Поля Крови

Глава 6

Последние дни у меня появилось несколько новых привычек. Ранний подъём, тренировка с мечом, затем тренировка моих людей, пока они не начнут сквозь зубы шептать ругательства от каждой пропущенной тупой стрелы и падать обессиленные. Когда это случалось, я оставлял их в покое, сходился с Кодиком в короткой схватке, а затем садился полировать меч.

Особого смысла в этом не было, убогий меч Кодика не мог повредить льдистой стали, скорее наоборот, но мне нравился сам процесс. Несколько тряпиц, баночка с особой пастой и размеренные движения вдоль клинка. Ещё мне нравился едва уловимый запах полировочного состава, который держался на руках и одеянии половину дня. А ещё в это время можно было выкинуть все мысли из головы.

Поэтому, когда мимо шатра прошли какие-то солдаты, то я лишь скользнул по ним безразличным взглядом. По ним и их новым, сверкающим чешуёй доспехам.

Кто-то приехал в наш лагерь? Или они решили срезать путь через наши ряды?

Только когда они со смехом расположились у шатра Кузни, я сообразил, что это люди одного из нас, бывших птенцов Кузни. Не прошло и десяти минут, как уже из-за шатра вышло ещё шестеро. И они тоже выволокли с собой доспехи и принялись раскладывать их на солнце.

Что происходит?

Я нырнул в шатёр, Хасок оказался здесь, валялся, глядя в потолок. Услышав мой вопрос, опустил на меня взгляд:

— Выдают? Нет, — провёл по плечу своего халата, где вместо пламени Кузни красовался герб его Дома. — По сути, мы все те же вольные идары, что поспешили откликнуться на зов короля и присоединиться к его войску. И должны были прийти на этот зов со всем своим. Как и положено по уложению. Верхом или пеше, но вооружённые и в доспехах. Лишнего нет.

— Тогда откуда?

— Лавка Осколков.

Я поджал губы. Мог бы и сам догадаться. Смерил взглядом Хасока, оценивая его одеяние и меч. Первое было мятым, второе в потёртых ножнах. И я знал цвет стали.

— Чего?

Я отвёл взгляд:

— Ничего, задумался.

Шагнул прочь из шатра. Обогнул его, заглядывая на ту сторону, где жили наши солдаты. Вот и люди Хасока, в шаге от моих. Что-то травят весёлое. И одеты, как и мои, во что попало.

У Хасока не нашлось денег на то, чтобы снарядить их. Как и у меня. Так что просить у него о помощи бессмысленно. Лишь обидеть.

Но был человек, который уже предлагал мне помочь с деньгами. Правда тогда речь шла о гораздо более меньших деньгах. Но я просто не могу не попытаться. Моим людям нужны доспехи. Хоть какие-то. При таком-то господине, как я, который даже не может защитить их от стрел.

Я отпрянул за край натянутого от ветра полотнища, пока меня не заметили. Идар, подглядывающий за своими солдатами. Смехота.

Но именно этим я и хочу заняться. Кажется мне нужно налево.

Спокойным шагом я двинулся в ту сторону. У одного шатра солдаты поднялись, приветствуя меня, у второго. У третьего я остановился и оглядел тех, кто встал при моём появлении. Вот этот худой. Точно помню его. У его ног лежал доспех, в котором он что-то подшивал.

Я ткнул в худого пальцем:

— Кто твой господин?

Худой скосил глаза в сторону, словно ища помощи, но ответил без задержки:

— Господин Фату из Великого дома Опулето, ваша милость.

Я довольно кивнул и двинулся вдоль полотнища шатра, ища вход.

Шагнул внутрь, неожиданно едва найдя себе место. Людно здесь.

Посреди шатра поставили большую бочку, расчертили её и сейчас на ней были расставлены фишки чанги, игры, которая символизировала сражения двух идаров за их Дома. Сражения, которые вживую не происходили уже больше полутора тысяч лет. Сошлись в битве Клайм и Префера, Фату стоял среди тех, кто наблюдал со стороны. Отыскать его удалось легко не только по росту и фигуре, но и по внешнему виду. Его шёлковое одеяние было украшено вышивкой и ярко блестело тканью даже в тусклом освещении шатра.

