Железный Феникс 2

— А ещё он может рассказать Иерарху кое-что неудобное про твоего господина, — поддакиваю я. — Поэтому его надо поскорее прикончить, правда?

Мужик морщится, как от зубной боли. Но ни соглашаться, ни отрицать не торопится. Наверное, потому что к нашей тëплой компании подходит Олгаф. Ну и Орлина, конечно. Только против обыкновения женщина тиха и задумчива. Будто пытается что-то осмыслить.

— Мальчик прав, — кивает старейшина в мою сторону. — Сначала пострадавшего необходимо допросить, а уж потом решать, что с ним делать.

Олгаф бросает острый взгляд на поджавшего хвост сына, но тот ничего не произносит.

— Между тем, — продолжает юный старейшина, — я кое-что понял. Принять решение, дабы разобраться в вашей склоке, нужно немедленно. Сначала ты, Ангвар.

Заместитель Иерарха резко вскидывает голову, чтобы хоть наказание принять достойно. Но нервно подёргивающаяся здоровая щека его выдаёт. Впрочем, это может быть последствие травмы — располосовал его Эма знатно, ничего не скажешь.

— Знаешь, Ангвар, какая добродетель лежит в основе любого крепкого объединения? — задушевно вопрошает старейшина. И сам же отвечает. — Наверняка ты сейчас подумал, что подчинение. Почти. Не подчинение, но смирение — вот что важно для любого человеческого объединения. И что же значит это смирение, Ангвар? А то, что каждый человек занимает ровно то место, которое ему принадлежит. Или которое, — Олгаф бросает косой взгляд на меня. — Способен взять и удержать силой. Ты понял, в чём была твоя главная ошибка, Ангвар?

— Да, отец, — смиренно склоняется повеселевший мерзавец. — Я пронесу ваши слова через отмеренный мне срок.

— Отлично! — хлопает в ладоши старейшина. — Тогда собирайся.

— Куда⁈ — мигом вскидывается Ангвар.

Мальчишка-старейшина кровожадно улыбается:

— Церковь Второго пришествия, монастырь Служения. Ну ты знаешь, тот самый, который на юго-западе, на границе с тролльей республикой.

Судя по вытянувшейся роже Агнвара — и правда знает, причём исключительно недоброе. Но спорить он даже не начинает — по всему видно, что тут как старейшина скажет, так и будет.

— Что касается пострадавшего, — продолжает Олгаф, — то до полного выздоровления он находится под моей защитой и ответственностью. Решение по нему я приму позже. Негоже оставлять парня без права голоса.

Над толпой повисает молчание, но спорить со старейшиной никто не решается. Я тоже не собираюсь: пусть эти двое голубчиков подуспокоятся, тогда-то я их и прищучу. Справедливость не терпит суеты.

— А теперь насчёт тебя, Макс, — поворачивается ребёнок ко мне. В его глазах мне чудится злорадство. — Я выслушал твои соображения и согласен, что в них есть рациональное зерно. То, что ты говоришь про силу и ответственность — так вообще хоть в учебник вноси.

Настораживаюсь. Если сейчас он меня хвалит, значит гадость приберёг напоследок, так? И Олгаф не разочаровывает.

— Только ты, Макс, — говорит резко, будто гвозди вбивает, — превратно понимаешь нашу и свою ответственность перед этой страной. И лучше будет, если ты познаешь груз ответственности на собственной шкуре. Поэтому ты…

— Что здесь происходит? — врывается в оглашение приговора голос Иерарха. Сам он появляется тоже, вместе с Игором и Рах Шаном. Сердий видит малыша Олгафа и замирает, неверяще на него глядя. — Старейшина?

— Да, это я, — скромно кивает пацан.

Следующие несколько минут идёт торопливый обмен новостями. Сердий рассказывает, что донжон успешно разрушен и прорыв ликвидирован. А способ борьбы с этой напастью уже нарекли методом Макса.

Наверное, я должен радоваться такой чести. Но сейчас перед моими глазами — тонкая фигурка Вирры, исчезающая в огненной вспышке. Первое имя в моей новой памяти, взывающее к возмездию. И вряд ли последнее.

