Время перемен. Том 2

Байл тоже прекрасно это понимал. Именно поэтому у них и сложилось что-то вроде дружбы. Древний всегда, всю свою жизнь мотался по делам, и часто слышал, что дела и дружбу смешивать нельзя. Но у него просто не было другого выбора. Невозможно все триста лет ходить по земле истуканом, который только выполняет волю совета и сух, как бархан посреди пустыни. Если вечно перед всеми держать дистанцию, можно сойти с ума. Во всяком случае, Александр точно сошёл бы. Поэтому сам он относился ко всем проявлениям социального статуса легко, но играл роли для других людей, ведь для них это было важно. И он обязан был поступать так, чтобы его воспринимали с выгодой для предстоящего дела. Именно поэтому иногда приходилось корчить из себя вельможу. Именно поэтому он не мог ждать очереди в город со всеми. Именно поэтому приходилось применять силу чаще, чем он того хотел.

Когда четверо наёмников принесли его сундук и чистые вещи Байлу, они пошли в купальни. Сибальт так и пялился на всё вокруг, не веря своему счастью. Легат же смыл с себя дорожную грязь и отправился в парилку. До чего же хорошо было прогреть кости после долгого пути. Наёмники вскоре присоединились к нему и, неожиданно для всех, новобранец нарушил молчание:

— Вы что, хотите сделать меня взводным сержантом?

Командир наёмников и легат переглянулись.

— Вторым после Байла, да? Иначе зачем таскаете меня всюду с собой?

Взводный усмехнулся:

— Нам просто нужны быстрые ноги поблизости. На всякий случай. А сюда взяли, чтоб от тебя не воняло, как от бездомного пса.

— Аааа, — разочарованно протянул Сибальт, — Я подумал…

Воцарилось молчание.

— Хочешь быть взводным? — спросил молодого наёмника легат.

— Кто-ж не хочет?

— Допустим, я тебя понимаю. Простой парень из деревни дослужился до командира взвода знаменитого Пурпурного отряда. Почти что сказка. Но Байл тоже был когда-то простым парнем. Вопрос лишь один — что ты делаешь для продвижения по службе?

— Тренируюсь каждое утро, как мне взводный и наказал.

— Ещё?

— Приказы выполняю, не ною, стараюсь хорошо всё делать.

— Остальные в отряде тоже не ноют, но взводный один, а простых солдат много. Значит, твоих усилий мало.

— Так что-ж ещё-то делать?

— Парень, как вообще, по твоему мнению, становятся взводными? — вмешался Байл.

— Ну… Сначала нужно стать сержантом. А их выбирают из лучших солдат.

— У нас плохих солдат не бывает. Выбирают из тех, кто больше всех знает о нашем деле.

— Как строиться, как следить за доспехами, крепить гуляй-город и прочее такое?

— Это все знают, кто хоть два года отслужил. Я про другое. Знаешь, чем конницу бить?

— Дак, енто, пиками конечно, в баталии.

— А лучников?

— Конницей.

— Ну, а баталию?

Новобранец задумался:

— Хм… Баталией можно, наверное…

— Баталия на баталию — резня с неизвестным исходом. Но есть вещи, которые склоняют чашу весов в твою пользу: место, момент атаки, особенности построения. Вот это всё знать бы неплохо. А для этого надо или читать, или чтоб рассказывал кто. Мне всё подряд рассказывать некогда, значит, придётся читать.

— Не умею я.

— Тогда не видать тебе нашивок взводного.

Сибальт понуро опустил голову.

— Учись, — сказал легат, — У тебя ещё есть время.

— Как?

— Могу помочь, но бумагу, уж будь добр, сам себе достань. И перья. Всё, иди мойся и смени ребят, что охраняют мой сундук.

Обнадёженный парень кивнул и убежал, а старый наёмник вопросительно посмотрел на легата:

— Древние же не делятся своими секретами…

— Это уже давно общее достояние. Он может и сам научиться, а нам с тобой не помешает развлечение в дороге. Посмотрим, как мы сможем его изменить, а?

