Тьма поглощает твердь

Но не эти подконтрольные марионетки были общей угрозой: коптер-транспортер являлся главным орудием. Распознав стрелявших из укрытий, он поднял из вершины корпуса два массивных пулемета. Дрон прошелся очередями по периметру — сосновая щепа, комья земли вперемешку с папоротником идя полосой, взмыли вверх. Гигантский робот, обоими подвижными орудиями переключился на край, где засели Клим и Влад. Мишенью оказались не они, а алюминиевый кейс Клима. После первых выстрелов попавших в земляной бугор, чемоданчик оброс коконом из плотного облака частиц. Кокон, вздымаясь, поглощал снаряды, попавшие в него.

В проекции перед глазами появилась надпись: «режим стрельбы переведен на усиленный». Начав стрелять из бесшумного оружия, я заметил, что плазмоиды стали больше, но медленнее. Открыв огонь из всех укрытий, мы тщетно пытались пробить броню дрона, даже усиленные сгустки плазмы на дальнем расстоянии были бессильны. Желтые мерцающие точки достигали цель и лишь нагревали корпус алыми пятнами. Верхний угол коптера, запылал ярким свечением — пулемет, стрелявший в кейс, раскалившись, взорвался. Оставшийся, дернулся от кейса и стал поворачиваться в нашу с Жаном сторону. Я переглянулся с французом, сорвавшись с места, рванул по прямой — подальше от дрона. Следом Жан и все кто был в укрытиях, подскочили и помчались в лес. В спроецированном капюшоном визоре, стали подсвечиваться и мигать синим стволы сосен. Засвистели пули, появился глухой звук разрывающихся стволов. Проносясь через густой папоротник, маневрируя змейкой, я старался как можно резче уходить за укрытия. Взрывное древесное крошево полетело мне в плечо — комбинезон нагрелся в зонах попадания. Сработала кинетическая броня и за спиной послышался звук повалившегося дерева. Хруст пробитых сосен переместился от меня и прошел мимо успевшего увернуться Жана. Очередь пулемета начала косить стартовавших позднее ополченцев — пробитые прямым попаданием несколько бегущих после вырвавшегося из тел алого облака, повалились в заросли папоротника. Учащенное дыхание, сердцебиение, пот застил глаза; замерев на месте я смотрел на противоположный край отступающих. Но, не дойдя очередью до Влада Густава и Клима, пулемет затих. Я взглянул на коптер-транспортер: серое облако из чемоданчика Клима окутало макушку летающего бронетранспортера. Дрон затих, плотное облако вернулось в кейс.

Тело зашлось нервной дрожью, медленно ступая, я вместе со всеми зашагал к остывающему месту битвы. Невольно взглянув в угол голограммы, я заметил, что состояние моей брони в области плеча составляло семьдесят процентов. Когда выжившие вернулись на тропу и встали полукругом у выжженной дроном траве. Кейс, в руках Клима опередив еле дышавшего старика Густава, стал воспроизводить человеческую речь:

— Повторной угрозы в радиусе десятка километров не обнаружено, до тоннелей пятьсот метров, заряд батареи комбинезонов израсходован на четверть, плазмоганы разряжены на десять процентов.

После сымитированной человеческой речи, инфракрасная голограмма в вырезе капюшона исчезла, встроенный в комбинезон фонарь вновь стал освещать красным, тропу виляющую меж сосен.

— Надо вернуться в лес, может, есть раненые!!! — надрывным голосом прохрипел Влад и тяжелой поступью направился к изуродованным пулеметной очередью деревьям.

— Потери: четыре человека — признаки жизни отсутствуют. Влад вернитесь на тропу.

Влад, послушав Грума, зашагал обратно, попутно вскинув руки вверх, выпалил:

— А, похоронить товарищей! Может, дотащим тела до тоннелей?

Долговязый Клим успокаивающе положил руку на плече другу, затем похлопывая по спине направил его на тропу. Людской караван в красном свете фонарей, вновь зашагал по лесной дорожке, но уже вдесятером. Впередиидущий Жан оглянулся и с придыханием пробурчал:

— Эд, я уже устать от этого всего, сильно устать…

Шагающий перед Жаном Влад, не желая слушать нытье, заглушил причитания француза:

— Эй, Грум. Почему не рассказал о возможностях комбинезона?

— Эта опция находиться в тестовом режиме, — ответил голос из кейса Клима, и продолжил информировать идущих по тропе ополченцев. — Кинетическая броня комбинезона не способна остановить калибр авиапулемета.

Тропа, виляющая сквозь сырой ночной лес, заметно расширилась и превратилась в вытянутую поляну со скалистой стеной в конце. Среди массивных валунов расположился бетонный арочный портал с железными двустворчатыми дверями. Когда мы подошли ближе они распахнулись. Впустив нас в чрево горы, железные створки захлопнулись, в сводчатом тоннеле загорелся белый свет — фонари на комбинезонах погасли. Звенящая тишина залитого светом прохода, манила нас вглубь горы. Густав зашагал по глянцевому бетонному полу и эхо шагов перекатами ушло в каменные коридоры. Старик обернулся и объявил план дальнейшей эвакуации:

— Идем по тоннелям к третьей галереи. — Повторяя за хозяином, эхо затихало вслед за отзвуками шагов.

Переглянувшись с Жаном мы последовали за остальными. Пройдя сотню метров, Грум с увеличенной громкостью остановил наше продвижение. Мы стояли окутанные эхом от воспроизводимых слов искусственного интеллекта:

— Анализ передачи данных закончен: передающий информацию об ополчении — Цефей.

