Кара Рентл - расхитительница иллюзий

Глава 35. Чечётка на алтарном камне

— Олег! Как я рада тебя видеть! — бросаюсь обнять учителя, как только он вместе с тотемами появляется в Храме.

Но добежать до него мне не удаётся. Его строгий взгляд и вытянутая рука вперёд охлаждают весь мой первоначальный пыл радости.

«Не любит сенсей обнимашки. Ты уж не обессудь», — слышу я голос Барсика.

На миг останавливаюсь, немного обидно, если честно, но затем беру чуть в сторону и обхватываю мохнатую призрачную морду своего Хранителя.

— Котяра, а тебя то, как я рада видеть!

«Опять со своими нежностями ты», — устало отвечает Барсик, но вырываться из объятий не пытается. Его прохладная, как морской бриз шкурка приятно холодит руки. Может, я и придумываю, но мне кажется, что ему чертовски приятно.

— Все в сборе, живы и практически здоровы, можно приступать к самой сложной части вашего плана, — ну почему сенсей такой зануда. Даже пообщаться просто по-человечески не может.

— А может, сначала расскажешь, что вообще происходит, где ты был и что делать-то надо?

Естественно, я не удостаиваюсь ответа.

Олег походит к лежащей на алтаре полупрозрачной фигуре моего отца:

— Учитель, — молвит он, сложив ладони намасте и почтительно склоняя голову.

— Олег, сколько лет…, — силы явно покидают моего отца безжалостно и быстро.

«Сенсей не в настроение говорить, Кара. Пережить многое ему выпало. После пообщаетесь. Надеюсь, ты хорошо изучила книгу твоей бабули? Сейчас эти знания тебе очень пригодятся».

Я окидываю всех возмущённым и непонимающим взором. Дракон висит в воздухе, переводит взгляд по очереди на каждого, и нетерпеливо виляет хвостом из стороны в сторону.

Только сейчас до меня доходит, что сейчас начнётся.

— Надеюсь, ты готова к использованию своего истинного потенциала дара мемфрая? — довольно недружелюбно спрашивает меня Олег и подходит ко мне.

По его лицу сложно угадать, как он ко мне на самом деле относиться. Но по голосу, явно чувствуется изменение градуса его эмоциональной привязанности ко мне.

Я ожидаю хоть бы каких-то слов поддержки, сожаления.

Не углядел он за мной тогда в аббатстве, что же, бывает. Или на худой конец, просто радости, что я жива, но ничего такого мой учитель не собирается говорить. Истукан истуканом. Стоит, глазами зыркает, хочет, видимо, дыру во мне проделать.

— Нет! Я не готова! От слова со всем! Я даже не знаю, что надо делать? Как этот дар действуя? Что к чему? Где инструкции? Подробный план действий? План А, план Б и даже В, на случай, если вдруг что-то пойдёт не так?

Меня трясёт, как тряпичную куклу на ветру. Руки холодеют, голова тяжёлая, тошнота подкатывает к горлу, живот крутит. И в довершение ко всему, колени становятся мягкими, подгибаются и мне приходится присесть на скамейку.

— Что-то мне нехорошо, — я цепляюсь в подлокотники скамьи так сильно, что костяшки пальцев белеют.

Если бы меня сейчас собрались куда-то нести, я бы всеми силами упиралась и держалась за скамью, как за последнюю надежду в своей жизни. Будут выносить, то только вместе с сидением. Никак не иначе.

— Не время поддаваться атакам паники. Соберись и заверши то, ради чего здесь ты появилась, — стальные нотки в голосе сенсея окатывают меня холодной волной. Такая реакция на мою персону от наставника становится для меня неожиданностью.

Железный тон его никак не добавляет большего понимания, что ему от меня нужно. Как достало всё это уже, думаю устало. Не успевает ещё появиться, а уже надоедает. Корчу гримасу призрения и собираюсь сказать ему что-нибудь язвительное. Но не успеваю.

