Превосходство технологий.

Глава 2

Мими отложила очередной исписанный лист в сторону, слегка размяла пальцы, и вновь залюбовалась удивительной штучкой, которую она аккуратно положила на специальную подставку. «Ручка» — так назвал Мо ещё один подарок, походя сделанный для неё. Изящный предмет, тоненькая палочка заправленная чернилами писала хитрой насадкой, сделанной из золота, чётко и аккуратно! Ни тебе клякс, ни карябающих зацепов на бумаге, как это случается с птичьими перьями! И никакой магии! Обычная тонкая механика. Одно лишь это — настоящее сокровище для тех, кто постоянно имеет дело с письмом. Да и не только для них.

— Задолбался! — так он выразился, вручая ей ручку и показывая, как пользоваться — И самому надоело, и от вас слушать жуткий скрип убогих перьев по бумаге — пытка для моих нежных ушей. А ещё эти отвратительные пятна чернил на твоих белоснежных пальчиках… — он картинно изобразил брезгливый ужас — Кошмар! Просто жуть!

Она буквально в пять строчек оценила новую придумку. А также — какую цену можно заломить среди разумных, если — нет! точнее — когда они доберутся до Великой Суши. И спросила Мо, понимает ли он, что сделал? Сколько это может стоить?

— Пользуйся, — щедро ответил он — И ты, и народ твой. Там откуда я родом, эта безделица уже канула в лету. Но, пока человечество дошло до этого, — он кивнул на ручку — чтобы накарябать свои мысли на чем-нибудь, тоже перья дергали из птичек. Лет эдак тысячи полторы. Хотя я ещё застал времена, когда школьников заставляли писать именно таки ручками и ничем другим, — он грустно улыбнулся воспоминаниям — Дисциплинировало, кстати, и в чистописании, и аккуратности, и вообще… Оценку могли срезать не только за ошибки, но и за кляксы тоже. Поэтому конструкцию отлично помню. Ничего не изобрёл, просто повторил…

Мими окинула взором свою лабораторию. Только усилиями Чиль, матери Лютик и Щепки, творческий беспорядок всё ещё не превратился в безобразный бардак. Принцессе было немного стыдно, и она постоянно заставляла себя соблюдать аккуратность и порядок, но… увлекалась. А увлёкшись, мало что замечала вокруг. Да и как не увлечься. Столько интересного, удивительного, необычайного открывается ей.

— Смотри, — говорил ей Мо — вот так воздействует холод на простейшие организмы. И она смотрела в микроскоп, где инфузории замедляли своё постоянное мельтешение до полной остановки.

— Если охладить ещё больше, то некоторые одноклеточные организмы погибнут, но есть и такие, что образуют так называемую цисту. Защитный слой, в котором они переживут засуху, промерзание, голод или какой-то ещё катаклизм. Конечно, это не магические поля защиты высокого порядка, но и организмы настолько размером, энергетическим потенциалом малы, что только и остаётся удивляться.

Мими во все глаза смотрела, как капелька воды, в которую Мо пододвинул кристаллик льда, стремительно охлаждается. Но перед этим, некоторые одноклеточные и правда, образовали вокруг себя нечто!

— Холод, — продолжал Мо, — который мы не редко называем другим термином — крио, воздействует на любой организм, замедляя все его процессы, и тут главное — не переборщить. Клетка не в состоянии пережить заморозку. Жидкость внутри неё расширяется и разрывает саму клетку. Замечу, клетки многих живых существ, но далеко не всех, Человеческая, почти в ста процентах. Хотя, — он на секунду задумался, — известны достоверные случаи, когда безнадёжно замороженных людей удавалось оттаивать. Но тут, я думаю, сложились многие удачные физические факторы, плюс индивидуальные особенности организма. Мы ведь, — Мо улыбнулся — все немного разные.

