И Гарри Поттера в придачу!

Кажется, припашут меня по полной программе, но иначе до принца мне не добраться. Да и вообще, мое положение улучшится. А, все равно деваться некуда.

По дороге из конюшни мне прочли лекцию на тему христианского смирения. Я смиренно кивала. Конечно-конечно, я не должна задирать нос и гордиться тем, что Господь осенил меня своей милостью, ведь все возгордившиеся плохо кончали. И вообще, гордыня есть первый из смертных грехов.

Вообще-то у нас тут этих грешников ползамка, минимум. И неплохо себя чувствуют. Но об этом говорить не стоило.

И понеслось. Опытным путем было установлено, что моя епархия — кости и суставы. Первым благородным пациентом оказался тот самый Ловелл, умудрившийся подвернуть ногу. Покрутив ступней, будущий виконт поблагодарил и расщедрился на пенни. Пенни почти тут же изъял Снейп. Импресарио, блин. Так и до сутенерства недалеко, между прочим. Граф поглядывал на меня с интересом, похоже, из разряда лишнего рта и возможного капитала я плавно перемещалась в категорию ценного имущества. Графиня качала головой. С принцем пока все было глухо.

Снейп на вопросы об успехах только отмахивался. Гарри Поттер или кто-нибудь другой не появлялся. Хнык…

Меня вызвали с занятий с леди Моффат.

— Тут это, — сказала служанка, сделав неловкий реверанс, — мистрис Барбару спрашивают. Просят во двор.

Я перевела вопросительный взгляд на леди Моффат.

— Что случилось? — спросила та.

— Привезли кого-то, — ответила служанка, — из деревни. Брат Саймон зовет.

— Тебе уже крестьян привозят, — насмешливо проговорила Изабель.

Ее, как и других, заинтересовали мои способности. Очень может быть, она немного завидовала, но явно не моей богатой клиентуре. Одно дело — врачевать благородных рыцарей небрежным наложением холеных ручек, вправлять выбитые пальцы на ногах псарям и конюхам — совсем другое.

— Крестьянам тоже больно, — вздохнула я.

— Идите, мистрис Барбара, — кивнула леди Моффат, — я приберу вашу вышивку.

— Благодарю вас, леди, — ответила я, — увидимся позже.

— Что там, Мэри? — спросила я.

— Говорят, Джон Кузнец от быка не увернулся, — сказала служанка, — тот по нему и прошел. Быка на случку привели.

Ого, бык — это серьезно, тут действительно молиться станешь. Таких серьезных пациентов у меня еще не было. Как бы не сплоховать…

Несчастный мужик лежал в телеге и тихонько стонал. Рядом стояла испуганная женщина. Она то пыталась поправить сено и одеяло, которым был накрыт пострадавший, то обтирала его потное лицо с заострившимися чертами. Парнишка лет четырнадцати переминался с ноги на ногу и мусолил в руках поводья.

— Не жилец, — сплюнул конюх.

— Надейтесь на Господа! — строго взглянул на него Снейп.

Я перекрестилась и откинула одеяло.

— Что с ним?

— Спина, миледи, — пробормотала жена несчастного, — низа совсем не чувствует. Шевелиться не может.

Позвоночник…

— Я не миледи, — пробормотала я, понимая, что это настоящий экзамен. — Пусть принесут доску, его нужно уложить на ровное. И осторожно, старайтесь, чтобы спину не беспокоить. Кладите на живот, а голову чуть на бок. И рубаху снимите.

Мама дорогая! Этот бык что, канкан на мужике отплясывал? Несколько человек охнули.

— Помолимся! — сказал Снейп.

Я еще раз перекрестилась и очень осторожно провела руками вдоль позвоночника. Дар откликнулся. А выглядело-то все намного страшнее.

— Здесь, — говорила я, чувствуя отклик, — и здесь. Еще ребра сломаны, но тут можно тугой повязкой обойтись.

— И настойкой окопника, — сказал Снейп.

Я легко поставила на место смещенные позвонки. Теперь нужно было вернуть жизнь в нервные окончания. Насколько я «видела», сам спинной мозг пострадал не сильно.

Я вела руками вдоль позвоночника, чувствуя, как в тело пациента возвращается жизнь. Фантастическое ощущение.

Кузнец застонал. Я смахнула пот со лба.

