Dear Diary

— Почему? — он не мог удержаться от вопроса. Но Уоррен ничего не отвечала. Затрещали искры, вспышка скользнула по воде, голова змеи опасно накренилась. Том отпрянул и, выломав ее окончательно, заслонился от очередного заклятия. Обломки с грохотом осыпались вокруг. Сердце колотилось у самого горла, ударяло в висках. Миртл остановилась, с ненавистью посмотрела на него.

— Хассшии са’аххсха.

Том едва разобрал, что она говорила: «запутать разум». В следующее мгновение все помещение затянул плотный туман. Том выкрикнул несколько заклятий. Вспышки тускло блеснули в белесой дымке. Слышался мягкий и осторожный плеск воды.

— Иссстсасс, — пробормотал Том. Он не знал, что говорить, но попробовать стоило. — Шисахка’а.

Скрежет, шорох, словно впереди скрывалось нечто огромное. Том задрожал, будто от холода, напряг зрение, так что глазам даже становилось больно, покрепче сжал волшебную палочку.

В это мгновение туман резко отхлынул в стороны. Из жидкой молочной белизны всплыли скульптурные змеиные головы и перекатывающиеся кольца гибкого чешуйчатого тела. Мгновение Том, как завороженный, в ужасе следил за их движением, а потом вдруг понял, что Уоррен тоже стоит прямо перед ним.

— Авада… — ее голос, казалось, задрожал на воде мелкой рябью.

Том рванулся в сторону, поскользнулся, упал. Тупая боль, словно разряд, отдалась во всем теле. Он обернулся на Уоррен. Увидел, как ее губы растянулись в торжествующую усмешку, как вдруг она подняла глаза на что-то позади него, как лицо ее исказилось от ужаса, а из горла вырвался беззвучный крик.

Уоррен вдруг разом обмякла, будто лишившись неожиданно всех сил. Ее глаза закатились, она рухнула на пол, и стало очень тихо.

Какое-то время Том не мог заставить себя сдвинуться с места. Смотрел на неподвижное тело Уоррен, на перекатывавшиеся за ним кольца огромного змея.

— Ксахаи сиша’асс, — шипение, глухое и низкое. Ему казалось, он почувствовал дуновение этих слов у себя на затылке. «Не оборачивайтесь, мой лорд».

Змея убивала взглядом. Том с трудом поднялся на ноги, подошел ближе к мертвому телу Уоррен и, перевернув, посмотрел в её по-прежнему широко распахнутые глаза, на ее перекосившееся от ужаса лицо. Его колотила дрожь, ему даже казалось, что в подземелье вдруг стало особенно холодно.

Какое-то время Том стоял почти без движения, слушая, как огромная змея с плеском и шорохом ворочается за его спиной. Потом вдруг он резко обернулся в сторону своей школьной сумки, бросился к ней, принялся одну за одной выкидывать книги и тетрадки. Наконец в его руках появились старый фолиант с тисненым заголовком, серебряный кинжал и небольшой черный блокнот. Спотыкаясь от волнения, он проковылял обратно к телу Миртл, склонившись над ним, начал бормотать заклинания. Потом, схватившись за кинжал, закатал рукав, полоснул себя поперек предплечья. Порез тотчас набух кровью, красные капли скатились вокруг руки, опоясав ее точно браслетом. Одна из капель упала на пергаментно-белые страницы дневника.

Том смотрел, как клякса растеклась по бумаге, и на какой-то момент ему показалось даже, что ничего не вышло. Потом он почувствовал нарастающее жжение. Капля начала впитываться в страницу, словно та с жадностью пожирала подаренное. Том вскрикнул, прижав руки к груди, жжение стало невыносимым. Его существо разрывалось на части, чувство было такое, словно кто-то пытался вырезать из груди его еще бьющееся сердце. Глаза застлала кровавая пелена, он скрючился на полу, думая только о том, что сделал ошибку и что прямо сейчас его жизнь отсчитывает последние мгновения…

Том вскрикнул и, резко подняв голову, уперся взглядом в книжный стеллаж.

Запретная Секция Библиотеки Хогвартса. До боли знакомая старая книга с серебряным тиснением все еще лежала перед ним на столе.

Он вскочил, огляделся, словно бы все еще не веря в произошедшее, прижал ладонь к груди, будто бы убеждаясь, что его сердце все еще бьется. И оно действительно колотилось как бешеное.

— Сон, — с облегчением выдохнул Том, возвращаясь обратно за стол и устало откидываясь на спинке стула. В читальном зале не было ни души, похоже, была глубокая ночь. Пошарив, он достал из сумки потрепанный черный блокнот. Тот, конечно, был все такой же и ничем не примечательный. Том усмехнулся, подумав, что если бы он и правда пытался создать крестраж, то выбрал бы что-нибудь получше.

Он машинально раскрыл блокнот на первой странице, его глаза скользнули по строчкам:

«Мой дневник никому не читать!»

Слова мелькнули и пропали, а потом стало только хуже.

«Дорогой дневник, наконец-то я в Хогвартсе!!!!»

Том достал перо в недоумении уставился на пустеющую страницу.

«Есть один мальчик, он мне очень нравится. Его зовут Гарри Поттер и он на год меня старше. Он гостил у нас летом, потому что дружит с моим братом, но я не смогла набраться смелости поговорить с ним. Теперь я тоже в Хогвартсе, а значит, теперь он наконец меня заметит. Я научусь магии и покажу всем. Гарри увидит, и все увидят…»

Явно происходило что-то странное. Создавалось впечатление, что в его блокноте писала какая-то малолетняя девочка. Том обмакнул перо в чернильницу и нацарапал:

«Увидят что?»

«Какая я хорошая колдунья».

Он несколько минут бестолково рассматривал эти слова.

«Значит, это один из тех дневников, которые дают советы? Скажи, что мне сделать, чтобы меня перестали игнорировать?»

На этом месте Том захлопнул дневник и затолкал его обратно в сумку, решив, что лучше пока проигнорировать все эти странности и разобраться с ними утром.

Коридор, к счастью, был пуст, и добраться до слизеринской гостиной удалось без особенных приключений. Эйвери и Нотт, по-видимому, уже спали: пологи на их кроватях были задернуты, так что Том просто забрался под одеяло и вскоре спокойно уснул.