— Не слишком ты носишься с пареньком?

— Кто бы говорил. Это же ты поручился за него перед начальством.

— Будут говорить, выскочка…

— А, знаешь, пусть кто хочет, с ним занимаются. Я не против.

— Есть ещё солдатские дела.

— Покумекаем с тобой, чтоб им это не мешало. Уверен, найдём способ.

— Добро. Пойду, гляну на местных баб.

— Не растрать всё жалованье, они здесь дорогие.

— Дак и моё жалованье не маленькое. Иль ты забыл, сколько нам платишь?

— Сколько из того уходит лично тебе?

— Пятая часть.

— Ого! Так ты можешь жить на широкую ногу.

— Иногда позволяю себе. Иначе зачем всё это богатство?

Взводный ушёл, а легат немного поплавал в бассейне и стал собираться. Когда он узнал, сколько денег получает Байл, ему стало немного не по себе. Это была очень крупная сумма, и сама собой закрадывалась мысль, что взводный подстраивается под него из-за денег. Причём, мысль-то тривиальная. В этом ведь не было ничего необычного — в мире полно таких людей. Этот же мог настолько преуспеть, что и не чувствуется его выслуживание. Или нет? Вот из-за этого легат и не любил порой влезать чересчур глубоко в чужую голову — рано или поздно наткнёшься там на что-нибудь, что тебе не понравится. Он плюнул на всё и решил купить себе самую дорогую куртизанку. В конце концов, ничего человеческое было ему не чуждо.

Получаса вполне хватило на всё про всё. Статная пышногрудая девица лет тридцати даже немного расстроилась под конец:

— И всё? — вопросила она красивым грудным голосом, — Даже не привяжешь меня к кровати? Не заставишь рукоблудить у тебя на глазах, или ещё что-нибудь? Я многое умею, поверь.

— Хозяин платит тебе за время, да?

— И что с того? Ты богат и тебе нравится.

— Времени у меня как раз нет.

— Странно слышать это от древнего, но заходи, если оно появится.

Он оделся в тот костюм, что приобрёл в Холвинде и вышел в роскошный холл постоялого двора. К нему тут же подскочил управляющий:

— Ужин готов, прикажете подавать?

— Да. И пришли ко мне посыльного через час. Такого, что знает город, и, главное, знает местные артели.

— Непременно, — поклонился мужчина.

Легат решил, что на этот раз не будет разъезжать по городу, а вызовет к себе всех, кого необходимо, иначе вместо отдых получится непонятно что, так много их было. Каменщики, строители, угольщики, ткачи, купцы, хлебопёки, фермеры, кузнецы, ростовщики и прочие — со всеми, у кого в доле древние, нужно поговорить. Многие создавались ещё до Александра, при содействии других легатов, но главное — все они помнили уроки и нипочём бы не стали противиться решениям легата. Пару уроков несколько десятков лет назад преподал им сам Александр. Теперь же предстояло с помощью них преподать урок князю Болеславу, этому дураку-однодневке, что не способен даже приоткрыть ширму невежества и представить хоть на секунду, какого влияния могуд достичь люди, живущие тысячу лет и знающие больше, чем он может узнать за всю жизнь. Князя он не особенно жалел, а вот народу его придётся хлебнуть горя. Но такова политика — тут не выйдешь сухим из воды. Поэтому он отдал должное великолепной корейке ягнёнка, сырному супу с клёцками и речной форели, запивая всё это хорошим вином, а после принялся составлять список тех, кого следует позвать и расписание на завтрашний день.

Когда пришёл посыльный, легат уже принялся за письма:

— Жди, — бросил он вошедшему.

И отдал две стопки, когда закончил:

— Эти отнесёшь сегодня, эти можно завтра, — распорядился древний, понимая, что давно наступил вечер, и парень уже не успеет оббегать все адреса.

…

— У вас есть другие поставщики дерева? — спросил легат у главы Западной Артели Строителей Вышеграда.