— Попробуй ногой шевельнуть, — сказала я.

И у него получилось.

— Вот, — сказала я, — теперь важно все не испортить. Нужно лежать на ровном, резко не вставать и сперва тяжести не поднимать. А ребра я сейчас забинтую.

— Эля бы кружечку, — тут же попросил пациент.

— И мне, — выдохнула я, — благодарю тебя, Господи, за милосердие твое!

Жена кузнеца упала на колени и чуть не испортила всю мою работу. Сын бормотал что-то благодарственное. Эль пили все присутствующие, которых набрался чуть ли не целый двор.

— Своими бы глазами не видел, в жизни бы не поверил! — делился впечатлениями старший конюх. — Вот пошлет Господь кому жену!

Я жадно пила эль. Все-таки это была тяжелая работа.

— Миледи, не побрезгуйте! — мне всучили отрез отличного полотна и целую корзину яиц. — Возьмите! От чистого сердца.

Отказываться от платы было нельзя, они действительно обиделись бы. Да и полотно с яйцами Снейп точно не отберет. Хоть что-то и я получу.

Мы тепло распрощались, и я, провожаемая удивленными взглядами, направилась на кухню.

— Чего это у вас, мистрис? — удивилась посудомойка.

— Вот — за работу заплатили, — ответила я, — яйца хорошие. Возьми.

— Так вы Джона-то вылечили? — вытаращила глаза другая служанка.

— Вылечила, — ответила я, поудобнее перехватывая полотно, — если сами не испортят, будет как новенький. Яйца я взяла, но куда они мне, не высиживать же.

Поварята дружно захихикали.

— Пирожка хотите? — пододвинули мне корзину со свежей выпечкой. — С вишнями?

— Спасибо! — я взяла два и направилась к себе.

В пустынном коридоре стоял маленький и грустный Гарри.

— Хочешь? — протянула я ему пирожок.

Он робко взял и откусил. И растаял в воздухе. Вместе с пирожком. Да уж…

Об этом стоило сообщить Снейпу. Пирожок-то вполне материальный был, а мальчик утащил его туда, откуда появился. А выглядел он… Я остановилась и честно постаралась вспомнить. Да, Гарри точно не был похож на кого-то, кто долго прятался в замке. И одежда на нем была другая. Тоже застиранные, слишком большие для него шмотки, но на груди у этой футболки имелся какой-то рисунок. В наше суровое время разжиться второй футболкой ребенок точно не мог. Значит, возвращался он к Дурслям. Точно надо Снейпу рассказать, только сперва полотно в сундук спрятать. Во избежание очередной экспроприации на общее дело. А это мое, между прочим, честно заработанное.

Огорошенный новостями Снейп про полотно тут же забыл, даже если и имел на него какие-то виды.

— Что вы сделали? — прошипел он. — Женщины! Конечно, увидела ребеночка и тут же сунула ему кусок в рот. А если бы что-нибудь случилось?!

— Зато теперь мы знаем, что мальчик действительно перемещается между мирами, — ответила я, — и может переносить материальные объекты. И ничего с ним не случится, пирожки вкусные.

— Не факт, что пирожок потом не пропал, — фыркнул Снейп, — а футболка точно другая?

— Точно, — кивнула я, — первая была просто серая, а вторая явно утратила белый цвет от многочисленных стирок. И на ней рисунок был.

— Какой рисунок? — автоматически спросил Снейп.

Я честно попыталась вспомнить.

— Кажется, Микки-Маус, это такой мышонок из мультфильмов.

Судя по движению пальцев, в которых как будто что-то крутили, Снейпу очень не хватало волшебной палочки. Блин… Только легиллименции мне и не хватало. Церемониться он точно не будет, а Поттеру, если верить канону, было очень больно.

Наконец Снейп резко кивнул.

— В любом случае эта информация полезна, — сказал он. — Вот за что мне это! В этой, как вы выражаетесь, локации нет нормальной магии, к которой я привык. Все меняется почти каждую минуту. Невыносимо! Не удивлюсь, если и волшебные палочки тут бесполезны. Работают только ваши способности. Ну, и, возможно, ритуалы.

— А зелья? — спросила я.

