Темные воды Венеции

* * *

В первый же вечер, не успела Саша распаковать вещи и насладиться видом с балкончика, девушки отправились ужинать.

— Сицилийская кухня? Ты с ума сошла? Где Сицилия и где мы? Ты лучше меня знаешь, что есть надо в местных заведениях.

— Слушай знатока! — по-итальянски помахала Сонька пальцем в воздухе. — Я ж не просто так, с бухты барахты туда собралась. Сама увидишь.

Ресторан сразу опустошил Сонькин кошелек, потому что пришлось вызывать такси. Ну, то есть катер-такси, конечно.

— Ты б еще гондолу заказала, и вышел бы у нас романический вечер, — бурчала Саша, — на двоих.

Потратилась Соня не просто так. Гулять по улицам Венеции без цели настоящее наслаждение, а вот если нужно отыскать конкретный адрес, да еще не на набережных, а в глубине, наступает настоящий кошмар. При всем желании найти какую-то логику в системе нумерации домов, сделать это невозможно. В Венеции все номера идут подряд, а всего их около 6000 в каждом районе. Поэтому для приезжего адрес бесполезен, нужно долго изучать карту, смотреть, какие известные улицы и площади находятся поблизости, да и то результат не гарантирован. Причем сначала нужно воспользоваться индексом, и убедиться, что ты ищешь нужный адрес в правильном районе (sestiere), так как названия улиц в каждом из них… часто повторяются!

Корректных карт Венеции, как утверждают сами венецианцы не существует, более того, спроси маршрут у двух-трех венецианцев и получишь совершенно различные напутствия. Да и кто сказал, что они венецианцы? Количество понаехавших давно превысило количество коренных жителей, которые, наоборот, предпочитают уехать из Венеции «на материк» к нормальным ценам и прочим благам цивилизации. Места магазинчиков и маленьких лавочек заняли гонконгские сувениры для туристов, а мастера- изготовители масок и даже бабушки-кружевницы острова Бурано работают исключительно на потеху публике, ведь настоящие «кустарные» вещи, artigianali, заняли дешевые китайские подделки, продаваемые под видом местных.

Но всего этого не замечает человек, приезжающий в Венецию туристом, для него этот город по-прежнему прекрасен, его грустных сторон он не увидит, разве что удивится агрессивным надписям на дверях тратторий “no pizza, no pasta”. И действительно, зачем вредничать, ведь ненавидимые тобой толпы туристов приносят деньги! Но это последняя отчаянная попытка сохранить индивидуальность.

Венеция, и, пожалуй, Портофино в Лигурии, больше всего потеряли от всемирной славы, потеряли главное- свою душу.

Даже имея точный адрес траттории, куда они направлялись, Соня отчаялась хотя бы примерно понять, где же искать это заведение, а если и подберешься поближе, не факт, что выберешься. Не понравится что-то Венеции, и пиши пропало. Она как живой организм, видит, слышит и чувствует, и, если что не по нраву, запутает так, что сто раз пройдешь мимо нужного места, а не увидишь, сто раз пройдешь нужный поворот — и упрешься в тупик.

Так и подкатили — а вернее приплыли — Саша и Соня к нужной траттории с шиком, на отделанном деревом венецианском катере-такси, за бешеные деньги и под нежные подмигивания водителя. Соньку-то он мог и за итальянку принять, а вот светловолосая и белокожая Саша точно туристка, а значит, надо включать обаяние на полную.

Не зря, ох не зря привезла Соня подругу в эту тратторию!

Здесь готовят блюда сицилийской кухни с непроизносимыми названиями. Например, casarecce alla turiddu — паста, похожая на короткие трубочки- макароны, а заправлена она помидорами, каперсами, оливками. А десерт- пальчики оближешь! Semifreddo di zabaione a marsala de Bartoli dieci anni, в переводе на человеческий — семифреддо это домашнее мороженое с различными наполнителями, а в данном случае вместо наполнителя был дзабайоне, яичный крем с вином, так вот вино было сицилийской марсалой аж десятилетней выдержки!

— Зачем продукт переводить!!! — изумлялась Соня, уплетая десерт за обе щеки, и расплываясь в улыбке всеобъемлющего счастья.

Но сначала были Sciabolini agli scampi e polpa di granchio, то есть большие креветки в омаровом соусе с крабиками и осьминожкой, которые, рыдая над ценой в меню, взяла Соня, — Живем один раз, и вообще, разве мы не приехали получать международные награды нашему вину и не пойдем в палаццо на бал!

Саша лишь округляла глаза — неодобрительно глядя на Соню и в восхищении на блюдо, поданное ей самой. «Мидии в пасте» оказались совсем не тем, что представляла она, листая меню. Мидии были поданы в «котелке» из теста, нечто средним между блинчиком и веронскими креспелле, а потом она подняла «крышку» и совсем пропала, вдохнув восхитительный аромат.

— Ладно, ты оказалась права, — повинилась Саша на обратном пути, когда они из последних сил тащились вдоль каналов, переходили по мостикам, ныряли в арочки, трижды заблудились и наконец добрались до своего «верблюжьего» палаццо.

Пришлось и остановиться надолго, и вопреки новым запретам усесться прямо на ступени мостика, пока Соня отвечала на обязательный вечерний звонок экономки, на попечение которой оставила двухлетних близнецов Луку и Кьяру. Экономке дали твердое указание звонить дважды в день, утром и вечером. Синьора Марина обожала близнецов и с удовольствием занималась детьми до приезда с работы их отца, Марко, но Соня готова была контролировать каждый шаг, это же ее дети!

— Почему нельзя нормально улицы называть, — ворчала Саша, укладываясь в кровать. — Ну ладно там «виа» или «калле», на худой конец «страда». Напридумывали тут “Cannareggio 1244” и что? И где искать этот номер?

— Им и этого мало! — засмеялась Соня. — На разных картах одна и та же площадь может называться campo San Biagio, campo San Blasio и campo San Biasio — на итальянском, венецианском или диалекте региона Венето.

С этими мыслями они и уснули и снилось Саше, как ныряет она в крытый переход sottoportego, переходит мост- ponte, чтобы выйти на набережную — fondamento и, наконец, попасть во дворик-тупик corte, но нашла ли она то, что искала, неизвестно, потому что больше ничего из дурацкого сна Саша не запомнила.