Ларь со счастьем

– Так едем? – бухнул как кулем о лед Арсений – Или нет?

– Едем – взял в руку рюмку с водкой я – Счастье такая штука, которую игнорировать никак нельзя. Оно ведь, как тот Мороз Иванович, тоже может обидеться, и начать игнорировать меня.

– Хорошо сказал – заметила Марфа – Время есть, сидим, выпиваем, закусываем. Последнее – обязательно, чтобы нас сильно не развезло, все же три часа на машине трястись.

– В смысле? – тряхнул головой я – Время есть, хоть ехать три часа?

– Так ларь непростой – пояснила Марфа – Понимать должен. Он в руки дастся только тогда, когда часы в новогоднюю ночь двенадцать пробьют, не раньше. И не позже, у тебя от силы час будет на все, про все. А то и меньше. Я просто точно не знаю. Может, вообще минут пять, как в той песне.

– Там про «до», а не про «после» – хмуро сообщил ведьме я и немедленно выпил.

Ничего меня в машине и не развезло. Меня в ней разморило, а это немного другое. Причем настолько, что после того, как я в нее сел, немедленно уснул, не обращая внимания на шуточки как всегда прелестной Васьки о том, что она меня ведь и в Петербург может отвезти. Можно подумать, что меня городом на Неве испугаешь, особенно после пары телефонных разговоров, в которых мне пришлось объяснять, почему я буду отсутствовать за семейным столом во время боя курантов.

Само собой, ничего такого не случилось, и после пробуждения я увидел не шпиль Петропавловки, а суровый заснеженный лес, обступивший машину со всех сторон.

– Все, дальше на своих двоих – бодро заявила Марфа – Валенки в багажнике.

– Валенки? – поморщилась Стелла.

– И носки шерстяные – подтвердила глава ковена – Нет, ты, если хочешь, можешь идти в своих… Этих… Как твоя обувь называется вообще? Это же даже не сапоги, а какое-то недоразумение. Так вот – тебя не жалко. А Хранителя очень. Плюс, если он по моей милости одно место себе отморозит, то может затаить злобу, а мне это ни к чему.

– А тулупа нет? – глянул я в окно машины – Сдается мне, там температура стоит сильно ниже нуля.

– Тулупа нет – открыла дверь Марфа – Жилетка вроде есть какая-то. Если желаешь – бери.

Предчувствия меня не обманули, мороз стоял изрядный. Это в Москве зимы нет, там везде трубы с горячей водой под землей протянуты, автомобили пыхтят выхлопными газами и прочие блага цивилизации градус нагоняют, потому там хорошо в относительно легкой одежде бегать. А тут все как при пращурах в это время года было – колотун такой, что зубы пляшут, небо черно-синее и елки в снегу.

Так что я и жилетку вязаную на себя натянул, и треух замызганный, невесть откуда в багажнике взявшийся, на голову нахлобучил. Ну да, выгляжу смешно, зато уши в тепле.

– Апчхи! – оглушительно чихнул кто-то рядом с нами, да так, что с лап ближайшей елки снег вниз упал – Ох, напасть!

Оказалось – Лесной Хозяин. Причем он, как и я, тоже выглядел французом под Москвой зимой 1812 года – драная шапка, перетянутая женским пестрым платком, не менее ветхая шубейка, из-под которой виднелась синяя олимпийка. Завершали ансамбль ватные штаны, дырявые детские варежки и раздолбанные в хлам валенки. Причем с галошами.

– Подсуропила ты мне, ведьма докуку – ворчливо сообщил он Марфе – Сто разов пожалел, что в осень на твои посулы согласился. Все мои сородичи сейчас дрыхнут, седьмые сны глядят, весны ожидают, один я, как медведь-шатун, по лесу брожу. Холодно мне, голодно и тоскливо. Мне уж никакого счастья даром не надь, мне за него сойдет в пень забраться, в листву зарыться и заснуть. Ничего лучшее на свете нет! Кабы слово свое тебе тогда не дал, даже ждать сего дня не стал бы!

