Заведующую позвали - так и мясо какое-никакое в продаже появилось. А эти три грации выполняют роль громоотвода, их тут хором ненавидят. Правда, этим теткам как с гуся вода - толстокожие, хрен пробьешь!

Наконец подошла и моя очередь.

- Бутылку минералки, пожалуйста. Скажите, а "Зубровка" в продаже есть? - я специально назвал нечто не слишком популярное, чтобы иметь возможность спрыгнуть.

- "Русская" осталась, - буркнула одна из Тамар. - А вы не местный?

- Дубровицкий, но в вашем магазине бывать не доводилось. Нет, "Русскую" не надо.

- Поня-а-атно, - она поставила на стол бутылку "Ессентуки" и взяла деньги. А потом добавила непонятно: - Ну, может что-то и подвезут.

Я вышел на улицу. Было откровенно зябко: здесь, в Беларуси, минус два или плюс два переносятся хуже, чем минус десять! Пресловутое "каля нуля" и сырость пробирали до костей, заставляли конечности коченеть, а голову - вжиматься в плечи... Подумалось даже, что водка и вправду была бы не лишней, хотя ерунда всё это - на морозе алкоголь только во вред.

Группа товарищей характерного пропащего вида продефилировала мимо меня, явно не имея намерения заходить в тяжелую, как гильотина, дверь магазина. У них была другая цель. Я зацепил кронен-пробку стеклянной поллитровки с газировкой за какую-то выступающую из перил крыльца железяку, стукнул пару раз ладонью и присосался к фонтанирующей из горлышка минералке, одновременно с этим следуя за местными пропойцами.

Они обошли магазин по кругу, и один из адептов зеленого змия со всем уважением постучал в черные ржавые металлические ворота. На меня они не смотрели - товарищи были в томительном ожидании. Я прислонился к пропахшей мазутом опоре ЛЭП и пытался сделать вид, что холодная минералка в такую мерзкую погоду - это то, что доктор прописал.

Наконец ворота, скрипнув, отворились, и в щели между створками показалось лицо второй Тамары.

- Сколько? - спросила она.

- Четыре, - ответил главный пропойца.

- Сегодня - десять, завтра - пятнадцать, потом - двадцать.

- Да не в первый раз, Томка, давай уже, - он протянул ей какую-то тряпичную торбочку.

- Для кого Томка, а для кого Тамара Филипповна!

Она скрылась во дворе, а потом явилась снова - с торбочкой, в которой что-то булькало и звякало.

- Боря, спрос с тебя.

- Так точно! - откликнулся заметно повеселевший Боря.

Ворота захлопнулись, главный пьяница сунул руку в сумку и извлек на свет Божий бутылку, на лакончиной этикетке которой я прочел написанное на латинице "Wodka wyborowa".

- Ну, живём, мужики!

И они пошли, радостно гомоня и не замечая слякоть под ногами, зябкую погоду и начавший падать с неба мелкий снежок вперемешку с моросью. У них в жизни появилась цель!

А у меня вопросов только добавилось.

***