И Гарри Поттера в придачу!

Глава 3, в которой исчезновения продолжаются, а я начинаю лечить

Все утро я гадала, как Снейп устроит нашу беседу. Устроил. Пришел к нам на урок и сказал, что миледи графиня разрешила взять одну из девочек, у которой почерк получше, чтобы та помогла ему разобрать старый сундук с книгами. Сундук этот нашли непонятно где, а от книг мало что осталось.

— Одни обрывки, — развел он руками, — такая жалость, леди Моффат, вы не представляете! Но разобрать нужно, вдруг что-то сохранилось. Или переписать можно. Переписчика миледи потом пригласит, если там будет что переписывать.

Леди Моффат покачала головой и делегировала меня. Не скажу, чтобы мой почерк был самым приличным, но Снейп этак ненавязчиво все организовал.

Над сундуком вздыхал отец Джон. Графиня рассматривала какой-то обрывок пергамента. Граф листал почти целую книгу. Так, а почему нам сказали, что ничего не осталось? Ладно, сейчас это неважно.

— Эту почти не обгрызли, — сказал граф, — ценная книга. О соколиной охоте и разведении соколов. У меня такой нет.

Я робко понадеялась, что книгу оставили в целости не потому, что она отравлена. Я помню: до смерти Шарля IX больше ста лет, но все равно как-то не по себе. Еще вопрос, откуда этот сундук взялся.

— А вот от «Жития святых» почти ничего не осталось, — тяжело вздохнул отец Джон.

— Это мыши погрызли, да? — тихо спросила я, заглянув в сундук.

— Похоже, что не только мыши, — ответил граф.

Снейп деловито разостлал на полу чистое полотно.

— Будем раскладывать по кучкам, — сказал он, — может, что склеить удастся. Мистрис Барбара, вы тоже пока берите кусочки и читайте, потом переписывать начнем.

— Хорошо, — ответила я и потянула первый огрызок, — тут про Тристана и Изольду.

— Сюда, — показал мне Снейп, — сюда кладите.

— Да уж, — графиня протянула мне свой обрывок, — в самом деле, какая жалость. Даже странно, что в этот сундук никто не заглядывал. Если найдете что-нибудь ценное, скажите мне.

Мы со Снейпом поклонились. Граф погладил по переплету свою книгу и ушел, за ним последовала супруга. Отец Джон еще немного покачал головой, последил, как мы раскладываем обрывки, и тоже ушел.

— У вас есть план? — тут же спросила я у Снейпа. — И волшебная палочка?

— Волшебной палочки нет, — он мрачно уставился на меня, — и должен заметить, мисс, что я вас не помню. А, судя по всему, должен.

— Не должны, — ответила я, — я не из Хогвартса. Я про вас и Гарри Поттера книги читала. Подождите… Как это, нет волшебной палочки?! Вы что?!

— Не орите, — Снейп бросил взгляд на дверь, — давайте, рассказывайте. И про сундук не забывайте.

— А я вам не Юлий Цезарь! — отрезала я. — Блин, еще и волшебной палочки нет. Ну как в таких условиях спасать короля?! И откуда взялся Гарри? Дурдом какой-то, честное слово.

— Дурдом, — согласился Снейп, — но я вас внимательно слушаю.

И я начала рассказывать, чувствуя себя полной дурой. Кажется, я влипла еще больше, чем думала раньше. Блин…

— В жизни не слышал большего бреда, — прокомментировал мой рассказ Снейп, — а про некую игру я вообще ничего не понял. Хотя про разные реальности кое-что слышал.

— В книгах все правда? — спросила я, вороша обрывки бумаги и пергамента.

— Ну… Кстати, а чем хоть закончилось? — чуть помявшись, задал вопрос Снейп. — После моей смерти — что было?

— А вы все-таки умерли? — спросила я.

— Не уверен, — ответил он, — мне предложили сделку — возможность жить в другом месте. Мне не хотелось умирать, я согласился. Так что там было дальше? Поттер погиб?

— Там что-то странное было, — ответила я, не забывая вместе со Снейпом создавать видимость бурного копания в сундуке. — Поттер просмотрел ваши воспоминания и пошел умирать от руки Волдеморта. Добровольная жертва.