– Не ворчи – попросила его глава ковена – Еще рассвести не успеет, а ты уже спать заляжешь до весны. А как она наступит, я тебе сюда три бригады рабочих за свой счет на пару дней пришлю, чтобы они весь сухостой с опушек собрали и вывезли. Если надо, то и деревья ненужные поспиливают, только скажи какие. Это тебе компенсация за неудобства.

– Это мне чего? – насторожился лесовик.

– Мзда – пояснила ведьма – Так яснее?

– Так да – оживился старичок – Так оно чего же? Только ты слово свое дай, что обещанное выполнишь. Зима длинная, бабья память короткая…

– Клянусь Луной, что пришлю следующей весной тебе сюда таджиков для сезонных работ – немного раздраженно произнесла Марфа, не привыкшая к тому, что ее слову не верят без клятвы – С толковым бригадиром.

– Дело – приободрился Лесной Хозяин и снова оглушительно чихнул – Ну чего, пошли? Я уж все приготовил, время-то было. И снег вокруг ели расчищен, и тропку вам нынче зайцы протоптали. Узкую, но пройдете.

– Батюшка, вот прими подарок малый – вскочила из машины Васька с пестрым пакетом в руках – Праздник же!

– То у тебя, задрыги, праздник – проворчал леший, забирая все же у нее пакет – А я смену года по-старому числю, как отцы-деды с давних пор заповедовали.

– Это как?

– Так по осени – пояснил он, заглядывая в пакет – Оно ж разумнее. Как нивы пожелтели, грибницы родить перестали да лист вниз полетел – вот и год кончился.

– Ну, все равно – Васька очаровательно улыбнулась, на розовых от мороза щечках появились ямочки, а у меня внутри при виде этой милоты что-то прямо екнуло – Хочется, чтобы вам стало чуть веселее.

– Егоза – погрозил ей варежкой, на которой был изображен олень, старичок – Хитра! Но в лес мой заглядывай, если рядом будешь и безобразничать тут не станешь. Ягод-грибов тебе насыплю.

Он снова залез в пакет и стал там шарить рукой, потому не заметил, как Марфа и Васька обменялись взглядами, причем первая одобрительно кивнула головой.

Вот же они, конечно, прошаренные! Из любой мелочи максимум пользы выжимают.

Тропинка и правда оказалась такой узкой, что ее, считай, вообще не было, снега же в этом году нападало ого-го сколько. Нет, в Москве его почти не было, а те сугробы, которые уцелели, цветом и внешним видом больше были похожи на многослойный торт в разрезанном состоянии. Но хитрая Марфа пустила первым Арсения, а он, как выяснилось, запросто мог работать где-нибудь в Арктике ледоколом. После него такая тропа оставалась – хоть пляши. А ведь он еще на плече лом пер, и лопату.

– Марфа Петровна, вопрос можно? – спросил я у верховной ведьмы, которая несмотря на возраст бодро топала передо мной.

– Почему нет? Спрашивай.

– А почему Мороз Иванович по возвращению счастье обратно себе не забрал? Это же логичный поступок.

– Логичный – согласилась со мной она – Но не в его случае. Думаю, он про него просто забыл. Сам посуди, сколько всего на него в один год свалилось – и новое имя, и новый статус, и новые территории. СССР-то к моменту его возвращения увеличилось.

– Потом ему еще внучку дали – звучно сопя, добавил Арсений – Молодая девка – это всегда хлопотно, по себе знаю. Недавно женился, у меня падчерице четырнадцать лет. Характер такой, что пару раз думал уже – сейчас перекинусь в медведя и ее сожру.

– Вот-вот – подтвердила ведьма – На фоне всего этого что ему до какого-то ларя, который в лесу лежит?

Звучит логично. Может, даже так оно на самом деле и есть. А, может, и нет.

Если с тропинкой вышла незадача, то довольно-таки большую поляну, на которой в рядок стояло семь елей, одна выше другой, и впрямь от снега отчистили качественно. Местами аж до земли.

– Ну давай – показала мне на лесных красавиц Марфа – Твой выход, маэстро.