Олгаф в общих словах пересказывает произошедшее в покоях Ангвара и решения, которые он уже озвучил. Иерарх недовольно хмурится, но спорить со старшим почему-то не спешит.

— Так что же вы решили насчёт Макса? — вкрадчиво спрашивает молчавший до сих пор Рах Шан.

— Отправлю его в какой-нибудь форт, пусть остынет, — отвечает Олгаф. — На дальнем севере есть парочка подходящих…

— У меня есть предложение получше, — радостно потирает руки советник, сверкая красными глазами. — Пусть поработает на благо Великой Росии в отряде вечных.

— Не имеете права! — тут же возмущается Орлина. — Только по решению суда! Там же сплошные преступники!

Рах Шан мило улыбается:

— Зато среди них он сможет многому научиться и применит свои способности по назначению.

— Кто такие эти вечные? — вклиниваюсь я. — Вроде раньше что-то про них слышал.

— Вечные — это специальный отряд для решения особых задач, — тоном заправского продавца говорит Рах Шан. — Подчиняются лично кайзеру, и никому кроме него.

— Вы забыли сказать, — неприветливо бурчит Орлина, — что туда попадают не просто так, а по приговору. Но мой сын — не преступник.

— Я согласен, — мгновенно взвешиваю все «за» и «против». Если я собираюсь стать по-настоящему сильным, мне кровь из носу нужно оказаться среди лучших. А не киснуть среди вечно ноющих стариканов вроде Ангвара.

— Макс! — Орлина возмущённо топает ножкой.

— Что ж, — задумчиво произносит Сердий. — В этом действительно есть смысл. Только пойдёт он туда официально в качестве наёмного помощника, а не осуждённого преступника.

— Как вам будет угодно, Иерарх, — чуть кланяется довольный Рах Шан.

— Я тоже пойду, — ожидаемо встревает Игор.

— Мал ещё, — отмахивается Иерарх.

Парень подскакивает к названному папаше и встаёт перед ним, нахально уперев руки в боки:

— Тогда я вызываю вас на поединок, Иерарх.

Физиономия Сердия забавно вытягивается. Он явно не знает, что на это ответить. На помощь тут же приходит многомудрый кхелот.

— Ничего страшного с мальчиком не случится, — говорит он так, что сразу ясно: врёт. — А чуть что не понравится — его сразу же домой отправят.

Иерарх хмурится, играет желваками, но в конце концов соглашается.

Мы отправляемся в тот же день, как только мой потрёпанный организм приводят в порядок. Отправляемся налегке, не взяв с собой ничего, кроме надетых на нас гиров. «Вам там всё равно ничего не понадобится,» — обнадёживающе скалился Рах Шан. Даже верный рюкзак, вернувшийся с ликвидации в целости и сохранности, взять не дали, сволочи.

А так ловлю себя на мысли, что испытываю скорее предвкушение, нежели волнение. И даже компания Игора меня не слишком напрягает. Он, к слову, до сих пор прощается с рыдающей Весенией. Хорошо, что Орлина до такого не опустилась. Поэтому киваю ей довольно почтительно. Чуть более небрежно — Иерарху и Олгафу. Шлю воздушный поцелуй Фати — и ступаю в телепортационный круг.

И тут же ловлю крепкий удар по физиономии!

Ничего себе, как тут жарко гостей встречают!

Глава 2

Неприятно познакомиться

От второго удара я успеваю отклониться. Перехватываю жилистое предплечье и добавляю телу дополнительного ускорения, дёргая на себя. А уж подсечь незадачливого нападающего сам бог велел.

Товарищ торпедой проносится мимо, чуть не сшибив худосочного парня, стоявшего, оказывается, у меня за спиной. Или они тут все заодно? Злобно зыркаю на тощего. Он дружелюбно улыбается и поднимает обе руки, демонстрируя мне раскрытые ладони. Ладно, живи пока, раз такой безобидный.

Между тем нападающий, повалявшись немного на лужайке, пытается встать. Он и в самом деле здоровенный — на полголовы выше меня и раза в два массивнее.

