Здравствуйте, я ваша тетя!

Здравствуйте, я ваша тетя!

Если человек утром не узнает себя в зеркале, то вечер удался. Но в этом случае подразумевается опухшая рожа со следами бурно проведенного времени. В теории. На практике у меня такого никогда не было. А тут еще и цвет волос другой. Приснится же такое. Чтобы добровольно и в блондинку... Ни за что!

Ощупала свою тушку, которая внезапно оказалась довольно костлявой. Ущипнула себя. Больно. Оторвалась от мерзкой стекляшки и оглядела комнату. Ванную. Ого! Всю жизнь о такой мечтала. Большая, хоть заплывы устраивай. Зеркало во всю стену. И... ОКНО! За окном виднелся небольшой садик с аккуратными клумбами. Сейчас там ничего не цвело. Значит, тут осень. А то и зима, мало ли куда меня занесло. А занесло, видимо, капитально. Еще и тело поменяли. Может, я все еще сплю?

Я осторожно выглянула из ванной. Небольшой коридорчик, три двери, лестница вниз. Светлые стены, плитка на полу. Куда я попала-то?!

Одна из дверей открылась, и оттуда вышел довольно упитанный мужичок в пижаме.

— Доброе утро, дорогая, — сказал он... по-английски.

И я его поняла.

— Доброе утро, — на полном автомате ответила я.

Английский я изучала в школе. И с произношением у меня было... Хреново, если честно. Ой...

Мужик скрылся в ванной, а я осторожно спустилась вниз. Может еще можно сбежать? Хотя куда я пойду в халате? Но присмотреться стоит.

Небольшой холл, двери в большую уютную гостиную, соединенную с кухней... Дверь! Я осторожно приоткрыла входную дверь.

На небольшом крылечке стояла корзина, в которой... спал маленький ребенок. Я от неожиданности села на пол. На всякий случай закрыла и снова открыла глаза. Малыш никуда не делся. Рядом с ним виднелось письмо в каком-то желтоватом конверте. «Мистеру и миссис Дурсль» — было выведено почему-то зелеными чернилами. Чего?! Я наклонилась над мальчиком. Он открыл удивительные зеленые глаза и улыбнулся. А я в ужасе смотрела на шрам в виде молнии на его лбу. Мамочки!

Сзади послышались шаги.

— Петунья, дорогая! Что случилось? Почему ты сидишь на полу? Что тут...

И чуть не сел рядом.

— Что это? — в ужасе спросил... ясно, что если это Гарри Поттер, я — Петунья, то это Вернон Дурсль.

— Я... — пробормотала я, — я... молоко...

Рядом действительно стояли пустые бутылки.

— Подкинули? — переспросил Вернон. — Ничего себе! Я думал, такое только в кино бывает. Я сейчас в полицию позвоню. А, тут письмо...

За соседним забором шевельнулись кусты. Там явно кто-то был. Ну конечно, должны же были добрые волшебники проконтролировать процесс, так сказать, принятия в семью. Так что если Вернон сейчас позвонит в полицию, то скорее всего ребенка нам подкинут по новой, только сперва сотрут память. И зачем его подкинули? Просто отдать не могли? Письмо...

Я еще раз осмотрелась и втащила корзину внутрь. Захлопнула дверь.

— Вернон, — сказала я, — это письмо руками лучше не трогать.

— Почему? — удивился мой... муж.

— Помнишь, что я тебе рассказывала про мою сестру? — спросила я наобум. Хотя была там какая-то история... Вроде и Вернон пострадал от мародеров.

— Ты хочешь сказать... — глаза мистера Дурсля широко раскрылись.

— Я не знаю, — быстро заговорила я, — но похоже, что у сестры что-то случилось. А у этих ... ненормальных принято заставлять обычных людей делать то, что им хочется. В этом письме может быть что-то такое, что может нам повредить. Давай откроем его на заднем дворе? И не голыми руками. Мало ли что...

— Наркотики? — переспросил Вернон. — Знаешь, ты права. От таких всего можно ожидать. Я сейчас.

Ребенок протянул ко мне ручки. Я осторожно вынула его из корзинки. Он же голодный, наверное! Замерз. Идиоты эти маги, больше ничего не скажешь. Ой, а у меня вроде как и собственный спиногрыз имеется. То есть, не мой, а Дурслей. Во блин...

