Убийство под солнцем Тосканы

* * *

Изумление, радость и прочие аханья могли бы затянуться надолго, но невысокий седовласый мужчина- владелец остерии, выглянувший на шум, втянул Сашу и Луку внутрь.

— Ну что вы кричите на всю улицу? Зайдите внутрь, присядьте и спокойно поговорите.

Синьор Джанниколо усадил их за столик у окна в еще пустом зале, ведь время обеда давно закончилось, а время ужина еще не подошло. Буквально за пару минут он организовал огромную тарелку с жареными цветками цукини, ярко оранжевыми ломтиками дыни, несколькими сырами и местными колбасами и поставил на стол два бокала. Тут же вернулся с бутылкой кьянти ди Кастельмонте, разлил и собрался удалиться, но Саша попросила продать ей бутылку Мореллино ди Скандзано, ради которой она сюда и пришла.

Тут комиссар расхохотался, на что Саша даже обиделась:

— И что смешного? Это очень хорошее вино, я всегда пью его у Джанниколо.

Лука показал ей бутылку, которую тоже приобрел здесь: Мореллино ди Скандзано, гласила этикетка.

— Я всегда знал, что мы на одной волне! Тебе не кажется, что судьба не случайно сталкивает нас там, где мы никак не должны были встретиться? Кстати, что ты тут делаешь, и почему не сказала, что приехала в Тоскану?

— Не сказала по той причине, что второй раз Никколо не поверит в случайную встречу. А раз он уехал, то я посчитала невежливым встречаться с тобой у него за спиной.

— А, так он уехал? — Лука расплылся в улыбке. — Я ничего не хочу сказать, Никколо хороший парень. Мы даже обедали несколько раз, когда он приезжал во Флоренцию, но вот друзьями стать не смогли, сама знаешь, почему. Зато теперь некуда деваться, судьба снова нас свела, и ты просто обязана со мной пообедать или поужинать.

— Деваться некуда, — улыбнулась Саша. Она очень обрадовалась Луке и действительно, она же не виновата в случайной встрече! А Никколо… Никколо, собственно, не обязательно об этом рассказывать! — А ты что здесь делаешь?

— Вспомнил о хорошем выборе вина у Джанниколо, в энотеки я уже не успею заскочить, а дома вино кончилось.

— То есть в энотеку ты не успеваешь, а ехать полчаса по холмам из Эмполи в Кастельмонте из-за бутылки вина это нормально.

— Вино я решил купить по дороге, я приехал по делам, вернее, по одному делу.

— Только не говори, что ты расследуешь убийство местной девушки, Алессии.

— А есть варианты? В Эмполи лишь один комиссар полиции, вернее с новой реформой я теперь важно называюсь вице-квестор, то есть заместитель начальника полиции. Но суть не изменилась и меня по привычке все называют комиссаром.

— Лука, а вы уже знаете, кто ее убил?

— Вот только не начинай! Тааак… — поджал губы комиссар, глядя, как потупила глаза Саша. — Успела влезть?

— Еще нет… Честно-честно! А помнишь, как в тот, самый первый раз, мы с девочками очень помогли!

— Вы не помогли, а влезли не в свое дело, мы одновременно с вами нашли убийцу, только нормальными полицейскими методами, а не поисками обрывков старинных рецептов.

— Лука, мы просто хотим поспрашивать вокруг, с людьми поговорить.

— Прошлый раз вы тоже поспрашивали… вот не помню, какую-то мою знакомую пытались задушить в поле, потом убить топором в горах, потом заперли в подвалах под водой, не припоминаешь, кто это такая?

— Мало ты обо мне знаешь! — рассмеялась Саша. — Но ведь все заканчивается хорошо! И ты сам знаешь, что местным расскажут больше, чем полиции.

— Поспрашивать разрешаю. Но сразу звонишь мне. И никакой инициативы!

Лука рассказал девушке все, что удалось узнать к этому моменту.