Я скользнул ближе к нему, шепнул на ухо:

— Фату, можно тебя на пару слов?

Он с сожалением покосился на бочку, но кивнул.

Когда за ним хлопнула ткань полога, отсекая гул зрителей игры, я попытался собраться с мыслями. Вроде шёл сюда, в голове всё было уложено по местам, а гляди же: дошло до дела и даже слова позабыл. А ещё уверенность.

Фату огляделся, пожал плечами и спросил:

— Ну, чего хотел-то?

Сглотнув, я спросил, и сам не узнал своего голоса:

— Фату, помнишь, ты хотел помочь мне с покупкой меча в Кузне?

— Ну. Помню, — опустив взгляд на рукоять моего меча, Фату хмыкнул. — Тебе вроде сейчас не на что жаловаться.

Я же клял себя в мыслях. Умник, тебя что, Безымянный разума лишил? Может тени ещё и мозги забирают себе? Да, Фату один из сыновей богатейшего дома севера, но он что, с собой мешок золота привёз в Кузню? А потом таскал с собой?

Опустив взгляд, я вдруг заметил перстень с печаткой на правой руке Фату. У отца тоже был похожий, только с гербом нашего Дома. С барсом.

Удивительно вовремя вспомнился один из уроков сабио Атриоса. Расписки. Можно оплачивать расписки, достоверность которых и подтверждается вот такой печатью.

Ободрённый, я поднял взгляд:

— Фату, между нашими Домами давняя связь, — сбившись, я покачал головой. — Впрочем, нет. Думаю и без того Малый дом Денудо знают на всём севере, — Фату молча кивнул, и я, ободрившись, продолжил. — Мы держим слово. И я Денудо.

При этих словах Фату скривился:

— Ты бы попроще, Лиал. Я так и к концу партии не успею.

Кивнув, я перешёл к сути:

— Я слаб как идар, я не Великий паладин. Мои люди уже были ранены стрелами. Им нужны доспехи. Расписке какого-то Малого дома не поверят, но ты из Великого дома. Я прошу тебя оплатить своим словом мои покупки. Я всё верну, слово Денудо.

Несколько ударов моего колотящегося сердца Фату молчал, затем спросил:

— Лавка Осколков? — когда же я кивнул, хмыкнул. — Он не примет расписки. Это работает не так и не сейчас, когда неизвестно что с нами всеми завтра будет.

Я поджал губы, сомкнул ладони в вежливом жесте и склонил голову:

— Ясно. Спасибо за урок.

Фату шагнул следом за мной, ухватил меня за руку:

— Да погоди ты!

Я остановился, молча взглянул на него. Он поманил меня за собой, в проход между шатров. Там быстро огляделся, потянул меч из ножен. Я даже не успел ничего спросить, только вскинул брови в немом вопросе, а он уже упёр кончик меча в вышитый герб на своей груди. И спорол лапу сокола. Поднял обрывок вышивки перед собой на ладони и вперил в неё взгляд.

Несколько ударов сердца мы так и стояли, а затем он разочарованно выдохнул:

— Клянусь Хранителем севера, опять забыл, — переведя взгляд на меня, пояснил. — Забыл, что Кузня и посвящение определили нам путь, запечатав внешние техники. Мы словно и впрямь первая кровь.

Я осторожно спросил:

— И?

— Что и? — Фату пожал плечами. — Если пропустить ихор через Слезу Амании, она ведь начинает сиять. Пусть даже пустая. Забыл?

Боюсь, моя улыбка вышла кривой:

— Никогда и не знал.

— Да? — Фату попытался почесать макушку, но обнаружил во второй руке меч и лишь снова пожал плечами. — Ну не знал и не знал. Держи.

С этим словами он сунул мне в руку споротую лапу, переплетение жёлтых нитей. Уже начав догадываться, я осторожно ощупал её, ощущая внутри крошечную твёрдость. И поднял поражённый взгляд на Фату.

Он отмахнулся:

— Это всё, что у меня есть. Возвращать остатки золотом не нужно. Я дал слезой, слезой и вернёшь.

Я поджал губы и спросил:

— К алтарю?