Может, и зря я с ним связался, не разобравшись, что к чему. Но вот только что-то мне подсказывает, что спустить такой «тëплый» приëм местным забиякам будет совсем неправильно. Пусть лучше сразу начинают меня бояться. Даже если проиграю, всё равно потом десять раз подумают, прежде чем лезть.

— Да что тут… — возмущается материализовавшийся спустя пару секунд после меня Игор. И тут же меняет тон. — Сзади, Макс!

Но я уже и сам слышу бульдожье сопение и носорожий топот. Видно, подбитый здоровяк был тут не один. Быстро поворачиваюсь — и сразу вижу летящий в нос кулак. А они разнообразие здесь не любят, как я погляжу!

Спешно блокирую. А кулачище-то пудовый! Отбитые руки немеют, будто неродные, а я благоразумно отступаю, потому что если соперник не идиот, сейчас мне прилетит ещё.

— У меня магии нет! — трагически взвывает Игор. — Куда мы с тобой попали, Макс⁈

— Раз нет — значит, не лезь, — отрезаю я, уклоняясь от нового удара. Второй противник кажется братом-близнецом первого, разве что ещё крупнее.

— Ты! — рычит он, размахивая руками, будто мельница крыльями. — Ты кто такой?

Отступаю от неугомонного вояки подальше. Соваться к нему сейчас — смерти подобно. Отвечать и не думаю — нечего ему подыгрывать. Вместо этого пытаюсь активировать магию. Бесполезно. Такое ощущение, что Источник внезапно стал недоступен. Будто я вновь очутился на лесной поляне, где когда-то бросил меня Капец. Белая зона — вот как это называлось.

Ладно! Без магии мне не привыкать. Хоть без неё уже грустновато.

Выбираю удобный момент и проскальзываю под мельтешащими кулаками вплотную к сопернику. Наношу удар в бочину — чисто чтобы жизнь мёдом не казалась. Тут же, не сбавляя скорости, ныряю врагу за спину. И душевно пинаю его в подколенье.

Вражеские ноги подгибаются, тело кренится вперёд. Незатейливо тыкаю его в спину, и с удовольствием наблюдаю живую иллюстрацию падения колосса. Поверженный титан безбожно ругается. А я, недолго думая, встаю ногой ему на спину.

— Я — твоё возмездие, — произношу насмешливо и надавливаю посильнее.

Сбоку раздаётся рёв. Ух, а про первого-то я умудрился забыть! Оборачиваюсь ему навстречу, нещадно топчась по поверженному противнику. А враг уже набегает, радостно скалится и замахивается для удара…

И тут же падает, столкнувшись с внезапно прилетевшим ледяным шаром. Интересно, откуда… От наследника, ясное дело! Но ведь магия была недоступна — сам проверял!

Игор ловит мой вопросительный взгляд и невинно пожимает плечами:

— Если по капле вытягивать, то можно подключиться. Кое-что успел наморозить.

Тут же пробую расшевелить свой Источник. Поддаётся с трудом, точнее, совсем не поддаётся. Как же так? И тут вспоминаю, что моё тело само по себе вытягивает энергию и тратить её на всякие полезные штуки вроде выносливости и восстановления. А значит, либо мне тут сидеть без магии, либо надо искать расширенный доступ к Источнику.

Но это потом, сейчас есть более насущные проблемы.

— Говори, — командую я, надавливая на спину не перестающему ругаться здоровяку. — С какой целью вы на меня напали?

— Да ты сам на нас напал, урод, — сипит поверженный противник. — Ещё по подлому так!

Я напал? Так мне же первому прилетело! Ладно, продолжаем разбираться.

— Чем вы тут занимались? Отвечай! — подкрепляю команду усилением нажима.

— Вон тому задохлику навешивали, — покладисто отвечает соперник, неопределённо взмахивая куда-то рукой. Ищу глазами «того задохлика». Выглядит он и впрямь неважно — молодой, тощий, волосы то ли седые, то ли серые на физиономию свисают. Только взгляд уж больно ехидный и насмешливый. Такой, что я бы поспорил, кто тут кому навешивал.