Сводные. Возвращение домой

Глава 4

Алина

— Ты женат?

Иван проследил за моим удивлённым взглядом, устремлённым на его руку, и поспешно сделал широкий шаг назад. Спрятал руки в карманах пальто. В голубых глазах застыл лёд, горящая в них ещё мгновение назад улыбка бесследно исчезла.

Я видела, что ему неприятен этот разговор, и отвечать на мой вопрос он не хочет. При этом он, видимо, понимал, что не может просто промолчать, поэтому, глубоко вдохнув, словно собравшись с силами, сказал:

— Я был женат. Она умерла, — проговорил он и больше не сказал ни слова, отвернулся и направился в противоположную от нашего дома сторону.

Я не пошла за ним, не смея донимать расспросами, которые совершенно точно не были ему нужны. Так и осталась стоять, с тоской глядя на удаляющегося мужчину и вновь прижимаясь носом к мягкой ткани шарфа, так заботливо обмотанного вокруг моей шеи.

Моя прогулка затянулась, но, когда я вернулась домой, внутри было так тихо, что сначала я даже решила, что Ивана ещё нет. Моё предположение опровергло его висящее на вешалке пальто. На ткани блестят капельки влаги. Значит, Иван вернулся совсем недавно. Видимо, как и я, не спешил домой.

Признаться, я всё ещё не могла до конца осознать ту информацию, которую услышала от него. Иван был женат, а я даже не знала об этом.

Мы плохо расстались и много лет не общались, что, разумеется, исключало приглашение на свадьбу, но почему Вера ни разу даже не обмолвилась ни о том, что Иван женился, ни о смерти его жены? От осознания последнего холодок скользнул по спине. Когда всё это случилось?

После похорон Ольги и Олега, слёз, казалось, уже не осталось, но сейчас я чувствовала, как они вновь наворачиваются на глаза. Мне хотелось пойти к Ивану и просто обнять его, поддержать, но я не была уверена, что ему нужны мои соболезнования после десяти лет тишины. Ведь это так лживо: сочувствовать сейчас, но не быть рядом, когда ему действительно нужна была поддержка близких.

Я так и не поднялась наверх. Прихватив мобильный, устроилась на диване в гостиной. Пару минут гипнотизировала взглядом имя сестры на экране телефона. Вера наверняка всё знала и могла бы мне рассказать, если бы я попросила, но я так и не решилась позвонить. Если захочет, Иван сам мне расскажет. Когда я заслужу его доверие и откровенность. Если заслужу.

За окном день стремительно превратился в вечер, а холодный ветер с моря пригнал тёмные грозовые тучи. Вскоре пошёл дождь, с силой барабаня по оконным стёклам и крыше.

Следующие несколько часов я без интереса пялилась в экран телевизора, делая перерывы на ужин и кофе. Впрочем, даже при желании мне едва ли удалось бы сосредоточиться на том, что сейчас происходит по ту сторону экрана. Слишком много мыслей было в голове.

Когда очередное бессмысленное ТВ-шоу надоело, я бросила взгляд на старинные часы, стоящие у стены в гостиной. Стрелки показывали десять часов вечера.

Иван так и не спустился. Я несколько раз порывалась пойти и пригласить его поужинать, но каждый раз меня останавливал страх быть отвергнутой.

Выключив телевизор, я пошла в сторону кухни. Вылив в раковину недопитый кофе, решила, что завтра встану пораньше, чтобы успеть приготовить завтрак, пока Иван не проснулся. Наверняка он будет голоден, раз пропустил ужин.

Поднявшись на второй этаж, я невольно обратила внимание, что дверь в комнату Ивана слегка приоткрыта. Я подошла к ней и прислушалась. Тишина. Наверное, измотанный последними днями не меньше, чем я, Иван давно спит, поэтому и не спустился ужинать.

Мне хоть немного поспать тоже не помешало бы. С момента своего побега из Москвы я практически не спала. Проваливалась в забытьё на несколько коротких минут, но потом просыпалась и мучилась от бессонницы. Часами смотрела в потолок, прокручивая в голове тысячи разных мыслей.

