Крысиный бег

Следующие несколько минут мы сидели в тишине, занятые каждый своим делом. Моя новоиспечённая мачеха молча пила ароматный чай и почитывала какой-то романчик, элегантно держа книгу одной рукой, закинув одну ногу на вторую и слегка покачивая ею. Я глотал безумно вкусный бутерброд, запивая его шоколадным молоком, и молча разглядывал свою родственницу.

У отца неплохой вкус. Большая молочная грудь виднелась в глубоком декольте халата, едва прикрытые ореолы сосков, стройные ножки, полные губки на красивом молодом лице. Интересно, сколько ей лет? Около тридцати, но не больше тридцати пяти точно.

— Отец уже уехал. — Нарушила она затянувшуюся тишину. — Так что в школу сам пойдёшь, своими ножками. Не обломаются.

— Хорошо.

— Хорошо? Не истеришь, не ноешь, что тебе все должны? Ты никак приболел? Или у тебя критические дни, длиною в последние десять лет, закончились?

Блядь! Блядь! Блядь! Да откуда мне знать, как он себя ведёт? И какого хера она так разговаривает? Или у них так принято? Я сыплюсь на самых простых вещах. Нужно было выпасть из окна и сымитировать потерю памяти. Правда, не уверен, что это тщедушное тельце выдержит такое падение. Ладно, ещё посмотрю, может и разыграю эту карту.

— Что-то нет сегодня настроения, сцены устраивать.— Сделал я кислое лицо, демонстрируя своё состояние. — Но если хочешь посраться, могу плюнуть тебе в кружку, для начала. А там как пойдёт.

— Пожалуй, нет. Если можно хоть один день без этого всего, то я только «за».

— Ну и договорились! — Подтвердил я, смахнул крошки со стола и выбросил в корзину пустую пачку из-под молока.

— Странный ты сегодня. — Она подняла свои голубые глаза на меня, и внимательно всмотрелась в моё лицо. — Если б был девкой, я бы подумала, что ты залетела. Хотя… От тебя никто не залетел в школе? — И через секунду, не дав мне открыть рот, сама ответила на свой вопрос: — Неее. У тебя ещё и стручок, поди, не вырос совсем.

— Да пошла ты! Стерва! — Бросил я через плечо, и поспешил выйти из столовой. Эта ситуация напрягала меня своей нелогичностью, открытой грубостью и витающей в воздухе ненавистью. Не такой я себе представлял счастливую семью. Совсем не такой!

В спину мне раздался приятный женский бархатный смех:

— О! Теперь узнаю своего пасынка.

Фух! Кажется, выкрутился. Теперь понять бы, куда идти, где школа?

Поднялся наверх в свою комнату, смахнул со стола телефон, подхватил собранный с вечера портфель (спасибо мой заботливый друг Майки), и, не задерживаясь больше в этом негостеприимном доме, выбежал на улицу.

На улице царила весна. Яркое солнце, зелёная трава, цветущие розовые лепестки на деревьях. Живут же люди, и не понимают, какое это счастье. Я такую картину видел только на старых фотографиях. В нашем мире даже увидеть солнце – уже чудо.

А вот сам райончик был противный до жути. Такой ванильный и праздничный, что в глазах начиналась нестерпимая резь и свербёж, словно кто-то щедро сыпанул в рожу песком. Слишком ярко, слишком много цветных красок, слишком всё чисто и нарядно. Красивые цветные домики, подстриженные лужайки, приветливые соседи! Тьфу!

Мимо меня прошли две девчонки, приветливо помахав мне руками. За ними семенил парнишка моего возраста и комплекции, неся сразу три портфеля.

— Привет, Майки! Как дела? — Радостно поприветствовал он меня, и, не дождавшись моей ответной реакции, пожал плечами и посеменил за девчонками.

А вот и решение, как дойти до школы и не заблукать. Я пристроился за троицей, и не спеша, двинулся за ними. Десять минут ходьбы по этому району, кардинально изменили моё мнение и настроение. Только шея начинала немного побаливать оттого, что я не прекращал вертеть головой.

Какой же этот мир сладкий, мягкий, наивный и нежный! Как тут всем легко живётся. Красивые женщины, мягкие кровати, вкусная еда. Никто не пытается тебя убить за горсть зерна или за стакан воды. В наших пустошах и на развалинах городов здешние, изнеженные удобствами и изобилием, люди просто не выжили бы.

За очередным поворотом показалось кирпичное пятиэтажное здание, окружённое высоким двухметровым забором. К нему, бурным ручьём, со всех прилегающих улиц стекались подростки. И ни у кого из них не было синих волос!