Вернон тем временем натянул резиновые сапоги, накинул куртку, замотал нижнюю часть лица кухонным полотенцем. Потом достал из чулана под лестницей ящичек с инструментами.

— Возьми резиновые перчатки! — сказала я.

Он кивнул и натянул хозяйственные перчатки. С помощью пассатижей ухватил письмо, сунул в карман длинную отвертку и вышел через противоположную дверь. Я с Гарри на руках шагнула следом и осторожно выглянула наружу.

Вернон вытянутыми руками, отвернувшись в сторону, осторожно вскрывал письмо с помощью отвертки. Так и есть, оттуда выпорхнуло небольшое облачко какого-то порошка. Вернон старательно потряс письмо, все так же держа его на максимально возможном расстоянии.

— Ну? — спросила я.

— «Уважаемые мистер и миссис Дурсль! — начал читать Вернон.

Этот ребенок — ваш племянник Гарри Поттер. Он остался сиротой. Вы возьмете его в свой дом. Ему нужна кровная защита, а миссис Дурсль — ближайшая родственница. Места он много не займет, много не съест, а когда подрастет, сможет помогать по дому, отрабатывая свое содержание. Отказаться от него вы не можете. За вами будут следить.

Альбус Дамблдор».

— Ничего себе! — пробормотал Вернон.

Письмо он оставил на улице. Я все еще держала Гарри на руках. Заглянула в корзинку, там были только матрасик и одеяльце.

— Придется взять вещи Дадли, — проговорила я. — О, господи!

Вернон прошел на кухню и поставил на плиту чайник.

— Я ничего не понимаю! — возмущенно сказал он. — Что значит: много места не займет, много не съест и будет отрабатывать? Где такое слыхано? Да нас за такое посадят! И где документы? Метрика, страховка. Средневековье какое-то!

— Ты же видел этот порошок, — сказала я, — хорошо, что на нас не попало.

Вернон искоса взглянул на меня.

— Ты здорово придумала, что его нельзя просто так открывать, — сказал он, — я про такие штучки слышал. Это кодирование. Фразы-то как составлены. «Вы возьмете, отказаться не сможете, будет отрабатывать». А мы бы еще какой гадости надышались...

Я покачала головой. Вот и открылся секрет пребывания Гарри в чулане.

— Я не рад тому, что случилось, — продолжал Вернон, — но раз уж так вышло... Жаль твою сестру. Конечно, мы должны помочь. Как все не вовремя... Мы еще кредит не выплатили! Может, стоит взять подработку? Ты ведь одна не справишься.

Ого, а Вернон-то у нас мужик. Уважаю!

— Знаешь, — медленно проговорила я, — а ведь муж моей сестры был довольно богатым. Конечно, маги таких как мы за людей не считают, но я попробую что-нибудь узнать. Хотя бы на содержание, лечение, няню. Мы же не можем обделять собственного ребенка.

Вернон покачал головой.

— Ты сама сказала, что они могут стирать память. Сунешься к ним, они тебя обработают чем-то вроде того порошка.

Я села за стол с ребенком на руках и задумалась. А он прав. Единственный, кого я знала — Снейп. Он сейчас в невменяемом состоянии, его самого обрабатывают. К тому же Дамблдор скорее всего знает, что мы жили по соседству и хорошо знакомы. Меня могут и ждать в Тупике Прядильщиков. Да и детей я надолго оставить не смогу. За домом следят. Есть еще старушка Фигг. Черт!

Гарри надоело сидеть смирно и он занялся пуговицами на моем халате.

— Ладно, — вздохнул Вернон, — мы что-нибудь придумаем. Я на работу, оттуда позвоню знакомому — узнаю, как получить на мальчика документы.

— Мы можем сказать, что сестра была в секте, членам которой запрещено иметь документы, — предложила я, вспомнив один из детективов Дика Фрэнсиса.

— Это может сработать, — согласился Вернон. — Его в любом случае надо показать врачу, мало ли что. Они наверняка и прививки не делали. Позвони сразу же, а то вдруг Дадлик заразится. Если не примут без страховки, скажи, что я оплачу через больничную кассу. И оформим опеку по всем правилам. В конце концов, если там действительно есть деньги, то можно будет получить и потом. Главное, чтобы эти уроды ничего не заметили. Сейчас возьми вещи Дадли, а я потом докуплю. И да, пусть все знают, что ребенка нам подкинули, но мы его берем. Тут стыдится нечего.