Собственная комната встретила прохладой открытой форточки и пристальным взглядом глаз-пуговиц плюшевого мишки, сидящего на постели. Кто бы мог подумать, что спустя десять лет, будучи уже давно не ребёнком, я буду так рада вновь засыпать с ним в обнимку.

С трудом стащив с себя до жути неудобное узкое чёрное платье, бросила его на стул.

Руслану оно всегда очень нравилось. «Оно подчёркивает каждый изгиб твоего идеального тела», — шептал мне на ухо муж, обжигая щёку горячим дыханием, пока его руки ловко справлялись с молнией, расположенной на спине.

Прогоняя от себя воспоминания, надела старенькую, слегка выцветшую голубую футболку, найденную в шкафу. Забравшись в постель и завернувшись в одеяло, без сил упала на мягкие подушки, наконец закрывая глаза.

Стены в нашем доме всегда были слишком тонкими. В детстве это казалось забавным. Мы со Славой могли переговариваться друг с другом даже после того, как родители укладывали детей по постелям и выключали свет.

Было полтретьего ночи, когда я резко распахнула глаза, разбуженная каким-то шумом. Дождь закончился и не барабанил по крыше, а ещё недавно завывающий ветер больше не раскачивал деревья, что своими ветками стучали в окна второго этажа. Значит, шорох был не от погоды.

Сонно моргая, я села на кровати. Прислушалась. Такое ощущение, что кто-то беспокойно метался по постели.

Иван? Мне стало тревожно. Возможно, зря. Может быть, он просто спускался на кухню, а сейчас вернулся обратно и снова ложится в постель?

Услышав тихое бормотание, я всё же решила проверить, в чём дело. Выбралась из тёплой постели и, ступая на цыпочках по холодному полу, дошла до двери. Выглянула наружу в тёмный коридор. Дверь в комнату Ивана была всё так же приоткрыта, свет в ней не горел.

Стараясь не шуметь, я подошла к комнате сводного брата. Входить без стука, наверное, не стоило, поэтому я лишь немного заглянула внутрь.

— Иван?..

Он лежал на кровати и, когда я позвала его, вновь заворочался, стискивая в кулаках одеяло так, что мышцы напрягались, а рукава футболки натянулись на крепких руках. Помедлив, я проскользнула в комнату, всё так же на цыпочках подошла к постели.

Веки Ивана были крепко сомкнуты, а губы плотно сжаты. Он спал, но очевидно его мучил кошмар.

Что же делать? Разбудить его?

Иван вновь сжал в руках одеяло, пробормотал что-то бессвязное.

Помедлив, я не придумала ничего лучше, чем лечь рядом. Поймала его запястье своей ладонью, стиснула тонкими пальцами, чувствуя каждый удар пульса.

Иван снова дёрнулся, но я прижалась к его боку, и тихо прошептала:

— Ш-ш-ш, тише. Всё хорошо…

К моему удивлению, Иван тут же затих, морщинки на его лбу разгладились, придавая лицу умиротворённое выражение.

Я облегчённо выдохнула, а потом словно увидела происходящее со стороны. Хотелось спросить себя: какого чёрта я вообще делаю? Нужно было просто разбудить его и уйти обратно к себе. А вместо этого я снова лежала со сводным братом в одной кровати и как тогда прижималась к нему. Что он подумает, если сейчас проснётся?

Намереваясь незаметно выскользнуть из постели и вернуться к себе, я попыталась осторожно приподняться, но не успела и пошевелиться, как Иван буквально сгрёб меня в охапку, прижимая спиной к своей груди. Его рука была слишком тяжёлой и сильной, чтобы суметь выбраться из этой хватки и при этом остаться незамеченной.

И что теперь делать?.. Похоже, объясняться всё же придётся. Какой ужас!

Пытаясь успокоиться, я прикрыла глаза и мысленно сосчитала до пяти и, но тихий шёпот Ивана, заставил замереть, затаив дыхание:

— Лина…