— Разумеется, но они могут обеспечить лишь треть необходимого нам количества, — суровый глава артели, бывший каменщик, сам был словно высечен из камня со своей топорной бородой и угловатым скулами. Берет по последней моде и расшитый серебром камзол смотрелись на нём чужеродно, но дело своё он знал как следует. Сейчас каменщик смотрел на древнего прямо, не моргая, внимательно ожидая, что тот скажет.

— И, кроме дровосеков Вудвинда, поблизости никого?

Утвердительный кивок.

— Я напишу в Кантанию, вам пришлют столько, сколько нужно.

— Но перевозка…

— Да, будет несколько дороже, придётся потерпеть. Полгода будете закупать не у Вудвинда, потом можно будет возобновить торговлю. Полгода, вы поняли?

— Понял.

— Надеюсь на ваше благоразумие.

Каменщик поднялся, поклонился и вышел.

Александр настрочил письмо в Общество Лесных Предпринимателей графства Бризи и подал знак Сибальту. Наёмник впустил следующего посетителя, уже от гильдии кожевенников, и разговор снова пошёл о закупочных ценах, долях торговых партнёров в производственной цепочке, возможных потерях и прочих вещах, связанных с торговой блокадой Вудвинда. Конечно, древний обладал несравнимо большей экономической эрудицией, чем любой из посетителей, вдобавок, взгляд его был на порядок шире. Но он не знал мелочей на местах. А в мелочи вникать было необходимо — нельзя просто обрубить все торговые отношения своих же артелей с соседом. Всем им требовалась альтернатива, иначе это всё равно, что пилить сук, на котором сидишь. И поначалу вникать удавалось быстро, но к концу дня мозг легата уже еле ворочал извилинами. Это никак не походило на отдых перед трудной дорогой.

Древний облегчённо выдохнул, когда последний посетитель закрыл дверь в комнату. Он расстегнул верхнюю пуговицу сюртука и пару мгновений посидел, собираясь с мыслями. Потом решил было идти в купальни, но вовремя вспомнил про письмо из ссудного дома. Он развернул конверт. Письмо было от Филина:

«Спешу сообщить, что по Вудвинду ходит мор. Он не опасен для людей, но подчистую косит всю домашнюю скотину. От деревень возле столицы он покатился дальше, к границе с Маунтинвудом. Издыхающих животных можно есть, но пастухи не успевают свежевать околевшую скотину. Скоро в стране начнётся голод. Зоран Лютич, командир Огненной дружины князя, направил гонца в Холвинд. Он подозревает, что вы не тот, кем представлялись. Дружины уже начали отъём запасов у крестьян для нужд войска, но очевидно, что на всех не хватит. Многие крестьяне, прознав про это, поедают то, что есть, или прячут в лесу. Если такие попадаются войскам за этим делом, их вешают на месте. Никто не понимает, в чём дело, но недовольство среди противников князя возросло. Филин».

Это было только начало. Когда запасы закончатся, князь Болеслав примется скупать еду у соседей, но ему ответят лишь те, кто ещё не успел прорасти корнями древних, а таких слишком мало, целую страну им не накормить. Дальше почти полностью остановится торговля и придётся растратить запасы. И пару сюрпризов напоследок довершат дело, полностью обескровив князя. Вот тогда можно будет пробовать говорить снова. Он сунул письмо в камин, прихватил чистое исподнее и пошёл в купальни.

…

Утро за городской стеной встретило их стужей, но отдохнувшие и поправившиеся наёмники не тряслись от холода и не гнулись под ветром, хотя и оглядывались на Вышеград с некоторой грустью. Но идти по сухим дорогам было гораздо легче. Кое-где припорошил первый снежок. Древний полагал, что пройдёт месяц, прежде чем снег станет проблемой. Когда они отошли подальше, Байл снова построил отряд:

— Легат хочет обратиться к вам.

— Опять будем охранять торговца? — послышалось из строя.