Сверху донесся плач. Я усадила Гарри на диван и бросилась на голос. Дадли проснулся.

Из книг про Гарри Поттера я усвоила, что Петуния была фанатичной мамочкой, патологической чистюлей и отличной хозяйкой. Надо ли говорить, что ко мне из всего выше перечисленного не относилось ничего? Детей у меня нет, но некоторыми навыками по уходу владею: помогала возиться с племянниками, да и у подруг дети есть. А вот с остальным все намного хуже. Ну раздолбайка я по жизни. И хоть готовить и умею, но с английской кухней знакома чисто умозрительно. Вряд ли Вернон обрадуется борщам. К тому же они не первый день женаты, Петуния должна знать вкусы мужа. Во влип мужик! Мало ему подкинутого племянника. Еще и жена... которая совсем не жена, а даже наоборот. Делать-то что?!

Пока я переодевала маленького крепыша в домашнюю одежку, застилала его постель и переодевалась сама, Вернон развил бурную деятельность. Он сам позвонил нашему семейному врачу и известил полицию. Я накормила обоих мальчиков вкусным пюре из баночки. Хорошо, что не груднички, тут я точно бы свихнулась.

Супруг сам соорудил себе бутерброды с ветчиной и с сыром. Приехали скорая помощь и полицейская машина. И понеслось...

Врач тщательно осмотрел Гарри. Ребенок был здоров и не имел никаких повреждений, кроме шрама. Вернон принес письмо, которое уже должно было проветриться. Я поведала офицеру полиции душераздирающую историю про мою несчастную сестру, попавшую в лапы сектантов. Нас уверили, что документы на Гарри будут готовы в ближайшее время, а платить за визит врача не понадобится. Примчался репортер местной газеты. Были сделаны снимки Гарри, корзины, письма и нас с Верноном с детьми на руках. Появилась некая миссис Бромли, как я поняла, супруга местного викария. Была произнесена гневная тирада по поводу безобразий, творимых дельцами от религии. А нам была обещана всяческая помощь и поддержка. Тут же нашлись доброхоты, сбегавшие в магазин за питанием и памперсами для Гарри. Нам рекомендовали няню. Вернон наконец уехал на работу, ему позволили опоздать. А я осталась одна с детьми и задумалась.

Дадли и Гарри возились в удобном манеже. Обычные дети, ничто не должно им помешать вырасти добрыми друзьями. Вернон вел себя как нормальный и адекватный глава семьи. Мое поведение его не удивило. Это значит... значит, что Дурсли были вполне вменяемы. Похоже, что дело было в том самом порошке из письма. «Много места не займет, много не съест и будет отрабатывать». Установочка. Вот и засунули малыша в чулан, держали впроголодь и заставляли работать. При этом не могли не понимать, что это не нормально. И получал за это «ненормальный» Гарри. А на Дадли выливалась вся та любовь, которая должна была достаться обоим мальчикам. Причем тоже в «неправильной» форме. Еще одна жертва. Ну обычный же мальчишка, крупноватый немного, но при правильном питании и физических нагрузках все будет хорошо. И никакой агрессии, спокойно играет.

Правда мы с Верноном выиграли только первый раунд. Добрые волшебники вполне могли просто-напросто ворваться в наш дом и покопаться у нас в мозгах. Они могли угрожать Дадли. А была еще и старушка Фигг. Вот кто быстренько донесет кому не надо, что у нас все в порядке. Прибить, что ли? Или как следует огреть по голове, чтобы последние мозги отшибло? Убийство проблему не решит, к нам просто приставят кого-нибудь еще. Тут вопрос в другом, сообщила ли она уже о визите врача и полиции? Хотя в письме про то, что мы должны скрывать наличие ребенка ничего не сказано. Не совсем же Дамблдор идиот, должен хоть что-то про документы знать. Да и начни Дурсли сразу же отравлять Гарри жизнь, мальчик мог до Хогвартса и не дожить. Так что порошочек мог быть и отсроченного действия. Хм... похоже, что придется при получении почты пользоваться инструкцией 2001 года для секретарей: открывать в маске и перчатках в специально отведенном для этого помещении. Главное, чтобы об этом окружающие не узнали. На бывшей работе, помнится, для этого как раз каморку под лестницей и оборудовали.