Война Кортни

Чувствуя себя воодушевленной всеми этими добрыми пожеланиями, Шафран решила, что было бы неплохо, если бы она продолжила свои занятия. Она попросила принести две книги из библиотеки дома Арисейг. Их названия были: All-In Fighting by W. E. Fairbairn и Shooting To Live, также Fairbairn, но в соавторстве с неким Э. А. Сайксом. Во многих отношениях эти книги имели тот же общий тон, что и любое учебное пособие, составленное английскими авторами для своих соотечественников и женщин.

Книги имели общий формат разумных инструкций, сопровождаемых простыми иллюстрациями, и произносились голосом, исходящим от джентльмена средних лет, занимающего авторитетное положение. Если бы она попросила практическое руководство по уходу за домом или руководство по посадке травянистых бордюров, Шафран столкнулась бы с подобным стилем и тоном. Эти две книги, однако, были очень разными. Они были вдохновлены опытом, полученным двумя мужчинами в качестве полицейских, сражавшихся с бандами в Шанхае, самом опасном городе в мире на протяжении двадцатых и тридцатых годов. Это были лучшие наставления, когда-либо написанные о том, как защитить себя и как можно эффективнее убить противника. Авторы были главными инструкторами в Арисаиге по рукопашному бою, или, как они предпочитали это называть, “бесшумному убийству” и стрельбе. Больше, чем кто-либо другой в организации Бейкер-стрит, именно Фэрбэрн и Сайкс были ответственны за превращение потенциальных агентов из невинных гражданских лиц в подготовленных убийц.

Вряд ли это была забавная область изучения, но в книгах были свои светлые стороны, даже если юмор не всегда был преднамеренным.

Шафран пробилась через первые секции всепобеждающего боя. Они научили читателя наносить удары ребром ладони, ботинком и коленом, а также избегать различных захватов, включая удушение и медвежьи объятия врага. И тут ей кое-что пришло в голову.

Она вернулась к началу и, перелистывая страницы, высматривала одно и то же слово, считая про себя и хихикая при этом. Она не заметила, как открылась дверь и вошли двое мужчин: сам Фэрбэрн и Сайкс.

На первый взгляд они не были очевидными кандидатами на звание самых крутых и смертоносных людей в мире. Оба они были невысокими джентльменами в очках лет пятидесяти с небольшим. Они больше походили на парочку викариев Англиканской церкви или отставных комиков из мюзик-холла. У Сайкса была дружелюбная улыбка с ямочками на щеках, и только когда Шафран присмотрелась повнимательнее, она заметила бульдожье упрямство его челюсти и толстую шею. Фэрбэрна обычно называли "Шанхайским разрушителем".- У него было более длинное и худое лицо, чем у Сайкса, с глубокими морщинами на впалых щеках. Его самой заметной чертой был нос, который был разбит так много раз, что врачи отказались от попыток восстановить его, и шрам, который тянулся от подбородка вдоль линии подбородка до основания левого уха.

Сайкс поднес кулак ко рту и закашлялся.

Шафран подняла глаза, и вид ее инструкторов, оба в боевой форме, с капитанскими нашивками на погонах, заставил ее почувствовать себя так, словно она вернулась в общежитие в Родине, застигнутая за чтением под одеялом патрульной Матроной.

- О, Здравствуйте, сэр . . . и капитан Фэрбэрн.- Она постаралась взять себя в руки и выпрямилась в постели. “Как мило, что вы пришли навестить меня. Я как раз читал книгу капитана Фэрбэрна.”

“Вы, кажется, нашли это довольно забавным, Мисс Кортни, - сухо заметил Сайкс. - Должен сказать, что это не было шуткой.”

- Мне очень жаль, - сказала она. "Меня позабавило то, сколько раз читателю советовали ткнуть коленом в яички противника или схватить их. На первых страницах я насчитал семь или восемь страниц с яркими иллюстрациями.”

Сайкс нахмурился, как будто это была шутка, которую он никогда раньше не слышал. - Ну, я полагаю, женщине это может показаться более забавным, чем мужчине. Большинство парней вздрагивают при одной мысли об этом.”