Дойдя до ворот, остановился и отошёл чуть в сторону, пропуская поток школьников. Просто войти в школу мало, нужно хотя бы узнать, куда двигать дальше.

Я скинул с плеч свой портфель и принялся в нём копаться в поисках информации. Несколько учебников за 12-й класс, тетради с подписью «Майкл Романов» и пометкой «12-Д». Хоть что-то. Правда, это мне пока мало о чём говорит.

Как проверить расписание? Какой сегодня день недели? Какой урок у меня первый? В кармане что-то тихо тренькнуло, и я вспомнил о телефоне. Достал и задумчиво уставился на экран, на котором отображались почти все вопросы на мои ответы, как по заказу. Расписание предметов на сегодня, дата, день недели, и прогноз погоды.

Сегодня была Пятница, 15 февраля, 2622 год от рождества Христова. Интересно… Почти пять столетий назад. Так я попал в прошлое? Не на другую сторону планеты, не в параллельный мир? Хотя, это было очевидно, наверное. Вот сейчас точно очевидно. Все эти признаки… Чистое небо, солнце, беззаботные люди…

Что я тут вообще делаю? Нет, не в этом времени, а возле школы. Зачем?

Решил поиграть в ученика? Что даст мне эта школа? Не лучше потратить день на знакомство с миром, на получение знаний обычным путём, путём наблюдения и познания?

Я уже развернулся, собираясь уйти, но меня окликнул милый девичий голос:

— Привет, Майки! Чего стоишь, пошли, сейчас уже урок начнётся.

Высокая стройная блондинка, приветливо махала рукой от ворот школы и улыбалась мне. Длинные ноги, зелёные глаза и красивая улыбка на безукоризненном бледном лице. Она словно материализовалась из моих сладких сновидений.

Короткая юбка в клеточку, белая рубашка, полосатый коротенький галстук и синяя вязаная кофточка – вот и весь наряд. Похоже, это стандартная школьная форма, все девчонки были одеты практически так же, различия лишь в цвете и длине школьной юбки.

Я вздохнул, забросил рюкзак за плечи, и обречённо пристроился за девчонкой. Похоже, судьба решила за меня, не дав мне больше время на раздумья. По крайней мере, проводник у меня теперь есть.

— Не отставай! — Блондинка на секунду обернулась, удостоверилась в моём присутствии, и одарила меня своей ослепляющей белоснежной улыбкой.

Отстанешь здесь, как же! Даже если захочу, это сложно будет сделать.

Я плёлся позади, не мог оторвать зачарованных глаз от её ножек... и размышлял о странностях.Очень странно! Эта ультракороткая юбка не скрывала практически ничего. Стоит едва наклониться, и два аппетитных полушария станут видны всем и каждому. Чтобы в такой одежде не было видно трусиков, проще их тогда вообще не надевать. И если девушка начнёт подниматься по ступенькам… я даже не хочу представлять, что я могу увидеть, и как отреагирует мой подростковый организм на эту картину.

Мы вошли в здание, прошли по шумному коридору до стальных раздвижных дверей лифта, стали в небольшую очередь, вернее толпу, таких же учеников, и принялись ждать. Секунд через десять двери перед нами распахнулись, и мы всей гурьбой погрузились в кабинку. В тесноте да не в обиде, так, кажется, звучала та старая поговорка. С остановками на каждом промежуточном этаже, доехали до последнего, пятого, и вышли.

Девушка бросила на меня задумчивый взгляд, и молча продолжила свою миссию проводника. Через тридцать секунд мы вошли в класс. На меня одновременно уставилось тридцать пар глаз, я на секунду смутился и испугался. Ладно, не на секунду. Чуть дольше.

На меня никогда одновременно не смотрело столько детей. Я замер в ступоре, не зная, что делать и куда идти. Бежать! Развернуться и бежать! Что я делаю здесь без подготовки, без предварительного анализа и разведки?

Усилием воли, подавив этот непонятный порыв (никак, пробились наверх эмоции бывшего владельца этого тела, или его трусливые рефлексы), сделал два глубоких вдоха и успокоился.

Мне повезло. Только два места в классе не были заняты. Но на одном столе лежал чей-то рюкзак, а вот второе, в самом дальнем углу комнаты, пустовало. Недолго раздумывая и не маяча в проходе, я дошёл до своего места, закинул рюкзак под стол, сел за парту, и принялся наблюдать за детьми и прислушиваться к разговорам, пытаясь разобраться и собрать хоть кую-то информацию об этом мире.