При криовоздействии, что самое главное, останавливается развитие болезней, человек не стареет, происходит ещё много интересных процессов. При правильной и безопасной заморозке отдельного участка, человек теряет ощущение боли. Можно руками сложить сломанную кость и зашить рану, и он ничего не почувствует. Понимаешь?

— Понимаю. Это как воздействие некоторых алхимических настоев или биологических ядов.

— Не совсем так. Есть ряд животных и насекомых, которые обезболивают локальный участок тела при укусе. Например, некоторые виды комаров, пиявок и даже летучих мышей. Но большинство известных мне ядов, уж поверь, тут я специалист, хе-хе, как правило, не действуют на строго ограниченную область. Кровь разносит яд по венам, и чем скорее и шире это произойдёт, тем большая часть организма отключится, так сказать. Алхимия, известная мне, действует так же, глушит весь организм.

— Хм… Есть пара очень сложных субстанций из редких ингредиентов, что действуют избирательно. Но тут опять, без мага жизни их не применить. Однако, — она тут же развила свою мысль, — можно попробовать вводить такие вещества строго дозировано, и в нужное место — уколом.

— Умница! Непременно нужно! — улыбнулся Мо, — А ещё придумать какие-нибудь ватные нашлёпки на рану. Припечатал, замотал и пошел процесс. С учётом магической алхимии, рисуется мне огромный потенциал в этом направлении… Но я сейчас о криозаморозке. Был бы у нас под рукой ледяной маг, даже слабенький, натаскай мы его на тонкую манипуляцию силой, представь сколько нужного он сделает у тебя в помощниках на поле боя! Имею в виду работу с ранеными.

— Сканирование! — он провёл рукой по себе, — Определение степени повреждения. Сортировка на раненых первой очереди и более тяжелых. Возможность быстро решить, чем и как можно помочь именно этому бойцу и именно сейчас. У моего народа, во время Великой войны, перед врачами всегда вставала дилемма: помочь пятерым легко раненым, и они однозначно выживут и встанут в строй, или попытаться спасти того, кто без немедленной помощи умрёт уже сейчас, но выйти на поле боя ещё долго не сможет. За тот же промежуток времени… Раненых тогда было много, а врачей мало. И каждый из этих врачей решал внутри себя — жить этому воину или умереть. Рационализм, практическая польза, милосердие, сострадание… Ужасный, тяжелейший выбор. Отрезать молодому парню обе ноги, сохранить ему жизнь, чтобы он всё оставшееся время катался на маленькой тележке по своей родной деревне, провожаемый жалостливыми, сочувствующими взглядами… У нас нет магии, ноги мы пришивать не умеем. Не каждый мужчина имеет внутри несгибаемый стальной стержень, не всякий сможет найти себя в такой жизни. И это врачи тоже знали. Не хотел бы я оказаться на их месте.

Мо на секунду замолчал, словно вспоминая что-то…

— Крио-маг, — продолжил он, очнувшись, — может просто заморозить рану, отключить боль, что уже очень много. Болевой шок многих отправил к Ушедшим раньше положенного срока. Возможность заморозить сложного, тяжело раненого бойца до лучших времён — это многого стоит. До того момента, когда у тебя дойдут до него руки полные энергии, и тебя не будет подстёгивать время, понимаешь?

— Мне нужно изучить криовоздействие на организм в целом и клетки в частности. И не только разумных! — решительно высказалась она.

— Несомненно. Именно за тем я тебе всё это и рассказываю.

— И ледяной маг мне нужен!

Мо только виновато развёл руками. Мол, нужен непременно, да где ж его взять…

— Обращу твоё внимание, что очень интересные способности у плевателей хоб. Они могут по своему желанию производить внутри себя разнообразные яды. Вырубают до состояния анабиоза. Отключают организм полностью, оставляя зрение, слух, даже речь. Бывает и обездвиживают, но боль остаётся. Ну, собственно, сама знаешь, о чём я.

