Темные воды Венеции

Глава 5

Графиня встретила карабинера в сиреневом спортивном костюме и, неожиданно, ярко желтых кроссовках.

— Сколько у вас света! — огляделся Флавио в просторном зале, наполненном солнцем через огромные стрельчатые окна, выходившие на канал. Система акклиматизации держала прохладу, а двойные рамы действительно отсекали все шумы. — Complimenti, сontessa! У вас прекрасный дом.

Графиня пригласила его пройти в следующую комнату, гораздо меньших размеров, с лавандовыми стенами, отделанными золотом. Усадила в мягкое кресло у старинного столика у окна, отправила горничную за кофе. В тех помещениях, где побывал карабинер, было очень мало мебели, именно это, в сочетании с высокими окнами, создавало ощущение пространства, не меньшую лепту вносили высокие потолки с фресками.

Изабелла Контарин прекрасно знала, какое впечатление производит цвет ее глаз, и активно обыгрывала его, от цвета стен в ее личном кабинете, где она принимала сейчас капитана, до спортивного костюма. Даже бархатная мебель в лавандовой комнате была темно сливовой, не нарушающей общей гаммы.

— Я живу очень просто, довольствуюсь малым, но это малое должно быто очень хорошего качества. Это придает качество и нашей жизни, не правда ли, capitano?

Сапфиры в ушах сверкнули, когда женщина наклонила голову.

— Я сама проектирую пространство, если хотите, я могла бы помочь и вам.

— С нашей кочевой жизнью это невозможно, — капитан представил лавандовые стены станции карабинеров и чуть не фыркнул, — благодарю вас, графиня.

— Чем старше я становлюсь, тем меньше ценю материальное в этом мире. В моем возрасте пора готовиться к отъезду в другие сферы, значит нужно иметь лишь минимальное количество необходимых вещей.

Вспомнив количество дворцов Контарини в Венеции, капитан снова чуть не фыркнул.

— И простите меня за спортивный вид, мой урок йоги сегодня чуть задержался. Очень рекомендую, ставит на место мысли в голове и приводит в порядок тело. Если хотите, присоединяйтесь ко мне на следующем занятии, у меня прекрасный персональный тренер.

— Вы очень любезны, но я не могу принять такое предложение.

— Простите, капитан, я совсем забыла, что являюсь подозреваемой. Но в вашей работе столько стресса, что просто спорт не спасет, здесь нужна гармония.

Вот как у нее это получается? Вроде и любезность оказала, и тонко намекнула, что подозреваемая, и похоже, даже посмеялась над этим. — подумал Флавио.

— Но мне очень хочется быть вам полезной. Ведь это в моем саду найдены бедняжки. Я стала плохо спать по ночам, еще хуже, чем обычно. Поэтому я взяла на себя смелость познакомить вас кое с кем, возможно, это окажется полезным. Она с минуты на минуту будет здесь, во всяком случае я надеюсь, что она пунктуальна. Согласитесь, необязательность и непунктуальность — страшные грехи. Порой хуже прелюбодеяния, — и графиня рассмеялась нежным негромким смехом.

— Она?

Горничная постучала в двери кабинета и сообщила, что синьорина Алессандра прибыла.

— Ну, вот, — снова тихонько засмеялась графиня, — я не ошиблась в девочке. По крайней мере этот грех ей не свойственен.

В двери вошла высокая тонкая блондинка в узком платье без рукавов до колен, удивленно посмотрела на Флавио.

— Как сказала графиня делла Ланте, вы прекрасно осведомлены о работе доблестных стражей нашей безопасности, дорогая. Позвольте представить вам капитана Флавио Маркона, венецианца, к моей большой радости. Капитан, Алессандра из России, она, насколько мне известно, адвокат и я уверена, что окажет вам помощь во всей этой ужасной истории.

Капитан совершенно не представлял, как может помочь ему русская адвокат, а девушка вдруг рассмеялась:

— Берегите голову, капитан, согласно той же графине делла Ланте, моим партнерам по расследованию обычно не везет!