Снейп кивнул.

— А потом он побывал на призрачном вокзале Кинг-Кросс, пообщался с Дамблдором, воскрес и убил Волдеморта. И началась счастливая мирная жизнь. Гарри женился на Джинни Уизли, обзавелся тремя детьми. Среднего назвал Альбус Северус.

Снейпа передернуло.

— Все Малфои выжили, их оправдали, — продолжила я, — но очень много народу погибло.

— Кто еще погиб? — уточнил Снейп.

Я перечислила. Он скорбно вздохнул.

— Книги заканчиваются на том, как дети главных героев отправляются в Хогвартс, — сказала я, — а через несколько лет появилась пьеса. Честно говоря, странная и нелепая. Там есть дочь Волдеморта и маховик времени, позволяющий создавать варианты реальности. Сыновья Поттера и Драко Малфоя путешествуют во времени. Я содержание не очень хорошо знаю, мне не понравилось, что начали переписывать факты, известные из семи книг, так что читать я не стала. Так, по рассказам других только и помню.

И я поделилась со Снейпом всеми знаниями о пьесе.

— Жадность автора? — уточнил Снейп. — Опасная вещь. Но мне надо подумать…

— Ой! — механически продолжая раскопки, я извлекла еще одну книгу. — Что это? Flos Duellatorum*?

— Дайте сюда! — потребовал Снейп.

— А это не про зелья, — ответила я, — это про искусство боя.

— Да знаю я, — начал Снейп и замер.

Мусор в сундуке зашевелился словно бы сам собой, и на поверхности оказались какие-то свитки и еще одна книга. «Legenda Aurea»**, — прочитала я.

— Интересно, картинки есть? — мне действительно было интересно. Что сочинение рыцаря из Фриули, что Золотая Легенда славились не только текстами, но и иллюстрациями.

Снейп трясущимися руками перебирал свитки. Наверное, что-то зельеварческое.

Двери распахнулись, к нам заглянула леди Моффат. За ее спиной виднелся отец Джон.

— Как вы тут? — спросила сердобольная леди. — Уже и обедать пора. Отдохните немного. Нашли чего?

— Вот, — я протянула Золотую Легенду.

— Ах! — всплеснула руками леди Моффат.

А отец Джон жадно схватил книгу.

— Надо показать милорду, — сказал Снейп, не отрываясь от свитков, — и запереть тут все, чтобы никто не рылся. Это очень дорогие и ценные книги.

— Да-да, конечно, — пробормотал отец Джон, бережно раскрывая книгу. — О Господи! Это чудо! Подлинное чудо! Сокровище…

Леди Моффат молитвенно сложила руки. А я подумала, что как раз таки не прочь тут порыться. Без свидетелей. Так ведь не дадут. Еще и от поисков отстранить могут.

Вчетвером мы вышли за дверь, отец Джон запер комнатку с сундуком огромным ключом, и мы торжественной процессией направились на поиски графа. Хотя было ясно, что он уже в пиршественном зале.

На нас дружно уставились. Отец Джон шел торжественно и важно, прижимая к груди книгу. За ним шла я, за мной Снейп, за Снейпом — леди Моффат. Отец Джон и леди были чистыми, а вот по нам со Снейпом любой бы догадался, что мы копались в чем-то очень пыльном и даже грязном.

— О, я смотрю, вы еще что-то нашли! — заметил нашу процессию граф.

Остальные вытягивали шеи.

— Вот! — на скатерть легла книга.

Я протянула ту, что прижимала к себе, Снейп же со свитками не расставался.

— Ах! — всплеснула руками графиня. — Какая красота!

Графа больше заинтересовала моя добыча. Еще бы!

— А здесь записи по лекарственным травам, — показал свитки Снейп.

— Ух ты! — принц Ричард протянул было руки к Flos Duellatorum, но удержался и не стал хватать. Изабель и Энн больше заинтересовались потрясающими миниатюрами, иллюстрирующими жития святых.

— Сокровище! — проговорил отец Джон.

— Ой! — закричала Изабель. — Что это?!