— Как видишь, не много. Я приезжал еще раз поговорить с бойфрендом Алессии, с ее другом-артиджано. Но ничего нового не услышал. Прости. Алессандра, но мне пора. Я позвоню, и мы на днях пообедаем, а лучше поужинаем.

— Я понимаю, дела…

— Мне надо созвониться с одним профессором и успеть сегодня с ним встретиться.

— А зачем тебе профессор?

— Ну, ты мне вряд ли поможешь, — улыбнулся Лука и показал Саше фото на телефоне.

— Это латынь?

— Да, и нужно понять, что означает эта фраза. Я учил латынь в университете, но все, что помню, это ходовые фразы.

— Вот и я тоже. Но я знаю, кто может помочь, и не надо никуда торопиться и ни с кем созваниваться.

Лука вопросительно поднял брови, а Саша кивнула на окно, откуда доносился звон колоколов, только что закончилась вечерняя месса.

— Кто знает латынь лучше священника?

Главная приходская церковь Сан Томмазо, или святого Фомы, находилась на центральной площади нижнего города, в двух шагах от остерии.

Саша любила средневековый храм святых Якопо и Филиппо — апостолов Якова и Филипа в центре верхнего города. Она часто заходила туда посидеть в тишине. В проходе храма под огромным крестом покоился знаменитый Джованни Боккаччо. Дата и место рождения автора «Декамерона» остались неизвестны, и «право собственности» на знаменитого итальянского автора застолбил Кастельмонте, и это было честно, ведь здесь он прожил большую часть своей жизни, здесь умер и был похоронен.

Саша любила храм за тишину и простоту, 12й век во всей своей красе. А еще в алтаре был установлен огромный старинный крест из деревни Петроньяно, по легенде, хранившийся в исчезнувшем городе Семифонте, но это была уже совсем другая история.

В нижнем храме она никогда не бывала, лишь регулярно слышала его колокола, ночуя в замке, и наблюдала за построением детишек в лучших нарядах для первого причастия у дверей храма из окна. «Ее» окно в замке выходило на нижний город, холмы, и окрестные городки.

Построенный из того же розово-красного камня, что большинство здешних средневековых зданий, храм был моложе их лет на 600 лет. Внутри обстановка казалась современной: светло бежевые колонны, темнеющие к основанию, коричнево золотой алтарь и купол над ним.

Еще звучал орган, но прихожане расходились.

— Вы ко мне? — жестом спросил дон Доменико, увидев вошедших.

Саша с комиссаром закивали.

Дон Доменико кивнул в ответ, прощаясь с задержавшейся паствой. Тут темноволосая кудрявая женщина бросилась к священнику, рыдая, и выкрикивая что-то.

— Элена, Элена, успокойся, — дон Доменико обнял женщину за плечи и повел вглубь церкви — давай посидим и поговорим. Но та вырвалась, махнула рукой и убежала.

— Мы помешали? — кивнул в ее сторону комиссар.

— Нет, я предложил поговорить, но раз не хочет… ладно, не важно, ее проблему не решить, пока сама не определится, — махнул рукой падре. — Я слушаю, вы же не просто так зашли?

Лука представился и показал фото на телефоне.

— Дон Доменико может быть, вы сможете перевести эту фразу?

Тот улыбнулся.

— Конечно смогу. «Quis est dignus aperire librum etsolve signacula eius?» — "Кто достоин раскрыть книгу сию и снять с нее печати?" Иногда это слово переводят, как свиток, а не книга.

— И что это может значить?

— Все просто. Эта фраза из Евангелия, это L'Apocalisse di Giovanni. Или просто Апокалипсис.

— И что?

— И ничего, этот вопрос задает ангел в 5-й главе Откровения Иоанна Богослова.

— Падре, я должен предупредить вас о конфиденциальности. — Лука сделал большие глаза, посмотрев на Сашу, — и вас, уважаемая синьорина, никаких обсуждений с приятельницами, вот просто никаких! — и продолжил в адрес священника:

— Это анонимное письмо, которое мы получили в связи с убийством Алессии Ванни. Как вы считаете, что может значить фраза в этом контексте?

