Легенды Гарсариона: Искра

— Хрена с два! — рявкнул Делан, сам не ожидая от себя такого. — Без меня! Нет уж! Я мертв! Я умер ещё в Ваттаве, умер снова в Эль-Тайене, и плевать, что я ещё дышу и говорю, нет меня больше! Нет больше Делана-Мятежника, забудьте!

— Господин, разве вы можете позволить…

— Ещё как могу! Это была не моя война! Не должно было это случится! Все это какая шутка богов!

— Но мы не добились…

— Добились, и вполне! Алсогон теперь свободен от Талла, я сделал все, что мог, дальше это уже не моя забота.

— А эти подонки, которые вырезали наши семьи? — лицо сотника исказилось в гневе. — Вашу семью? Которые ударили нам в спину?

— Это больше не мои заботы, — процедил Делан, смотря в глаза Юргану. Парень с веснушками, сидевший рядом, казалось услышал что-то такое, что сломало его мир.

Сотник поднялся.

— Я не могу позволить, чтобы виновные в гибели стольких людей остались безнаказанными, — заявил он. — Чего бы мне это не стоило. А насчет вас, господин Делан, я был большего мнения.

— Мне плевать, — покачал головой бывший командующий Мятежа. — Моя роль в этой войне закончилась.

— Погибли двенадцать человек, чтобы спасти вас.

— Да никто не просил вас это делать! — крикнул Делан, пытаясь подняться, но тут же упал обратно. — Я жаждал смерти! А вы украли ее у меня! Я на свободе, полюбуйтесь, их жертвы не были напрасны, но я не вернусь к этой войне! Она закончилась.

Сотник ещё немного смотрел на Делана, думая, что можно сказать, но в итоге отвернулся, хлопнул по плечу парню с веснушками, который с глазами полными отчаяния смотрел на Делана, и оба они ушли, забрав с собой лошадей.

— Резко ты с ними, — попыталась разрядить обстановку Саннэфея, которую до этого Делан не замечал.

— А ты что тут делаешь? — спросил он.

— Тебя спасала.

— Ещё один человек, который почему-то подумал, что меня надо спасать.

— «Спасибо» было бы достаточно, — обиженно заявила принцесса.

— Оставьте нас в двоем, — сказал Тальмаган тихо, опустив голову. — Эйвирик, Энтон, Таллар, заберите принцессу и оставьте нас.

— Как скажешь, — сразу же поднялся светловолосый парень. — Идём, принцесска.

— Я… да… — растерянно говорила она, кидая взгляды то на Делана, то на Тальмагана. — Да убери ты руки, придурок! Я и сама могу пойти! Ну и пойду!

Четверка поднялась из оврага и удалилась. Ещё слышны были недовольные возгласы Саннэфеи:

— Помогли ему, а он ни слова благодарности! Его там унижали и пытали, убить хотели…

А потом наступила относительная тишина. Тальмаган не поднимал голову, наверное придумывал, что сказать Делану. Но парень решил не тянуть. С недавних пор ему стало плевать абсолютно на все, так что…

— И куда ты ушел? — спросил он. — Почему бросил нас?

Тальмаган тут же поднял голову и уставился на Делана, таким взглядом, что казалось, это он потерял недавно все на свете.

— Значит, она сказала тебе, — пробасил он.

— Как только ты появился в Матарисе.

— Она была там? — выдохнул ардонец. — Почему… а, проклятие, я мог догадаться, furgar nurdar…

— И что это значит? — поднял брови Делан.

— Не самое лучшее выражение на ардонском. Не бери в голову.

Он снова опустил голову. Потом резко встал, принялся расхаживать по оврагу.

— Она погибла в Матарисе, — наконец заявил он.

— Да.

Тальмаган громко вздохнул, сжал и разжал кулаки.

— Я должен тебе рассказать все.

— Что? — простодушно спросил Делан, пожав плечами. — Что ты бросил нас с мамой, ушел, а потом появился, словно снег на голову, ничего не сказав, решил драться за меня… ты решил так наверстать годы отсутствия? Не помогло, поверь.

