Игрушка для бога

— На, держи. — Прошептал Дарт, протягивая ему мяту. — Это ланголесская мята. Говорят, что она хорошо помогает при воспалённых ранах.

Нильс с благодарностью принял ценный груз и сразу же запихал часть его в рот. Он не мог говорить, так как рот его был занят, но глаза говорили больше, чем он смог бы выразить. Дарт ещё раз тихо вздохнул и, взглянув на серое лицо Пола, отошёл.

Количество работоспособных людей в караване сильно уменьшилось, так что на часах сейчас стояли все, кто мог держаться на ногах. Даже несколько погонщиков, схватив неумелыми руками мечи, напряжённо всматривались в темноту. Правда, это всё равно было бесполезным занятием, так как ярко пылающие костры, разведённые по всему периметру лагеря, слепили глаза.

Дарт стоял на часах, нервно поглаживая секиру. Его собственный меч где-то затерялся, наверно, его подобрал один из погонщиков. Но Дарт не особенно расстраивался по этому поводу, так как секира из арктанской стали была более чем достаточным возмещением. Палион обрезал расщеплённое древко и обмотал его тряпкой, чтобы оно не скользило в руках. Из-за величины рукоятки оружие теперь больше походило на странный топор, но острота лезвия компенсировала недостаток формы и неправильную балансировку.

Через полчаса рядом с ним встал Ганс, что означало, что операция закончилась. Нильс остался сидеть рядом с раненым, тихо заведя какую-то песню. Одинокий араб, единственный выживший из тройки, сидел в десятке шагов от них, обхватив голову обеими руками. Непохоже было, что он сейчас готов к битве, но Дарт не стал его тревожить. Потеря двух близких друзей или даже братьев могла скосить кого угодно.

Дарт посмотрел на молчаливого Ганса. Тот не выражал никаких эмоций, но в уголках его глаз скрывалась слеза. Сейчас нападение на лагерь выглядело маловероятным, так что Дарт решил взять основную часть ответственности на себя, дав другим успокоиться.

Так они простояли до утра. На рассвете, едва небо на востоке заалело, и ночная тьма рассеялась, караван начал собираться. После восхода солнца небольшой отряд людей, вооружённых горящими факелами, проехался по окрестностям, но не нашёл ничего нового. Шестеро верблюдов обнаружились на соседних улицах и были возвращены обратно. Ещё двое наверняка тоже скрывались поблизости, но их решено было не искать, так как они не несли никакого ценного груза.

Через полчаса после восхода солнца караван вышел в путь, унося с собой мёртвых — их решено было похоронить в пустыне, вдали от проклятого города. Среди пополнения груза также были и трупы нападавших. Это были в основном отсечённые конечности и головы, избежавшие губительного огня. Но был и один пленник.

Одной из чёрных тварей отрубили обе руки и разрубили туловище пополам. Судя по ровному срезу, это была работа Дарта. Нижняя часть торса сгорела, но верхняя, как ни странно, оставалась живой. Она шипела и хрипела, пытаясь укусить хоть кого-нибудь, и размахивала обрубками рук. Всю необычную добычу решено было довезти до ближайшего города и продать магам, которые наверняка хорошо заплатили бы за столь редкий товар.

— Так вот они какие, чёрные атханы. — Задумчиво протянул Карх Готал, рассматривая пленника, когда Дарт приблизился к нему, чтобы доложить о готовности к выходу. — Они совсем не похожи на людей.

Лишённый своих одежд, атхан больше походил на насекомое. Его невероятно узкое тело на ощупь напоминало дерево. Угольно-чёрная кожа по цвету не отличалась от внутренностей. Да и сами внутренности как таковые отсутствовали. Скорее это было переплетение черных костей, мышц и сухожилий. Крови у монстра не было, и оставалось загадкой, что же поддерживало его жизнь. Но самым главным отличием была пасть монстра. Чем-то она напоминала пасть рака — множество двигающихся жвал вокруг вертикального рта играли роль губ и зубов. Смотрелось это настолько отвратительно, что мало кому хватало сил не отвести взгляд.

— Теперь понятно, почему они избегают пустыни. — Продолжал рассуждать Карх Готал. — Во влажном воздухе гор огонь им не страшен. Но пустыня забирает из их тела всю воду до последней капли, так что даже маленькая искра может зажечь их. — Он повернулся к Дарту и продолжил. — Мы плеснули водой на одну из отрубленных рук, и она впитала её как губка. После этого, мы кинули её в костёр, но она лишь слабо тлела, не желая разгораться. Нам повезло, что, подкрадываясь к нам, они потратили кучу времени. Пустыня лишила их тела воды и спасла нам жизнь. — Он немного помолчал. — Если бы не это, то нам не удалось бы одолеть их, не смотря на почти двукратное численное преимущество.

Карх Готал глянул в глаза Дарта.

— Во многом, этой победе мы обязаны тебе. Если бы не твой крик, то жертв было бы куда больше. — Дарт был польщён таким выражением благодарности и склонил голову. — Я вижу у тебя всё готово. — Продолжил командир наёмников. — Что ж, тогда отправляемся. — Он громко крикнул и поскакал вперёд, раздавая команды.

Караван быстро вышел из мрачного города, унёсшего жизнь столь многим, и направился дальше на запад. До цели их путешествия — Ифирата — оставалось три дня пути. К счастью, за это время им никто не встретился, и караван не стал лёгкой добычей для разбойников.

Вечером первого дня они похоронили мёртвых, закопав их в твёрдой глине. В середине второго дня умер Пол, не выдержавший качки и полуденной жары. Нильс плакал как ребёнок, а Ганс молча сжимал его плечо. Не помогла, ни волшебная мята, ни лишняя доза воды, которую отдал своему другу Нильс. Едва ли не впервые в жизни Дарт пожалел, что с ними в караване не было мага. При поддержке магии Пол мог дотянуть до города, а там его друзья не пожалели бы денег на самых лучших лекарей. Северяне уговорили Карх Готала не бросать тело павшего товарища в пустыне и позволить похоронить его по северному обычаю по приезду в город.

К вечеру третьего дня они миновали ворота Ифирата и расположились на ночлег в местном караван-сарае. Все смертельно устали и выплату жалования было решено отложить на утро.

За всё время пути никто не обратил внимания на дополнительный свёрток, появившийся на спине у одного из верблюдов. Естественно, купец и руководитель наёмников не пропустили этой подробности, но не стали уточнять, что было его содержимым. Женг Ли и Дарт, по предварительной договорённости, также не обращали внимания на этого верблюда, притворяясь, что не имеют к нему никакого отношения. Но этой ночью они, будто случайно, легли спать рядом со своим грузом, предварительно отвязав верблюда от остального каравана.

На утро, купец начал выплату жалования. По сложившейся традиции, деньги погибших распределялись между оставшимися в живых. В первую очередь они шли близким друзьям, потом раненым и потом всем остальным. Учитывая, что численность охранников сократилась вдвое, вознаграждение было не самым плохим. Договорившись с купцом о том, что треть стоимости верблюда будет взята из части Палиона, а остальное пойдёт в общий котёл, Дарт получил причитающуюся ему долю.

Женг Ли уже ждал его, сидя на их общем верблюде. Он ещё не мог нормально ходить, так что Дарт оставил его там, ведя животное в поводу. Они направились в одну из дешёвых таверн, где сняли себе отдельный номер на двоих. Отдав верблюда на попечение конюху, они занесли свёрток со статуей к себе в комнату.