— Я думаю, дорогой капитан, что вы можете быть откровенным в нашем маленьком кругу. В конце концов я могу позволить себе эту слабость на склоне своих дней — обсудить расследование. Тем более, что меня оно касается напрямую. Я не буду спрашивать, подозреваете ли вы меня, капитан, вы достаточно умны, чтобы понимать, что ни я ни двое моих преданных слуг, живущих со мной уже сорок лет, не имеем никакого отношения к преступлению. А если я заплатила кому-то за услуги assasino… нет, как-то вы его сегодня называете по-другому… ах, да — киллер! — то и я достаточно умна, чтобы от этого человека не осталось ни следа в Венеции. И дорогая Алессандра не побежит в газеты, делиться информацией, и не явилась из далекой России, чтобы убить свою соотечественницу. Так что чувствуйте себя свободно, капитан.

— У вас сложилось какое-то впечатление о журналисте Терранова?

— Мое впечатление не отличается от впечатлений остальных в моем кругу. Журналистика сама по себе не слишком благородное дело, а желтая пресса тем более. Как там говаривал Марк Твен? Журналист это тот, кто говорит в доме повешенного о веревке. Терранова не говорил о веревке, он копался в грязном белье и в личных секретерах своих жертв, да-да, не побоюсь этого слова, именно жертв.

— Его статьи когда-нибудь затрагивали вас или близких к вам людей?

— Нет капитан. — графиня сказала это мягко, но у Саши сложилось впечатление, что если бы такая статья появилась, то маленькая женщина в сиреневом спортивном костюме в гостиной с золотым орнаментом решила бы этот вопрос и журналист Терранова исчез с радаров навсегда, что бы это не значило.

— А женщина? Вы точно ее не видели?

— Теперь я припоминаю… вы же понимаете, что ночью, разглядывая мертвое тело без глаз (Саша вздрогнула) я вряд ли узнала бы в нем живую молодую женщину, которую я конечно же встречала в музее. Я просто была несколько расстроена, вы меня понимаете.

— Вы общались с Олессией?

— Олесей, — машинально поправила Саша. — Правильно произносится Олеся. Кстати, это вариант моего имени Александра из Белоруссии, но теперь превратился в самостоятельное имя.

— Значит, вы практически тезки?

— В какой-то степени. И синьора… и контесса права, я хотела бы помочь вам, капитан. Эта девушка была моей соотечественницей.

— И чем вы можете помочь?

— Как минимум поговорю с людьми. Вы можете сомневаться в моем опыте, но поверьте (Боже, я изъясняюсь так же высокопарно, как графиня, это заразно!) однокурсники Олеси и ее друзья будут более откровенны со мной, чем с офицером следственных органов.

— Я же знала, что она умница! — захлопала в ладоши графиня. — Una ragazza in gamba! Brava! Я только надеюсь, что вы оба вспомните, что я тоже имею отношение к этому делу, и это я вас познакомила. Поэтому милости прошу на утренний кофе с новостями. Но отвечая на ваш вопрос, капитан — нет, я практически не общалась с бедной девочкой.

Саша и капитан переглянулись.

— Кстати, как вам мои детки?

Саша и Флавио снова переглянулись и вопросительно уставились на пожилую даму.

— Ах, — рассмеялась она, — я в своем уме. Я о моих кошках! — только тут Саша сообразила, что две небольших меховых подушечки на дальнем кресле оказались спящими кошками. — Они прекрасны, но не пытайтесь их погладить. Они приходят и уходят, когда им вздумается, и даже я не могу их погладить, они совершенно дикие. Любят играть в саду.

Капитан как-то странно передернулся.

— У вас прекрасный сад, графиня.

— Моя гордость и радость, мой сад. Созданный для поднятия духа, для ощущения гармонии с природой на нашем каменном острове. И оскверненный убийством…

— Расскажите мне о директоре галереи.