Книги таяли в воздухе, исчезая прямо на глазах. Последними исчезли свитки, которые Снейп так и не выпустил из рук.

Кто-то визжал, остальные крестились. Леди Моффат упала в обморок, а я в полном ужасе смотрела на свои чистые руки. Исчезли даже пыль и грязь.

— Пресвятая Дева! — прошептала графиня, прикрывая рот рукой.

— Как же так?! — потрясенно простонал отец Джон.

— Нечистая сила! — крестились присутствующие. — Дьявольские козни!

А мне опять стало не по себе. Да что же это такое! То мальчики появляются и пропадают, то книги, как бы до остальных не добрались!

Об обеде все дружно забыли. Следствие выявило, что исчезла и книга, унесенная графом, и сундук, и все вытащенные и разложенные нами обрывки и огрызки. И вся пыль с грязью. В комнатке осталось только девственно чистое полотно, на котором мы все и выкладывали.

— Немедленно сжечь! — указал на тряпку отец Джон. — И одежду, на которой грязь из дьявольского сундука была, тоже!

Вот гадство! Как будто у меня этих платьев полны сундуки. Если это сожгут, то у меня только еще одно, которое мне мало. И пятно там во весь лиф.

Дальше началось религиозное безумие. Сначала была месса, потом обошли крестным ходом вокруг замка. Затем отец Джон торжественно спалил несчастную тряпку и нашу со Снейпом одежду. Все каялись и просили избавить нас от происков нечистого. Комнаты и вообще все помещения святили. Святой воды, ясное дело, на такую махину не хватало, так что отец Джон периодически возвращался в часовню и торжественно опускал большой крест в очередную бадью. От курений слезились глаза, першило в горле. И в довершение всего общественность лишили не только обеда, но и ужина. А нас со Снейпом еще и изолировали ото всех, как дольше других контактировавших с нехорошим сундуком и его содержимым. И не поспоришь.

Нам предстояло три дня просидеть на хлебе и воде, читая молитвы. Хорошо еще в казематы не засунули, ограничились той же комнаткой, где сундук появлялся. Странно, конечно, но что тут поделаешь, благо еще по соломенному матрасу выделили.

Кто там говорил про средневековую романтику? Убила бы!

Распорядок дня был такой: трижды в день мы присутствовали на мессе, стоя на коленях в углу, где был изображен Ад с чертями и грешниками, потом возвращались в комнатку, где нас ожидал кувшин с водой и несколько кусков хлеба. Оставшееся время надо было читать Розарий. Мамочки!

Розарий, именуемый так же четками, у меня был свой. Это единственное, что осталось Барбаре от ее матери. Черные и белые бусины из каких-то камушков и массивный серебряный крест. Я носила его под платьем. У Снейпа розарий был из дерева, более тяжелый и грубый. По идее, вести должен был он, но мы менялись, это все-таки тяжело.

Credo, трижды Ave Maria, Pater noster. И далее по кругу — десять раз Ave Maria, Gloria, Pater noster, Gloria. Еще десять раз Ave Maria. Молитвы, литания Пресвятой Деве. И все сначала. Отпить по глотку воды мы позволяли себе не часто. И филонить не получалось. Мы оба были уверены, что за дверью почти все время кто-то есть. Любопытство — страшная штука.

Монотонное повторение одних и тех же слов отключало сознание напрочь. Без четок мы бы давным-давно запутались. Ноги мучительно болели, затекали и мерзли. Утешало лишь то, что скоро это кончится, хотя до того «скоро» еще надо было дожить.

На ночь нас запирали. Тут бы и поговорить, но мозги очень вяло реагировали на окружающую действительность. Я только растирала ноги и пыталась согреться. Получалось плохо. Наконец, мне стало легче. Рядом застонал Снейп.

— Вам помочь? — спросила я.

— Вы же двинуться с места не можете, — тихо ответил он.

Я села на своем матрасе. Боль ушла, оставив лишь отголоски. Я чувствовала, что могу встать. Встала. Сделала пару шагов.

Свечу у нас забрали, но в узкие окна проникал лунный свет, и в помещении можно было ориентироваться.