— Ну и вопрос вы мне задали… Я так сразу не отвечу, должен подумать. — дон Доменико жестом отослал подходившего к ним длинного и худого священника, чье имя Саша не запомнила. — Дайте мне немного времени.

Комиссар и падре обменялись телефонами и распрощались.

— Вот видишь, и профессор тебе не понадобился, правильно зашли.

— Да, раз это фраза из Евангелия, тут и нужен священник, — задумчиво сказал Лука. — Этого нам только не хватало в расследовании, анонимных писем с цитатами из священного писания.

На площади они распрощались, Лука еще раз напомнил девушке, что об анонимном письме она должна молчать, как рыба, и Саша отправилась на встречу с подругами, тяжело вздохнув: вот как умолчать о самом интересном?

И снова включила Симона лампы на полочках в мастерской, после объятий и радостных восклицаний полилось в бокалы вино, на сей раз прохладное белое Верначча из Сан Джиминьяно, которое Саша не любила.

Но здесь, в двух шагах от средневекового города с высокими башнями, оно казалось совсем другим, словно впитавшим жар июльской травы, лучи летнего солнца, горячий ветер, путающий верхушки строгих кипарисов и придающий залихватский вид этим стражам дорог.

Саша так и сказала подругам, когда они уютно утроились на креслах вокруг низкого столика в розовом домике Симоны.

— Слишком много солнца, — вздохнула хозяйка, — обещают скоро опять за 40 градусов будет зашкаливать, из дома не выйдешь.

— Зло под солнцем Тосканы, — продолжила Джованна, самая старшая, благоразумная и серьезная из подруг. — К сожалению и такое бывает… И от этого становится еще грустнее, казалось бы, откуда здесь у нас такие события…

Сашу так и подмывало рассказать про анонимное письмо, она еле сдерживалась, стискивала зубы и молчала.

— К делу, хватит философствовать! — скомандовала Симона. — Я поговорила с общими знакомыми. Все очень хорошо отзываются от Алессии. Может, она и не была красавицей, сами понимаете, нежная девушка вряд ли захочет стать таксистом, но все говорят, что Алессия была добрым и солнечным человеком, у нее не было врагов. И скорее всего, это случайное убийство.

— Это не может быть случайностью, ведь и две девочки и Алессия связаны одинаково.

— Я имею в виду, что это не направлено непосредственно на нее, как будто она подвернулась убийце случайно. Я говорила с мужем, расследует полиция, но карабинеры, конечно, в курсе. У полиции есть полный генетический профиль, нет только человека, которому он бы подходил. А каждого жителя Тосканы не обследуешь. Муж сказал, что взяли анализ ДНК у шести человек, хоть как-то попавших под подозрение. И ни один не совпал.

— А бойфренд?

— Таксист, тоже местный. Всю ночь работал, и это подтверждает счетчик. А вообще у них были очень хорошие отношения, мне все говорили.

— А муж? Бывший.

— Тоже никаких проблем, Он строитель и давно уже работает на стройке где-то в Венето. Там стопроцентное алиби.

Джованна допила вино и грустно покивала головой:

— Мы ни до чего не докопаемся. Так, поговорить, но не больше. Вспомните, прошлый раз мы стали искать корни семьи, копались в архивах, а сейчас у нас даже намека нет, откуда искать.

Саша до боли вонзила ногти в ладони, только бы не проговориться. Ну как не сказать про фразу на латыни?! Симона, с большим опытом работы в архивах, возможно, и нашла бы зацепку. Но она дала слово комиссару, вернее, как он теперь называется, вице квестору.

Вот ведь… Один полковник, другой вице-квестор, на глазах карьеру делают, одна она болтается между двумя странами и ничего не происходит ни в профессиональной, ни в личной жизни. Словно она застыла в невесомости, сделав неправильный шаг, и теперь, пока не найдет нужную дорогу, все так и будет, она… она зависла, как компьютер с вирусом, вот!