— Я знаю, — выдохнул ардонец. — Но не о том я хотел тебе рассказать. Знаю, что ты пережил многое, и не самое приятное…

— Не самое приятное⁈ — воскликнул Делан. — Да уж, ты мастер приуменьшать! Я потерял все! Слышишь ты меня⁈ Все! Мать, жену, друзей, всех, кого я знал и любил! А ты теперь забрал у меня возможность умереть уже наконец!

— Ещё не время…

— А когда будет время⁈

— Я тебя понимаю…

— Да нихрена ты не понимаешь!

— Да послушай же меня! — рявкнул Тальмаган. Его голос был громче и грубее, почти что рык. — Просто послушай, что я тебе скажу! Ты обязан это знать!

Делан успокоился. Все равно он ничего не потеряет, если выслушает этого человека. Он наотрез отказывался думать о нем, как об отце.

— Когда мне было восемнадцать лет, — начал уже спокойней Тальмаган, — твой возраст, я жил на Ардоне. Тебе знакомы хоть какие-то обычаи нашего народа?

— Твоего народа, — поправил Делан.

— Видимо нет. Мое Gutteg varb, фамильное имя — Йеин, но это не настоящее имя. Йеин — имя изгоя, оно дается любому, кто будет изгнан с Ардона. Я происхожу из рода Мондурбранд, древнего рода королей, ещё со времен рассвета Авиранской империи правившей народом ардонцев. Мой отец был королем, правил Скарагбрандом, уже когда началась междоусобица. И он погиб во время сражения с соседями, пытавшимися низложить его. Мой брат и я подняли последние силы и обороняли наши земли от узурпаторов, но те оказались сильнее. Нас разбили. Я тоже, Делан, потерял все, что знал и любил. Семью, дом, друзей…

Тальмаган сел на поваленное дерево, рядом с сыном.

— Мондурбранды всегда правили Ардоном, но нас свергли, а мне пришлось бежать, чтобы сохранить последние частицы нашего великого рода. Я ушел на Гарсарион, скитался долгие годы и наконец прибился к деревне, которая называлась Дескор. Там меня приняли как своего, я работал на них, таскал тяжести, обрабатывал поля. И тогда я впервые столкнулся с демонами.

Делан усмехнулся.

— Это правда, парень, они существуют. Может спросить у своей подружки принцессы, ее чуть не сожрали на озере Тере-Тайен. Те демоны уничтожили деревню, убили всех. Меня не было рядом, но когда вернулся, все были мертвы. Но тварям тем тоже не удалось уйти, их настиг орден тенегнетов, двое человек, к которым я примкнул. Уже не было даже надежды вернутся и сражаться за трон, но месть, переполнявшая меня, вырвалась на этих порождений тьмы. Так я стал тенегнетом. Я бродил по Гарсариону и убивал этих тварей везде, где только мог найти. А потом, я забрел в Алекорн, где встретил твою мать…

Делан был настолько поражен этим рассказом, что не знал, что ответить. Вся эта история с троном Ардона, родом Мондурбрандов и демонами никак не укладывалась в голове.

— Я… — пытался продолжить он, — в общем… не думал надолго задерживаться.

— Отличная позиция, — буркнул Делан.

— Я не годился ей в мужья, — покачал головой Тальмаган, сморщившись. — И тебе в отцы. Изгнанник без гроша за душой, охотник на демонов, который…

— Достаточно было того, чтобы ты просто был, — выдохнул Делан.

— Я не мог остаться. Она заслуживала большего, но, как оказалось, ее любовь ко мне была настоящей… Я ушел, оставив тебе меч, который я выковал сам, специально для тебя, с которым ты прошел через всю свою войну. Когда я только прознал о мятеже, и что его возглавляет выходец из Алекорна, я решил узнать, ты ли это. И я оказался прав. Твои рост и сила, меч и черты лица… я сразу понял, что это ты.

— Почему не сказал?

— Мне было стыдно, — признался он. — Я не мог оправдать свое отсутствие. Но хотел сражаться с тобой. Твои принципы, твоя сила, твоя честь, вот что сплотило вокруг тебя столько людей. И ты привел их к победе.

— Это была не победа, — невесело усмехнулся Делан.