— И зелья, — выдохнул он, — хоть что-то стабильное. Волшебные растения я тут видел, возможно, и животные есть. А, ладно…

Он махнул рукой и ушел. Я огляделась. Нас никто не слышал, это точно, но все равно — осторожность прежде всего. Моим разговорам с братом Саймоном никто не удивится, это понятно. Но вот если кто-нибудь подслушает… А Обливейт исключен по техническим причинам. Да и вообще, не верю я, что стирание памяти проходит без последствий. Так что лучше этого избегать по мере возможности, оставляя для самых крайних случаев.

Случай с кузнецом здорово повысил мой авторитет, а Снейп коварно организовал мне доступ к телу принца. Он выпивал с Шелтоном, разговор естественным образом зашел об исцелении мной кузнеца, а дальнейшее было делом техники. Ловкость рук и никакого мошенства. Точнее — сплошная словесная эквилибристика.

Впрочем, это было не так уж и сложно. О том, что мальчишки-пажи могли поиметь проблемы из-за излишних тренировок, Шелтон отлично знал. Сама система тренировок, которой могли позавидовать спецназовцы, включала постепенное повышение нагрузок и четкий подбор спарринг-партнеров. Вот Снейп и предложил нашему местному специалисту по воспитанию настоящих рыцарей проверять тех пацанов, у которых появятся боли в спине.

Проблемы ожидаемо оказались у Ричарда. Он не жаловался, но от единственного глаза Шелтона еще ничего не укрывалось.

Пригласили меня. Присутствовали отец Джон, графиня, граф, леди Моффат и Снейп. Ричард бросил на меня косой взгляд. Стесняется, что ли? Да вряд ли. Я сделала морду кирпичом. Его светлость разделся по пояс и улегся в постель.

— Давайте, мистрис, — кивнул граф.

Я перекрестилась, прикоснулась к его плечам.

— Руки не холодные? — спросила я.

— Нет! — буркнул в подушку его светлость.

Я настроилась.

— Говорите мне, что чувствуете, пожалуйста. Это важно.

— Тепло, — ответил он.

Я медленно вела ладонью вдоль его позвоночника.

— Тепло, — снова сказал он, — горячо.

Я прикоснулась пальцем к позвонку.

— Здесь?

— Да.

Таких мест оказалось три.

— Эти позвонки сдвинуты, — пояснил для присутствующих, которые и дышали, похоже, через раз, Снейп, — если вправить сейчас, то у его светлости все будет хорошо.

— Я слышал о таком, — сглотнул граф.

Я нарисовала на спине Ричарда латинскую S.

— Вот что будет. Вправлять?

— Вправляй! — приказал принц, не дав никому открыть рот.

— Да, давай, Барбара, — сказал граф, — это необходимо.

— Можете расслабиться? — спросила я.

По его спине прошла дрожь, но девятилетний мальчик сумел совладать с собой и расслабил мышцы. Я еще раз провела руками вдоль его позвоночника. Это только кажется простым, а еще это страшно. Когда вправляли позвонки мне, я чувствовала себя кубиком Рубика.

С тихими щелчками позвонки встали на место. Я провела ладонью по спине Ричарда.

— Ну как?

Он сел на кровати и ошалело уставился на меня.

— Дикон? — спросил граф.

Принц покрутил головой.

— Мне очень легко, — сказал он, — и тепло. Даже немного голова закружилась.

— Ваши жилы и вены больше ничто не сдавливает, — с умным видом сообщил Снейп, — поэтому вам стало легче.

— Возблагодарим Господа! — строго напомнил отец Джон.

Леди Моффат качала головой. После молитвы я вышла из комнаты, пусть разбираются без меня.

Прижать к стенке Снейпа удалось только на следующий день. Он скороговоркой отчитался, что провел какой-то сложный ритуал, который позволит ему удаляться от замка на большее расстояния. И еще, что он работает над возможностью как-то связаться с тем миром, откуда он сам взялся. Очень интересно! А мне фиг? Очень может быть, что помощь родственнику хозяев замка считалась сама собой разумеющейся и оплате не подлежала. И, конечно, я сама виновата, что сразу же ушла. Но беспокоит меня Снейп, ой, как беспокоит. Похоже, что он готов нагло пользоваться отсутствием у меня нужных знаний и любыми средствами, попавшими в мои руки. Компаньонами мы остаемся в любом случае, нам просто некуда деваться друг от друга, но хотелось бы равноправия. Какая же я наивная! Ничего, побарахтаемся.