Фэрбэрн никогда не произносил двух слов там, где следовало бы, а еще лучше-вообще ни одного. Но теперь он был тронут, чтобы заговорить. - Лучшие бойцы, женщины, если их правильно тренировать.”

“Почему вы так говорите, сэр?- Спросила Шафран.

Фэрбэрн пустился в пространный монолог, который для него был настоящим монологом. - Первое: женщины учатся лучше, чем мужчины. Мужчины всегда думают, что они знают лучше, думают, что они уже знают, как сражаться. Ерунда. Во-вторых, женщины более безжалостны, чем мужчины. В-третьих, женщины не играют в крикет. Не забивайте им головы всякой чепухой о том, что вы хороший спортсмен, играете по правилам, даете шанс другому парню. Нет смысла заниматься спортом, когда идет война, что бы там ни говорили эти идиоты из Военного министерства.”

Среди высокопоставленных военных было ощущение, что то, как агентов СОЕ учили воевать, было не более чем обманом. Это мнение постоянно раздражало всех, кто имел отношение к Бейкер-стрит. Шафран была на стороне Фэрбэрна. Мысль о том, что бой - это своего рода игра, в которую играют по правилам джентльменов, показалась ей абсурдной.

“Необходимо понимать, что, когда имеешь дело с безжалостным врагом, который выразил свое намерение стереть эту нацию с лица земли, нет места для каких-либо угрызений совести или угрызений совести в отношении методов, которые должны быть использованы для предотвращения их”, - сказала она, повторяя слова из Введения к All-In Fighting.

- Видите ли, сэр, я так с вами согласна, что запомнила его наизусть.”

Фэрбэрн кивнул. - Выросли в Африке, да?”

- Да, сэр.”

- Привыкли видеть природу красной от зубов и когтей.”

- Да, сэр.”

- Осмелюсь сказать, что тамошние туземцы не сдерживаются, когда дерутся.”

“Они дерутся не так часто, как раньше, и не так часто, как хотелось бы, - сказала Шафран. “Мы им не позволяем. Я выросла среди Масаев, сэр. Они замечательные люди. Маниоро, вождь нашего местного племени, был взводным сержантом моего отца в "Королевских Африканских Винтовках." Он знает, как бороться с нами.”

Сайкс в восторге захлопал в ладоши. - Послушайте, Фэрбэрн, в Шанхае им было бы очень хорошо. Ваш средний член триады полностью поймет это отношение.”

Фэрбэрн кивнул. - Ни пощады, ни пощады. Только бесчестье-быть побежденным, убежать, проявить слабость.”

Шафран кивнула. - Маниоро согласился бы с вами, сэр. Масаи воспитываются, чтобы сражаться со львами только с помощью щита и копья. Мой отец говорит, что они самые храбрые люди на земле.”

Фэрбэрн кивнул, обдумывая то, что он собирался сказать, а затем заговорил: - Слышал об этом деле в Каире. С вашим дядей, работавшим немецким шпионом, пришлось иметь дело. Ты убила его, и это выглядело как самооборона.”

Дядя Фрэнсис стал негодяем, и, семья это или нет, пролилась кровь.

Шафран вздохнула, задаваясь вопросом, Сможет ли она когда-нибудь избежать насилия, которое совершила. Когда закончится эта ужасная война, я полагаю. Держа выражение лица ни к чему не обязывающим, она сказала, “Да, сэр.”

“Доброе дело. Это доказывает мою точку зрения о женщинах, а, Сайкс?”

- Так и есть! Тот факт, что все это было сделано без какой-либо подготовки, был тем, что поразило меня. Теперь я понимаю, почему вы, Мисс Кортни, как утка на водопой, рветесь на Бейкер-стрит.”

“Я не уверена, что большинство девушек воспримут это как комплимент, сэр. Это скорее говорит о том, что у меня есть природная склонность к убийству.”

“Вот именно, - сказал Фэрбэрн. - Именно то, что мы ищем. Нужно выиграть войну.”