— Так или иначе, благодаря тебе Алсогон свободен от Талла. И когда я видел тебя в бою, когда… я понял, что ты можешь вернуть роду Мондурбранд былую славу…

Делан рассмеялся, под взгляд Тальмагана, в котором таяла надежда.

— Нет, — заявил парень. — Это уже не смешно, ни капли. Сначала по воле судьбы я поднимаю мятеж, потом алсогонцы пытаются меня короновать, что приводит к жуткой резне в Ваттаве и гибели тысяч. А теперь ты мне заявляешь, что я наследник трона Ардона? Да все издеваетесь, мать вашу! Идите вы все к демонам! Проклятие! Сволочи! Да что ж это такое!

— Хочешь ты того, или нет — это правда, — кивнул ардонец. — Наш народ…

— Твой народ.

— Нет, это наш народ. Ты крови Ардона, пусть и наполовину. Ты последний из рода Мондурбранда, а наша земля погрязла в кровопролитии и междоусобице. Ты потерял все здесь, Делан, но, может, на то воля богов…

— Да пошел ты! — парень вскочил, пошатнувшись, указал на Тальмагана. — Ты и все… вы! Идите в задницу! Я не хочу больше слышать ничего! Убирайся отсюда! Я не хочу тебя видеть в своей жизни, мне не нужен такой отец, который меня бросил! И Ардон твой проклятый не нужен! Мне плевать!

Тальмаган медленно опустил голову, вздохнул, не спеша поднялся.

— Теперь ты знаешь правду, — сказал он. — Ты рождён от крови великих ардонских воинов, и ты это уже доказал. Что делать дальше — решать тебе.

— Это уж точно! — рявкнул Делан.

Тальмаган расстегнул на груди застежку, снял ремень, висевший через его пояс. За его спиной висел двуручный меч.

— Это меч нашего рода, он выкован из эриндрила, самого прочного и дорогого металла. Ему уже несколько сотен лет.

Тальмаган молча положил меч на поваленное дерево, на котором он сидел.

— История повторяется, — усмехнулся Делан. — Снова ты бросаешь меня, оставив меч.

— На это есть причины, и тогда они были.

— Да ладно?

— Черный Странник, — сказал Тальмаган, перейдя на шепот.

Это имя ни о чем не говорило Делану, но, судя по всему, этого человека боялся даже Тальмаган.

— Тебе не понять, — покачал ардонец головой. — Но этот… это существо, чрезвычайно опасно. Он играет судьбами целых королевств, и Ардон пал по его вине. Я должен его найти.

— Кто тебе сказал, что ты что-то должен?

— Один человек, с два десятка лет назад. Его имя — Кайден, но это неважно. Важно то, что Странника нужно остановить, иначе весь мир будет уничтожен. Я надеялся узнать о нем в пожаре Мятежа, думал, что и тут он замешан, но оказалось, что здесь замешан мой сын.

Ардонец замолчал, посмотрел по сторонам, вздохнул.

— Скоро будет светать. Я думаю, тебе стоит бежать подальше отсюда. А мне пора идти своей дорогой. Ты знаешь правду, и знаешь, куда ведет тебя твоя судьба. Принять ее или нет — выбор за тобой. Но ты должен помнить, что она тебя догонит, так или иначе.

Делан молчал, прикидывая, что можно сказать. Но в этой ситуации сказать было нечего, от слова совсем.

— Удачи тебе, сын, — кивнул ардонец. — Береги себя.

С этими словами Тальмаган отвязал коня и поднялся из оврага. Делан остался совсем один. Только меч из эриндрила да лошадь остались с ним.

Человек-никто.

И в то же время, человек, определивший судьбу целого материка.

В овраг никто не вернулся, даже принцесса. А тем временем, уже наступило утро.

Теперь перед Деланом, которого прозвали Мятежником, стоял выбор — принять судьбу или остаться на месте, ждать, пока его найдут и убьют.

Все его существо говорило о том, что нужно остаться, да так он и хотел сделать. Закончить эту историю одной кровавой точкой.

Но когда солдаты Талла нашли овраг, то ни лошади, ни Врага номер один там уже не было.