Комбо-Психо. Книга 2

Глава 4

Вот это был, конечно, поворот.

С учётом всего того, что она рассказала, и с учётом моего от неё впечатления, никогда бы не подумал, что она возьмётся за дело прямо вот так вот всерьёз. Слишком диссонировал сложившийся в голове образ с покорной девочкой, которая была готова отдаться даже не за обещание, а за шанс на прорыв.

И этот диссонанс подсказал мне, что происходящее слишком наиграно. Так просто не могло быть.

А потому вместо того, чтобы сказать что-нибудь и уж упаси Ардиб бросаться её останавливать, я откинулся на кровати на локтях и принялся наблюдать за шоу, так сказать, из партера.

Она и так носила рубашку, расстегнув три верхних пуговки, открывая виды на молочные холмы. По идее это было не по правилам академии, но с учётом её статуса часть преподавателей закрывала на это глаза. Другая часть глаза не закрывала, скорее наоборот, и именно поэтому не имела ничего против такого внешнего вида.

Так что, когда было расстёгнуто ещё всего две пуговки, рубашка уже, фактически, ничего не скрывала. Ну, как “ничего”. Джулия всё-таки была не настолько распущена, чтобы ходить без белья. Но этого оказалось достаточно, чтобы вывести девушку на чистую воду.

Джулия потянулась к последней пуговичке, после которой рубашка должна была закономерно упасть к её ногам. Но затем замерла на секунду, насупилась, скривила носик, запахнула полы рубашки и с гневным выражением на лице ткнула в меня пальчиком.

— Ты — извращенец! Почему ты меня просто смотришь?! Я — всё-таки девушка, неужели тебе не стыдно за то, что я стою посреди твоей комнаты и раздеваюсь у тебя на глазах?!

На этом моменте я не смог удержаться и расхохотался в голос.

— А что такого? Это ты начала доказывать свою искренность таким нестандартным образом, почему бы мне тебя останавливать? Наоборот, продолжай, твоей искренности я так и не увидел. Вернее, даже пары искренностей, — она фыркнула и ещё плотнее стянула полы рубахи. — Я понимаю, что ты рассчитывала на то, что я брошусь тебя останавливать с возгласами: “Нет, Джулия, что ты делаешь, не надо, прекрати, конечно же я возьму тебя с собой!” Так? Естественно, так. Опять всё то же самое: тонкий расчёт без грамма настоящих эмоций. И как прикажешь тебе доверять после этого?

Она как-то вся осела, убрала руки от груди, уже не пытаясь ничего скрыть, и неожиданно я услышал её редкие всхлипывания.

— Я не могу провалиться, понимаешь? — её голос изменился, из него пропало всё напускное, я увидел перед собой просто уставшую и напуганную девушку. — После смерти мамы он остался окружён этими стервятницами, отданными за него только ради семейных денег. Если наследником станет кто-нибудь из их детей, то это будет кошмаром! Её память растопчут и осквернят. Они уже добились того, что из дома исчезли все её портреты, прогнали всех слуг, кто знал её, даже добились того, что её родителей отослали прочь из Вирсавии. Я должна получить этот чёртов шестой круг, если хочу сохранить хоть какие-то воспоминания!

Сорвавшись с места, я в долю секунды оказался перед Джулией и, подняв её подбородок, пристально взглянул в глаза, красные от слёз. Она не сопротивлялась, просто стояла, глядя на меня, а слёзы продолжали стекать по её щёчкам. Сейчас она была похожа на замершую перед охотником лань, а никак не на прагматичную и меркантильную стерву.

Я понимал, что и это могло быть блефом. Почему-то я не сомневался, что в детстве Джулия не раз вот так, слезами, добивалась исполнения всех своих хотелок, и умела плакать на публику. Девушки, даже в семнадцать, тем более в семнадцать, могли быть страшными манипуляторами.

И может быть я действительно попал под действие её женских чар, но почему-то сейчас я ей верил. Как минимум потому, что по моим ощущениям она не была настолько цинична и испорчена, чтобы использовать в качестве инструмента для манипуляции память своей покойной матери.

Немного подумав, я вздохнул и сделал шаг назад. В конце концов, я не был такой уж сволочью, чтобы просто стоять и смотреть на плачущую девушку. И от того, что я взял бы её на Варию, больших проблем не должно было быть. Даже вероятность раскрытия моей тайны уже особо не пугала, ведь у меня теперь была сильнейшая поддержка в лице архимага.

Тем более что она сказала заветное слово. Нет, не “мама”. Это было слово “Нааддург”.

Нааддургом называлась крупнейшая и известнейшая кузница гномов в этом мире. Любое оружие, любая броня, да вообще любое изделие Нааддурга автоматически получало печать высшего качества. А работы лучших мастеров гномьей кузни почитались, порой, даже больше, чем сильнейшие магические артефакты. Если отец Джулии правда работал с Нааддургом, то поток ресурсов, протекающий через его руки, должен был быть неиссякаем.

Правда, меня интересовали вовсе не деньги.

— Мы выходим завтра рано с утра, — произнёс я, тут же увидев на лице Джулии широкую улыбку. — На всякий случай: никаких посторонних, никакого сопровождения. Только ты и твой походный рюкзак. И в качестве предоплаты я хочу запустить свои руки в закрома твоего папы. Раз он работает с Нааддургом, значит у него должен быть припрятан ориалх? Мне нужно будет много ориалха.