Философ Гартман и спиритизм

Гипотеза нервной силы

По Гартману, любые физические феномены медиумизма, независимо от их сложности, всегда выполняются за счёт «нервной силы» медиума (Carrington 1907, p. 367; Melton 2001b), которая есть не что иное как физическая сила, которая «производится» его нервной системой и беспрепятственно проходит сквозь всякое вещество, «подобно магнетизму». (С. 45, 62)[5]

Воля медиума должна направить эту силу, «овладеть» ею, причём распределение силы зависит от «фантастического образа, находящегося в сомнамбулическом сознании медиума». (С. 61, 64) К тому же, физические явления, требующие «особенного напряжения нервной силы», происходят, когда медиумы впадают в «явный сомнамбулизм». (С. 38) Гартман подтверждает, что оттиски органических форм относятся к «самым разительным явлениям» медиумизма, их превосходят разве что случаи «проникновения вещества сквозь вещество». Он признаёт, что оттиски несомненно доказывают, что в данном случае имеется не передача галлюцинаций, а «объективно-реальное действие медиумической силы на материю» (С. 64-65), и объясняет этот феномен так:

Если представить себе другое расположение линий давления и натяжения медиумической нервной силы – расположение, отвечающее тем надавливаниям, которые производит внутренняя сторона плоско лежащей руки на мягкое вещество, способное воспринять отпечаток, то перемещение частиц вещества, вызванное такой динамической системой, опять должно бы согласоваться с тем, какое вызывается прямым давлением руки, т.е. получился бы оттиск органической формы, хотя такой формы, могущей произвести подобный оттиск, могло бы и не быть налицо в материальном виде. (С. 62)[6]

Некоторые феномены Гартман объясняет тем, что медиум в состоянии сомнамбулизма якобы соединяет «галлюцинацию появляющегося образа» с представлением о необходимости произвести перемещение реального предмета и бессознательно производит это перемещение «при помощи своей медиумической нервной силы», оставаясь при этом в уверенности, что оно произведено собственной силой представляющегося ему фантастического образа, т.е. через «перенос своей галлюцинации на зрителей» он бессознательно внушает им идею, что произошедшее перемещение действительно выполнено тем призраком, который – всего лишь его галлюцинация. (С. 128)[7]