Темные воды Венеции

Глава 1

Лагуна казалась тягучей темной смолой, лишь огни далеких лодок вспыхивали в ней крохотными оранжевыми искрами. Это был тот час, когда ничто не нарушает тишины спящего города, спят кораблики- вапоретти, спят лодочки торговцев, которые вскоре наводнят бачино Сан Марко и Гран Канал, спят гондолы, слившись с ночью тусклыми черными боками.

В час, когда рассвет лишь угадывался где-то вдали, на станции карабинеров на Campo Dei Gesuiti раздался звонок.

Жара недавно отступила и в открытые окна вместо привычной за лето душной влажности влетал свежий ветерок. Набережная в двух шагах, и ветер с лагуны хоть изредка продувал бы кабинеты жаркими летними днями, но мешала влажность. По-венециански облезлое белое здание станции карабинеров одной стороной выходило на площадь и рио Санта Катерина, другой на рио деи Джезуити, испарина поднималась в воздух с воды с двух сторон и открытые окна в августе равнялись самоубийству.

Сентябрь позволил выдохнуть.

На самом деле грех было жаловаться. На площадь редко забредали туристы, здесь катались на велосипедах дети (что строжайше запрещали правила!) сидели под платанами старички, торопились на работу венецианцы, висело над каналами выстиранное постельное белье, а то и чьи-то разноцветные панталоны. Это коллегам возле пьяцца Сан Марко некогда пообедать, к ним вереницей идут туристы, потерявшиеся или ограбленные, а то и сами по рассеянности оставившие свои кошельки и кредитки в баре. Здесь же большую часть времени было спокойно.

Сентябрь окончательно погрузил всех в расслабленное состояние, прохлада и тишина сделали свое дело.

Оттого звонок прозвучал неожиданно и тревожно, как бы банально это не звучало, ведь нет ничего более тревожащего, чем предрассветные звонки. Почти всегда можно дождаться утра, почти — но не в экстренном случае.

Женский голос сказал, что хочет сообщить о двух телах, назвал адрес. На просьбу представиться звонившая ответила просто: «contessa» и повесила трубку.

Через несколько минут черный катер с красной полосой и белой надписью «carabinieri» спугнул треском мотора спящих по соседству венецианцев, а заодно и маленьких мраморных херувимов церкви Санта Мария Ассунта, которую все звали по имени площади — Джезу.

Вскоре катер притормозил возле высокого венецианского дворца из красного кирпича с узкими стрельчатыми окнами.

Заспанный дворецкий отворил двери, жестом пригласил следовать за ним и провел карабинеров сквозь темный холл во двор.

Со стороны, глядя на голые каменные фасады, не догадаешься, что внутри скрыт большой сад, идеально спланированный. С дикими травами и цветами, не по сезону благоухающими жасмином, невысокими пальмами, у подножия которых дремали две кошки, сразу шмыгнувшие в заросли розового кустарника при виде людей.

Дворецкий кивнул куда-то вглубь. По выщербленным плитам карабинеры прошли в указанном направлении. Там скрывался старинный фонтан, не видный и не слышный за кустарником, слабая струйка воды почти бесшумно стекала в широкую чашу. С двух сторон фонтана два обнаженных мертвых тела мужчины и женщины, сидели, прислонившись спинами к холодному мрамору.

Старший из карабинеров посветил фонариком — крови было совсем мало. Никаких набежавших луж, лишь бледные в свете фонарей тела.

Офицер оглянулся и лишь сейчас заметил маленькую темную фигуру в углу патио, такую же неподвижную, как и убитые. Он шагнул ближе, фигура шевельнулась, и в круг света ступила женщина со светлыми коротко остриженными волосами в черном бархатном одеянии в пол.

— Капитан Флавио Маркон, мы прибыли по вашему звонку, графиня.

Женщина удовлетворенно кивнула:

— Венецианец. Я рада. Графиня Изабелла Контарин. — Она протянула маленькую ручку с тонкими пальцами.

— Почему вы позвонили нам, а не в полицию, contessa?

— Я не доверяю полиции. И потом, преступление совершенно на объекте, связанном с искусством, это Антонио Канова, — она небрежно кивнула в сторону старого фонтана. — А это ваша сфера. Спасибо что прибыли так быстро.

Флавио осторожно пожал тоненькие пальчики.

— Их нашли вы?

— Да, это печальное открытие сделала я.

— Вы знаете жертв?

— Я знаю мужчину. Это Альфонсо Терранова, журналист.

— А женщина?

— Никогда не видела.

— Когда вы их нашли?

— Примерно в 4.30. Если мне не спится и нет дождя, я пью кофе в саду.

— Вы видели или слышали что-нибудь ночью?

— Нет, капитан. В палаццо двойные рамы, никаких внешних звуков. Если у меня бессонница, что бывает часто, я брожу по дому, вы видите, насколько он большой для одинокой женщины. Но, как я сказала, здесь двойные рамы и все герметизировано для охлаждения воздуха. Даже играй в саду оркестр, я не услышу.

— Откуда вы знаете жертву?

— Я состою в совете галереи Джорджо Франкетти в Ка д’Оро. Вы знаете, полагаю, что Ка д’Оро построил мой предок в XV веке, собственно, как и этот дворец, и несколько других… Брат Террановы тоже состоит в совете. Раз в год я устраиваю ужин для всех членов совета, пару раз, конечно, с моего разрешения, Альфонсо приходил с братом. Кажется, года три назад.

— Больше не приходил?

— Нет, я не позволила.

— Почему же?

— Вы читали статьи Террановы, капитан?

— Нет, но слышал о нем.

— Ну тогда вы знаете, что он специализировался на сплетнях из жизни известных людей. Мерзкий мусор, собранный везде, где только можно. Вот только в отличие от прочих светских журналистов Терранова был удивительно точен! И я понимаю, откуда он черпал информацию, от чего становится еще печальнее. Он несколько раз предлагал мне встретиться и поговорить о людях, которых я хорошо знаю. Естественно, я отказала, и не захотела видеть его на ужинах. Грустно, что кто-то из нашего круга оказался не столь щепетильным.

— Графиня, — появившийся судебный медик склонил голову и даже, похоже, приложился к маленькой руке. — Я думаю, вам лучше прилечь. Чуть позже я позвоню доктору Вьянелло, он зайдет вас проведать сегодня днем.

— Вы же знаете меня, Альберто, я в порядке. Не надо никаких докторов.

— И все же вам лучше пойти прилечь, — теперь склонил голову капитан. — Позже нам придется встретиться с вами, чтобы задать несколько вопросов. — Но сейчас, после такого потрясения, вам нужно отдохнуть.

— Так что у нас тут? — проводив графиню внутрь дома, капитан вернулся к техникам.

— У обоих удар в сердце острым предметом, похожим на кинжал. Следы пыток. Выколотые глаза, у мужчины нет языка.

— Они убиты здесь?

— Думаю, нет. Недостаточно крови.

— Следы?

— Никаких. Те, кто перенес тела, были в перчатках и скорее всего в бахилах. Следов не оставили

— Те?

— Их было как минимум двое, не думаю, что один человек мог легко перенести два тела.

— Еще что-то?

— Остальное после вскрытия, капитан.