— Ещё бы…

— И заметь, у каждого плевателя своя оригинальная "фабрика", так сказать. Именно поэтому противоядия от их слюнного секрета нет. Очень интересные способности. Возможно есть ещё какие-то тонкости, с которыми мы не сталкивались…

— Мне нужен плеватель! Нет! Два! А лучше три-четыре.

— Ну, ледяного мага, мой пушистик, у меня для тебя нет, а вот плевателей достану, — улыбнулся он тогда обещающе.

Много ещё разных разговоров они вели на всяческие темы. Медицинские и не очень. Но благодаря им, в большом талмуде, так назвал её книгу Мо, появлялись всё новые и новые записи. На просьбу объяснить, что это такое — талмуд, он лишь усмехался.

— Не нравиться? Пусть будет — гримуар.

И даже обещания поколотить, покусать, прищуренные глаза не сильно помогли. Он так и дальше придумывал всяческие названия: энциклопедия, докторская диссертация, трактат…

Так вот, в большой книге под названием "Клетка живого" появились обширные главы: "Микро Мир. Простейшие. Одноклеточные", "Электроток и его воздействие на живое", "Крио", "Термо", "Кровь и кровеносная система", "Нервная Система". И это — не считая тех знаний по медицине и магии, которыми она уже владела И, принцесса была уверена, появятся ещё главы. Прав, как обычно, оказался Мо, объять необъятное у Мими не получится. Тут даже пылающим энтузиазмом легиону разумных работы на века. Но она хотя бы начнёт.

Мими снова окинула лабораторию рассеянным взглядом. Приборы, перегонные аппараты, инструменты, алхимическая посуда, приблуды, прилады, и прочие полезные ништячки, всё Мо и его креативно-творческая банда. Так он их называет.

Карамультук… Снайперская винтовка. Ужасный инструмент убийства. Скорострельность не как у её лука, но куда луку, пусть и артефактному, до точности и убойности карамультука. Мими просто влюбилась в это оружие. И пусть оно было с неё ростом, далеко не лёгким, не украшенным излишествами, но зато, глядя на него будто слышишь свистящий шепот: Я — Смерть!

Сейчас Мо и весь его коллектив были сильно заняты новыми стреляющими штуками — пулемёт и миномёт. Последние из основных прибамбасов, — заявил он, — перед тем, как мы откроем военные действия. Как раз и природа войдёт в колею.

И то верно, сезон штормов считай уже закончился. Сейчас она чётко поняла, война с хобол и вообще — война, не совсем не то, чему она хочет посвятить свою жизнь. То, что лежит перед ней — вот истинная и благородная цель. Но Мими поклялась отомстить именно этим хобол за свой плен, унижение, голод, за рабский ошейник на горле, за руку Бобо, за всё. Она поклялась своим именем, честью своего дома, достоинством своей расы. Хобол, именно эти, будут сокрушены! А у Хруугна случиться митоз! Голова отделится от тела совершенно нехарактерным способом для вида хобол. Мими вздохнула и вновь взяла ручку в пальцы — надо ещё поработать…

Был тихий, тёплый, пасмурный день. Высокое солнце не только просвечивало сквозь подушку облаков, но и чувствительно пригревало. Такие деньки всегда указывали на близкое окончание сезона штормов. Можно сказать, со дня на день. Наверное, грянут ещё пару гроз, небо немного похмуриться, пронесётся шквалистый ветер, трепя деревья и морща Тихую Синь, но это — последние потуги грозного сезона. Бессильные отголоски перед благодатью божей, что придёт на довольно долгое время после погодного беспредела. Тихие солнечные, мягко греющие, дни, складывающиеся в недели. Шикарное время на Великом Архипелаге…

И вот, в этот день, когда мы, практически полным составом, что бывает не так часто, шумно и весело обедали под большим навесом, на нас был совершён налёт. Налёт, в прямом смысле слова!