— Доменико Кардуччи? Очень образованный и культурный человек, но порой слишком… как бы сказать… самодостаточный. Родословной никакой, учился в государственной школе, ну, вы понимаете, из тех, кто сам делает карьеру. А потом пытается представить себя сливками общества. Но хороший специалист и на своем месте в галерее. Он искренне любит свою работу, и я готова закрыть глаза на все остальное.

— Что остальное?

— Он слишком любит роскошную жизнь. Иногда он появлялся на работе после бессонной ночи, из клуба н материке или из казино. Говорили, что не обходится без женщин. У него прекрасная жена, но вы знаете, как это бывает…

— Вы в курсе всех дел в галерее?

— Мой муж внес щедрый вклад в музей. Когда он умер, я получила его место в совете попечителей. И я много знаю обо всем… и обо всех в галерее…

— Я соболезную вашей утрате.

— Это случается со всеми и произошло достаточно давно, так что не трудитесь, капитан, но благодарю вас. Когда достигаешь определенного возраста, понимаешь, что красота и гармония есть не только в расцвете, но и в упадке. Ох, простите меня, молодые люди, вокруг меня не так много людей, с которыми интересно разговаривать, вот я и позволила себе философствовать…

— Что вы, мне очень интересно!

— Вежливая девочка!

— Вы были в доме в ночь перед тем, как нашли тела в своем саду, но ничего не видели и не слышали?

— Я не спала. Не могла уснуть. Но рамы и толстые стены не позволили мне что-либо услышать.

— Вы ни разу не вышли в сад?

— Когда я не могу уснуть, иногда я завариваю себе чашку кофе или чая и выношу ее во внутренний дворик.

— Но не той ночью?

— Нет, не той ночью. Мне показалось, что на улице слишком тепло.

— Кто пользуется дверью, выходящей из сада на боковую улицу?

— Никто не пользуется уже много лет. Боюсь, не сохранилось даже ключа от замка.

— Тем не менее, дверь открывали той ночью.

— Ни у кого не может быть ключа. Во всяком случае последние пятнадцать лет. И даже больше. Кстати, в следующий раз, когда вы придете, я проведу вам экскурсию по дому и по саду.

— Вы очень любезны, графиня.

— Любезность не причем. Я люблю общество умных молодых людей.

— Мы подходим под это описание? — Рассмеялась Саша. — Вы нам льстите, графиня.

— Поверьте мне. Вы подходите.

Уже у входа Саша задержалась на минуту, предупредив капитана, что догонит его. Повернулась к графине, вопросительно приподнявшей брови.

— Contessa… Мне кажется, вы знаете всех известных персон, бывших вчера на балу. Вы ничего не слышали о человеке по имени Берни?

— О, Лу̀на?

— Лу̀на?

— Так мы зовем его между собой. Слишком сложно выговаривать его полное имя. Боюсь я не помню и трети его имен. Что-то такое вроде Фонтес и Альборнос, Хибралеон, Айяла, Перельяда… смело берите название города и окажется, что это его титул. Потомок королей Наварры, кстати.

— Так он француз?

— Ну, что вы, деточка, Дюма начитались? Наварра в Испании.

— А почему Лу̀на?

— Герцог де Лу̀на один из его титулов, гранд Испании, между прочим.

— Герцог де Луна… как красиво звучит. А что такое гранд?

— Есть в Испании особый титул, которого нет ни в одной другой стране. Титул «грандов» ввел в XVI веке король Карлос V, ставший впоследствии императором, главой Священной Римской империи. «Грандом» (великим) в то время мог стать любой дворянин, независимо от титула. Всего в Испании насчитывается 2720 титулованных особ, из них около 400 являются грандами. Но принадлежат они всего к 12ти семьям. И в отличии от нашей упраздненной монархии — подумать только, утверждают, что наши итальянские титулы — просто титулы вежливости, не имеющие юридического значения! — монархия Испании действующая и все испанские титулы не только на бумаге и в памяти. Я так понимаю, что вы познакомились с Луной?