– Можно – согласился я, топая ногами, которые даже в валенках чутка замерзли. Морозец-то к тридцатке, поди приближается, не меньше – Сейчас попробуем.

– Не тяни особо – глянул на наручные часы оборотень – До Нового Года времени чуть осталось. А еще ж яму копать.

Я побродил между елками, остановился у средней, то, что была четвертой с любой из сторон и произнес про себя:

– Ну, и где же ты есть? Ау! Время просыпаться. Мы за тобой.

– Это кто здесь? – услышал я сразу после этого басовитый голос – Ты со мной, паря, говоришь никак?

– С тобой. Пора на волю, уважаемый. Условия выполнены – ночь сегодня та самая, что была назначена, и нас пришло четверо, как велено. Молодую ведьму можешь не считать, она так, за компанию приперлась.

– Четверо-то четверо, да только ты с какого бока припека? Ведьма, лешак, оборотень – все так, все верно. Ан ты-то человек!

– Который с тобой разговаривает – усмехнулся я – Много таких людей тебе попадалось?

– Ты первый – признался клад – Но я и до того ни с кем лясы не точил.

– Правильно. У других дара такого нет, подобных тебе слышать. И волю вам, кладам, давать, сильно не каждый может. Так что обычным человеком меня никак не назовешь. Ну что, пойдешь на волю? Или дальше будешь тут лежать, других нелюдей ждать?

– А пойду – залихватски заявил клад – Наскучило мне тут! Копайте!

И в тот же миг под соседней от меня елью сверкнула маленькая искорка.

– Арсений, тут рой – подойдя к этому месту, топнул по нему ногой я – Давай!

И снова я восхитился мощью этого великана. Я бы яму в этой промерзшей намертво земле копал… Даже не знаю, сколько по времени. Да я ее вообще не стал бы рыть, ну, разве что только под дулом пистолета. Арсений же, попеременно работая то ломом, то лопатой управился минут за двадцать, если не меньше. Он не оборотень. Он супергерой, Человек-Экскаватор.

– Оно, что ли? – спросил Арсений у меня, когда лопата ударилась о что-то твердое – Или нет?

– Оно – подтвердил я, увидев еще полускрытую землей деревянную крышку, несомненно приделанную к ящику – Доставай!

Само собой, за годы, проведенные в земле, с ларя сошла роспись, которая явно раньше присутствовала, да и выглядел он не сильно презентабельно. Но при этом остался таким же крепким, как и в тот день, когда его закопали. Ни одна дощечка не подгнила.

– Открывай – поторопила меня Стелла – Чего ждешь?

– А сколько сейчас времени? – спросил я у оборотня, оттирающего снегом руки от грязи.

– Без пяти двенадцать – глянул на часы тот – Почти Новый Год.

– Пять минут, пять минуууут! – пропела Стелла и крутанулась вокруг себя.

– Вот и подождем – подытожил я – Пять минут для нас ничего не изменят. Помнишь, что Марфа Петровна еще в ресторане говорила? Да и я и без нее сто же самое подтвердить могу – клады не люди, они любят точность во всем, что с ними связано. Шаг влево, шаг вправо и окажешься там, куда ворон кости не таскал.

– Смышлен – крякнул бас в моей голове – Молодец!

Мороз все крепчал, потому даже семижильная Марфа то и дело поглядывала на экран своего «айфона» и тихонько что-то шептала себе под нос. Надеюсь, не проклятия в мой адрес.

– Пора – через пять минут в один голос сказали обе ведьмы.

– Ага – подтвердил Арсений – Все. Часы сейчас двенадцать бьют. Россияне выпивают и закусывают.

– С Новым Годом – поздравил я всех присутствующих – Теперь можно!

Я стянул с руки перчатку, прислонил ладонь к холодной крышке и произнес:

– Ты свободен. Иди с миром!

Кино на этот раз мне не показали, как видно фильмы, связанные с неоднозначными сущностями предназначены только для ограниченного показа. Впрочем, я не расстроился совершенно, поскольку давно понял, что не все и не всегда стоит знать.