— Олег, — отец оказывается рядом со мной в одно мгновенье, своей призрачной фигурой загораживая меня. — Не переусердствуй. Кара всю жизнь прожила в другом окружении и не воспитывалась с колыбели на наших принципах. И потом, твоя злость мне понятна, но она тут ни причём, и всё, что произошло — не её вина. По незнанию она больше действовала, а не по злому умыслу. Хочешь злиться, злись на меня или Диорию, но не на нашу дочь.

Сенсей как-то сразу уменьшается в размерах и его ярость мгновенно угасает.

— Прошу прошения учитель. Этого больше не повторится, — затем поклонился и мне в знак уважения.

Я аж вскакиваю от такой взбучки, что устроил мой отец Олегу. Ай да папа, ай да молодец! Внутри у меня всё кричит от радости. Что, съел зануда грешный! Вот так-то! Знай, кто у нас тут главный! Но радость моя длится недолго. Олег вновь обращается ко мне, но я не слышу, что в его голосе появилось больше теплоты.

— Прошу тебя мемфрай, взойти на алтарь, — он протягивает свою руку в попытке мне помочь, но я не собираюсь принимать его помощь.

Поднимаюсь на ноги, иду вперёд, но не забываю при этом сделать своё молчаливое “фи”, глядя на протянутую руку учителя. Меня немного шатает, кружится голова, но чёрт возьми, пусть знает, что я справляюсь и без него. Получалось раньше, получится и сейчас.

— Чувствую себя жертвенным ягнёнком, — говорю я ни к кому конкретно не обращаясь. — Мне сесть или лечь, чащу с кровью выпить или чечётку сбацать?

— Что такое чечётка? — вскидывает брови Олег.

Забравшись на алтарь ногами, я им показываю пару па из легендарного танцевального стиля. Мои удары по мраморной поверхности разносятся эхом по всему храму.

Четыре пары глаз, три из которых призрачные, взирают на меня в молчаливом непонимание немного растерянно.

“Кара, не думаю я, что танцы помогут тебе в этом деле”, - слышу удивлённый голос своего Хранителя.

— Что делать то, может объяснит кто? Я ведь ничего не понимаю!

Олег первый выходит из оцепенения:

— Ложись на алтарь и настройся в своём сознании на ментальную проекцию Дарио. Только не переносись и не вызывай его. Жди меня. Чтобы ты не увидела там, куда попадёшь, жди меня. Прошу без самодеятельности. Для твоего блага и всего нашего дела. Когда полностью погрузишься и сможешь ощущать запахи и чувствовать окружающее пространство, практически так же как в реальности, приду я и буду твоим проводником.

— И всё? А как и что будет происходить, не объяснишь? А если ты не появишься, что мне тогда делать? А проснуться я смогу? А гарантия у нас вообще есть, что получится?

— Кара, выдохни. Сосредоточься не на конечном результате, получиться или нет. Думай о задаче, той, что стоит сейчас перед тобой. Неважно как ты это сделаешь, помни, что ты должна это сделать и у тебя есть все средства для этого. Твоя сила поведёт тебя. Доверься ей. А с остальным помогу я. Постарайся успокоиться. Мы справимся. Здесь нас подстрахуют Хранители и твой отец.

— Ха, как у тебя всё складно всегда на словах выходит, сенсей, прям заслушаться можно.

— Родная, у тебя получиться, всё хорошо. Мы здесь и в любой момент вытащим тебя оттуда, — в диалог вступает отец, но весь его вид оставляет желать лучшего. Я бы не стала ставить на него свою жизнь.

— Ну, что Хранитель, слова напутствия от тебя тоже будут?

«Можно и сказать. Хуже не будет. Да пребудут с тобой добрые духи и … твоё чувство юмора».

— Отлично! То, что доктор прописал! Ладно детки, понеслась душа по кочкам! Как говорится, помирать так с музыкой, запевайте братцы! Если не вернусь, то всех люблю, — я растянулась на алтаре во весь рост, сделала глубокий вдох и закрыла глаза.