Знамена Легиона

Вот поэтому никто и не брал Чиумбо, ограничиваясь лишь редкими донесениями еще более редких лазутчиков. Со всех точек зрения это не имело никакого смысла. Стратегической — никакого значения этот мегакрааль не имел, таких поменьше по всей саванне сотни раскиданы. С политической — уничтожь один — инкоси переселится в другой и устроит там свою резиденцию и место для паломничества. Ну а про экономическую целесообразность и говорить не приходится. И лундийцам так и приходилось исполнять акробатический трюк — скрежеща зубами от злости и беспомощности одновременно надувать щеки про миссию белого человека и несение цивилизации отсталым народам. Которая им нафиг не нужна.

Пока все это выглядело как жалкая попытка комара закусать слона насмерть. Если оркам надоест существование Легиона — они его просто помножат на ноль и завалят трупами, но уничтожат. При одном условии — что найдется тот вождь, который объединит разрозненные и враждующие между собой племена, подчинит их себе, жестко мотивируя различными способами, и захочет вышвырнуть завоевателей с Черного Истока. Поэтому подобные сообщения вызывали естественный интерес с точки зрения существования лундийских колоний. Точнее, угрозам этого самого существования.

— Изложите все это в письменном виде, — приказал капитан.

— А с пленным что делать? — спросил Бенидан.

— Отпустить, конечно. Не хватало нам еще терок с местными. Пускай двурушничает, что с него взять.

— Свои соображения на бумаге излагать? — спросил я.

— Не умничай, Гарс. Я к тебе хорошо отношусь, но не лезь, куда не просят. Только факты. Все то, что вы узнали от индуна, но ни слова больше. Свою задачу вы выполнили. Теперь берите фургон, и довезите старикашку до места. Поставьте там, где взяли.

— Есть, господин капитан!

— Свободны.

Мы, не сговариваясь, покинули кабинет капитана.

— Ну действительно, что ты лезешь не в свое дело! — набросился на меня с упреками Бенидан.

— Я хотел, как лучше… — а еще я хотел изложить пару мероприятий, которые можно было бы провести по устранению этой угрозы.

Где не пройдет и не добьется успеха армия, одиночка, подготовленный в двух мирах, может оказаться решающим козырем в этой игре.

— А получилось, как всегда. Я не знаю, кем ты был до легиона, и вполне допускаю, что кое-что ты соображаешь и умеешь, но тут игра больших дяденек. Причем, сидящих в Сенаре и подсчитывающих барыши. А мы лишь выполняем их приказы.

— Да я в курсе.

— Ну а раз в курсе — знаешь, как решаются такие дела. Сначала бумага пойдет в Сенар, руководству Легиона. Там они все это обдумают, дождутся отчета лазутчика, посланного в Чиумбо заранее, и решат, подослать ли туда наемного убийцу или осла с золотом, чтобы купить благосклонность нового инкоси.

— Второе вернее. От первого орки могут озвереть, и начать вырезать гарнизоны и колонистов, которые по недомыслию сюда сунулись.

— Это их проблемы и проблемы больших дядек из Сенара. Тех самых, которым принадлежат здесь плантации и рудники, на которых и пашут те самые негры и орки. В том числе и нашего жопочного короля, в том числе. Не знал, что ему принадлежат здесь почти все рудники?

— Подозревал. Его увлечения денег стоят. От покупки фаворитов до оплаты кружевного нижнего белья. А оно дорого стоит…

— Молчи, дурак! — шикнул на меня Бенидан и огляделся.

— А я че… Я ниче, — пожал плечами я. — Я предан Легиону. И только ему одному.

— Вот поэтому я тебя и терплю, как твой непосредственный начальник. Просто никогда не затрагивай тему политики. Чревато. Может выйти боком и раком.

Ладно, он в принципе прав, надо следить за языком, что-то я расслабился. Просто в последнее время я стал настолько сильно раздражен происходящим, что меня бесило все. И особенно те, которые поставили меня и наш род на грань выживания, пытаясь убить. И я не забывал, что кое-кто должен умереть, чтобы наконец успокоились мои предки и знакомые, являвшиеся мне во сне. Отец, Патитис, Ферингтон, слуги, да даже баронесса. И только во сне я мог их увидеть и с ними поговорить. Странно, никогда не рефлексировал, а тут накрыл сильнейший невроз. ПТСР? Не, не слышали. Хотя, скорее всего, оно и есть. Симптоматика богатейшая, от ночных кошмаров до немотивированного насилия. Только вот кошмарами мои сны не были, в них я был счастлив. Вот так вот не ценишь родителей и друзей, а, когда они умирают, жалеешь каждую минуту, что не был рядом с ними.

Ладно, хватит себя жалеть, а то нюни распустил. Пойду-ка я спать, день был долгий.