Все разом уставились на кейс в руке Влада, тот отшвырнув его в округлую стену, метнулся к нам. Серое облако частиц вырвалось из боковины чемоданчика, тут же разделилась на две части: одна окутала кейс, другая устремилась к начавшим стрелять из бесшумных пистолетов людям. Подлетев к ближнему ополченцу, оно повисло у вытянутой руки с оружием — плазмоган оглушающее взорвался, разметав части тела в стороны. Алые капли прошлись по мне, отскочив, я начал стрельбу плазмой по чемодану. Умная пыль поплыла по воздуху к следующему человеку в комбинезоне, тот отбросил пистолет в сторону, выставил перед собой ладони — напротив возник выгнутый щит из непроглядной тьмы. Тьма почти полностью поглотила серое облако. В момент, когда из кейса Клима вылетело второе облако и направилось к пристанищу Цефея, Густав вышел вперед — вытянул перед собой раскрытую ладонь, на ней в мгновение образовалась перетекающая тьма. Черная субстанция извиваясь растянулась в хлыст — он, стеганул по взбесившемуся кейсу, разрубив его пополам. Облако, окутывающее его, осело на исполосованный тьмою бетонный пол. Густав поправил накинутый поверх клетчатой рубашки бронежилет, находясь под всеобщим вниманием, произнес:

— Я же с этой железякой три года прожил. Клим ответь, он изначально был таким?

Клим, не раздумывая, ответил шефу:

— Человек, разрабатывающий Цефея погиб в бою. А про Грума не думай, он выращен по другому принципу.

В шоке от ужасающей смерти, произошедшей в нескольких метрах, люди из отряда смотрели на окровавленный торс ополченца: радиус взрыва плазменного реактора был невелик, но смог разорвать руку и часть головы. Возникла спонтанная минута молчания. От тела отделилась желтоватая дымка, зависла над телом и собралась в шар — судя по выражению лица, француз тоже наблюдал за этим — шар покружился над окровавленным ополченцем, пройдя сквозь сводчатый потолок, взмыл вверх. Первым из ступора вышел я, провел ладонями по лицу. Стерев капли крови, обратился к пока безопасному искусственному интеллекту:

— Грум, можешь сказать, что с Ларой и Женей?

— Нет Эд. Тоннели полностью непроницаемы для любых сигналов.

Следом Жан, отвел взор от изуродованного тела, лежащего напротив разрубленного кейса.

— Мало время, надо шагать дальше. Третья галерея далеко?

— Где-то с километр, — безучастно ответил Клим. Поднял с пола кейс и зашагал по яркому арочному проходу.

Следом уже я, находясь в центре группы, следовал за высоким мужчиной в брезентовом плаще. Тоннель, немного изгибаясь, гипнотизировал своим однообразием, отзвуками шагов и слепящим светом. Идя по серому бетонному проходу с округлыми стенами, я догнал отстающую группу людей. Это были те, кто ожидал нас вместе с Климом у входа в лес. Желая наверстать упущенное, я обратился ко всем четверым людям в комбинезонах:

— Я Эд.

Двое среднего роста парней чуть старше меня, представились первыми:

— Олег.

— Павел.

Двое других выглядели заметно взрослей и представительней. Мужчина плотного телосложения, скандинавской внешности; с молочного цвета кожей, желтыми волосами, немного протягивая гласные, представился:

— Я Миккель. Один из трех бывших прислужников Аваддона. Фабио тоже бывший… — Миккель указал на мужчину, немного ранее наколдовавшего щит из тьмы перед собой.

Внешность Фабио была типично испанской: стройный с вытянутым скуластым лицом, пепельно-черные волосы и густые темные брови. Испанец был немногословен и лишь кивнул мне в приветствии, на ходу похлопал по плечу товарища. Сбитый скандинав Миккель продолжил разговор:

— Мы ученики Густава и вместе с Жаном нас владеющих тьмой уже четверо. — Скандинавский протяжный говор сделал речь Миккеля унылой, и я понимающе покивав головой, направился к старому знакомому Жану.

— Жан, а ты что не общаешься со своими? Они, как и ты раньше служили Аваддону.

— Они сначала быть против него, а я перешел на сторона людей только в другом мире. — Тихая речь француза, неразличимо отражаясь от стен тоннеля, эхом расползалась в стороны.

Команда из девяти человек, окутанная эхом в ярком сводчатом тоннеле следовала к галерее номер три. После длинной прямой и плавного поворота мы вошли в зал. Прямоугольное помещение с колоннами зияло по периметру входами в другие тоннели. Между рядов колонн у дальней стены стоял микроавтобус. За «УАЗ Буханкой» как у Жени, располагались две узкие двери, Густав обошел машину и отворил одну из них. Держа ее открытой, впустил всех внутрь. В длинной комнате вырубленной в горе стоял вытянутый стол с множеством стульев. Старик подошел к стене с рядами прямоугольных углублений, вынул свой пистолет и вложил его в одно из них.

— Зарядите плазмоганы, — скомандовал Густав, присел за стол и распаковал паек в тюбиках. — Скоро решающий бой и нужны силы.

Следом вся группа, взяв, пример с шефа, поставила оружие на зарядку и рассевшись за стол принялась за поздний ужин. Влад, выдавив тюбик с сублимированным продуктом в рот, причмокивая, обратился ко мне:

— Это не просто стулья, они заряжают твой бронекомбинезон. Не волнуйся Эд — током не ударит.

Сумбур в голове от нескончаемого недосыпа и беготни по новым мирам, затмевал все мысли, мешал понимать происходящее и слова людей окружавших меня. Стараясь отвлечься от разговоров за столом, я принялся поедать уже привычную еду будущего из тюбиков.