“Без всяких угрызений совести и угрызений совести, - сказала Шафран.

Фэрбэрн кивнул, поскольку говорить было не о чем.

“Я вижу, у вас также есть наше руководство по использованию огнестрельного оружия, - заметил Сайкс.

- Да, сэр.”

“Ну, я уверен, что тебе не нужно говорить, что ты первоклассный стрелок. Осмелюсь сказать, что вы смутили многих парней на тетеревиных пустошах.”

- Один или два, сэр.”

- Более того, я буду связан. Но помните, что есть вся разница между прицеливанием 12-канального дробовика в птицу, которая не может стрелять в ответ, и вступлением в огневой бой в упор с вооруженным противником.”

- Да, сэр.”

“Бесполезно пытаться выровнять прицел, на это нет времени.”

Сайкс и Фэрбэрн вдалбливали всем своим ученикам два фундаментальных правила. Первое: всегда бей противника открытой рукой, а не сжатым кулаком. Второе: всегда стреляйте как можно быстрее и инстинктивно.

“Я понимаю, сэр, - заверила его Шафран. “Я просто смотрю на мишень, доверяю своей руке следовать за моим глазом и стреляю дважды.”

“Правильно, двойное нажатие.”

- Нет нужды читать тебе нотации, Сайкс. Девушка уже доказала, что может это сделать, - сказал Фэрбэрн.

“Ты прав, старина. Ну, в любом случае, должно быть, идет . . .- Сайкс уже собирался уходить, когда вдруг резко остановился. - Послушайте, Фэрбэрн, я не верю, что мы раскрыли цель нашего визита.”

Шафран улыбнулась. “Вам нужна цель, сэр? Очень приятно просто принимать посетителей.”

- Хорошее представление” - рявкнул Фэрбэрн. “В том-то и дело. Чертовски хорошее шоу.”

- Капитан Фэрбэрн имеет в виду ваше сопротивление допросу, - сказал Сайкс. “Мы оба были впечатлены и хотели, чтобы вы знали об этом.”

“Спасибо . . . Большое спасибо.”

- И поторопись выздороветь. У нас на следующей неделе намечено кое-что забавное.”

“Скотобойня, - сказал Фэрбэрн.

- Это новая версия дома смерти, сэр?- Спросила шафран.

Фэрбэрн и Сайкс создали специальный тир неподалеку от Эрайсейга. Он представлял собой перестроенное фермерское здание, заполненное фигурами, которые появлялись и исчезали из поля зрения в полутьме, бросая вызов стажерам убивать вражеских солдат, сохраняя при этом жизнь невинных гражданских лиц.

- Нет, это настоящая бойня в Форт-Уильяме, - объяснил Сайкс. “Мы используем его для демонстрации ощущения, когда Колем сырую плоть.”

- Как только зверь будет убит. Еще теплый. Воткни свой нож, - сказал Фэрбэрн.

“Ты скоро поймешь, что это совсем не то, что колоть соломенную куклу. Сухожилия плоти, кажется, сжимают лезвие. Снять его бывает удивительно трудно.”

- Единственный способ научиться . . . Ты ведь никого не зарезал, правда?”

- Нет, сэр!- запротестовала Шафран. “Я не совсем склонен к убийству.”

“Так и будет, - сказал капитан Фэрбэрн.

***

Герхард нашел себе номер в гостинице недалеко от главного железнодорожного вокзала ровно. Стены здания все еще были изрыты пулями, оставшимися от боев прошлым летом. Половина стекла в окне его комнаты была заменена картоном. Обои были настолько старыми и выцветшими, что их узор был едва заметен, а единственным украшением был портрет Гитлера. Он висел в середине менее потертой бумаги, которая когда-то, рассуждал Герхард, должна была быть защищена присутствием более крупного изображения, предположительно изображения царя, Ленина, Сталина или всех троих. Не было горячей воды, чтобы помыться, и никакой еды. Но он раздобыл немного еды в офицерской столовой местного штаба Люфтваффе, где также организовал полет к своей истребительной группе.