Фату отмахнулся:

— Нашёл куда звать. Вот если бы к хорошеньким девушкам, — вздохнув, он добавил. — Я бы и слезу тогда простил. А так, слова будет достаточно.

Я рванул с пояса ножны, поднял перед собой меч, обхватив его под эфесом, твёрдо сказал:

— Слово Денудо.

Фату кивнул и с улыбкой шагнул мимо меня, ко входу в шатёр, откуда как раз раздались одобрительные возгласы.

А я отправился искать эту лавку Дома Осколков.

Нашёл. Это оказалось не сложно. Достаточно было пару раз спросить.

На окраине нашего большого лагеря. Большой шатёр необычной формы. В отличии от наших квадратных и старых, обветшалых, этот был круглый и новый. Вокруг него стояли повозки, возились люди.

И не сказать чтобы я обрадовался, когда его нашёл.

На моих глазах полог, прикрывающий вход в шатёр сорвало. Телом, которое вышвырнули из него.

Человек прокатился по земле, поднимая пыль. Идар, летящий кубарем, словно его вышибли из шатра пинком. Пусть и покрытое пылью, шёлковое одеяние лежащего на земле человека не давало мне ошибиться в его статусе.

В проёме шатра показалась невысокая фигура, шагнула на свет. Пожилой, уже седой идар. Зелёный шёлк одеяния, на плече герб Дома Осколков — разбитый на куски круг, меч на поясе. Вышедший упёр кулаки в бока и принялся равнодушно наблюдать, как встаёт с земли первый, выброшенный идар. Выброшенный им?

Когда он встал, седой негромко сказал:

— И чтобы я не видел тебя здесь, пока не научишься торговаться и не умеришь спесь. Моё терпение, терпение Вирма, Клинка Зелёной Весны имеет свои пределы.

Пыльный, грязный после своего полёта идар зло сверкнул глазами. Молча. Развернулся и двинулся прочь, отряхиваясь на ходу.

А я что-то резко перехотел заходить в этот шатёр.

Седой идар Вирм, равнодушно огляделся, ни на миг не задержавшись на мне взглядом, и вернулся в шатёр. Подбежавший парень подхватил с земли оторванный полог и принялся ладить его на место.

Я же развернулся обратно. Оставим в стороне спесь, которой у меня вроде нет. Но вот торговаться я точно не умею. Зато знаю того, кто должен это уметь.

Выслушав меня, Кодик покачал головой:

— Господин, с чего вы так решили?

Я поморщился и спросил:

— Слушай, мне действительно нужно это перечислять? Ты поможешь своему господину с покупками? Учти, если деньги останутся, то я сумею заплатить вам за службу. Если нет, то будете ждать до тех пор, пока мы не разберёмся с реольцами. И не надейся, что я ещё раз разрешу лазить по домам.

Кодик усмехнулся:

— А вы знаете, чем привлечь, господин. Хорошо, я помогу вам. Сколько у вас появилось денег?

— Прилично.

На мгновение в моей ладони появилась слеза Амании. Кодик крякнул и покачал головой:

— Сдаётся мне, господин, что вы меня обманули. Тут торгуйся не торгуйся, а бедному хённаму хватило бы денег на жалование.

— Хённам теперь я.

— Для короля да, а вот стоит ему отвернуться...

Кодик многозначительно замолчал, а я сморщился:

— Может перейдём всё же к делу, младший хённам?

Кодик хмыкнул и двинул в нужную сторону.

На ходу принялся негромко просвещать меня:

— В Доме Осколков всё решает личная сила. Те, кто пришёл к ним, начинают с самого низа. С обычных воинов в наёмных отрядах. Но идары обычно уже к концу года становятся десятниками, сотниками или командирами отрядов.

— Ты был среди них?

Кодик ожёг меня взглядом:

— Нет.

Я не очень ему поверил, но кивнул:

— Ладно. Что дальше?

— Ставшие командирами получают право участвовать в Играх Предков. Многие и участвуют. Тем более последние годы. Риска никакого, зато есть шанс заполучить себе земли или хотя бы немного огня души. Детям он, конечно, не передастся, но личную силу можно поднять.