Криминологический портрет Степана Бандеры

Степан Бандера: портрет

Итак, кто такой Степан Бандера? Полагаю, что на формирование его личности оказали влияние следующие факторы: воспитание в условиях перманентного чувства национального унижения, привитого с детства убеждения, что вокруг — одни враги, гипертрофированной веры в исключительность украинской национальной самоидентификации. Все это привело к необыкновенному возвеличиванию украинской нации в собственных глазах и украинскому национализму как завершающему этапу становления личности Бандеры. При этом Бандера (его социопатическая личность) как человек, склонный к совершению криминальных проявлений, сложился задолго до того, как отдал свой первый приказ о совершении террористического убийства. Можно сказать и так: он упорно шел к сформированной заранее для себя цели — организовать политическое убийство.

Характерными криминальными чертами Степана Бандеры я называю следующие:

1. Организаторский талант, что проявлялось в том числе в умении подавлять волю других и подчинять исполнение ими каких-либо действий в собственных интересах. Уверен, что этого Бандера добился последовательно при помощи драк со сверстниками, в которых он побеждал только благодаря тому, что всегда шел до конца. Не до «первой крови», а до конца. Его оппонентов пугало именно это — стремление идти до конца.

2. Прекрасные интеллектуальные способности.

Степан Бандера на церемониях, связанных с памятью о Евгении Коновальце

3. Отсутствие друзей. Точнее говоря, пренебрежение судьбой друзей якобы во имя высшей цели. В действительности ему был интересен только один человек — Степан Бандера. Ради интересов этого человека он не пожалел ни свою семью, ни своих родных братьев.

4. Преодоление или реализация «комплекса Наполеона». Строго говоря, феномен непомерных амбиций людей маленького роста до конца не ясен. Меня в данном случае удивляет, что эти амбиции чаще всего реализуются через массовые страдания и даже гибель людей. Почему эти маленькие (в смысле роста) люди оказывают такое гипнотическое влияние на окружающих, вплоть до подавления их воли и совершения ими для удовлетворения собственных амбиций массовых убийств, для меня — загадка.

5. Несомненные криминальные наклонности. Бандера, явно склоняясь к совершению насильственных преступлений, сам их совершить не мог (думаю, он не боялся их совершить, а именно не мог, в силу физической и психологической слабости). Поэтому свои криминальные наклонности он с успехом реализовал посредством достижения якобы политических целей. Именно этим, полагаю, объясняется его лозунг войны против всех и подталкивание собственных соратников к действиям, которые заранее были обречены на неудачу (партизанская война против Советского Союза после падения гитлеровской Германии).

6. Психологическая и психиатрическая зависимость окружающих его людей. Я не психолог и не психиатр, поэтому наверняка употребляю эти термины не в надлежащем значении и виде, но мне представляется, что для Бандеры важнее было, чтобы его указание на совершение убийств было исполнено другими людьми, чем если бы он их совершал сам.

7. Криминальный карьеризм. По своим наклонностям Бандера был карьерист. Это слово не обязательно должно иметь негативный оттенок, если карьеристские устремления направлены в позитивное русло, а сам карьерный рост определяется принятыми правилами игры. Беда в том, что целью Бандеры была война, и карьерный стиль поведения, который ему был присущ по характеру его поведения, служил средством достижения этой цели.

8. Некрофилия (от греч. «любовь к мертвому»). По своим чертам характера Бандера, несомненно, тяготел к этому психопатическому типу людей. Для него стремление к смерти было естественным состоянием его повседневной жизни. Существует легенда, что он, чтобы закалить характер, в детстве мучил животных. Я не очень в это верю, но самоистязания, которым он себя подвергал, совершенно точно вписываются в эту схему.

9. Нарциссизм. Самовлюбленность и убежденность в собственной исключительности ярко прослеживаются через всю его жизнь.

10. Эгоизм. Его заверения в том, что жизнь посвящена борьбе за независимость Украины — обратная сторона невероятного собственного эгоизма и тщеславия.

Отдельно следует сказать о бандеровском движении, без понимания сути которого невозможно понять и самого Степапа Бандеру. Мне представляется, что Бандера потому и стал олицетворением этого движения, что он не столько его возглавлял, сколько следовал его запросам. И чем низменнее и страшнее были эти запросы (например, убивать и детей, и женщин, и стариков только потому, что они не украинцы в глобальном для Бандеры значении этого слова, т. е. не поддерживают якобы независимую Украину), тем сильнее они привязывали Бандеру к бандеровцам, и наоборот.

Разве когда-нибудь Бандера осудил действия своих сподвижников, убивавших польских, белорусских, украинских детей и детей советских активистов? Нет, он всегда находил оправдание этой жестокости.

В заключение приведу следующее высказывание Бандеры, которым он четко делил всех русских на Украине. «Отношение к москалям в период освободительной революции должно отвечать принципам нашей освободительной политики… Первая — это дело тех жителей Украины русской национальности, которые заслуживают того, чтобы их считали гражданами Украины при условии не просто их проживания, но и того, когда, как и почему они прибыли на Украину… Вторая категория — это москали не из Украины, в основном солдаты Советской армии… В третью категорию зачисляем всех москалей — активных или потенциальных врагов украинской государственности… Генеральной задачей является убрать с территории Украины по возможности наибольшее количество враждебно настроенных москалей, чтобы не отвлекать большие силы на содержание пленных или интернированных в трудных условиях борьбы»[35].

Национализм и нацизм начинается там, где начинают делить людей по каким-либо соображениям. А вот где он заканчивается, я не знаю. Но так же, как и все, знаю, чем он заканчивается.