Будни нелепой войны

Глава 6

В никчёмной суете прошла очередная неделя, и сытые по горло бумагами сыщики напрямую поставили вопрос о порядке несения службы перед руководством. Речь шла о ежесуточных сменах, направляемых на блок-посты. Фактически в составе этих смен присутствовали представители всех служб, включая казалось бы, бесполезных для такого рода деятельности штабных и тыловиков, но оперативников допускать никто не торопился. В начале ссылались на какой-то приказ по группировке об особом режиме оперативных служб, затем на необходимость срочного оформления определённого количества дел, но приводимые доводы оперов устраивать перестали.

– Почему мы здесь парится должны? – вопрошал разгорячённый Тверских, глядя на потупившего глаза Сухоглотова и так некстати для себя забредшего в розыск начальника штаба – Вон обноновец на блок попал и наркотики обнаружил. И план по заведению дел не пострадал у них!

– Правильно! – спешил поддержать товарища Пантелеенко Алексей – Сколько можно в четырёх стенах сидеть? Чем те же пэпсы лучше нашего шмон на блоках наведут? Да и что за командировка у нас: половину срока оттарабанили, а за пределы базы не вылазили почти. Раз на зачистку съездили и сидим как зеки на зоне!

Последнее восклицание перекрыл гул одобрительных голосов. Каждый из присутствующих спешил высказать своё мнение, но общий смысл был один: всем до крайности надоело бесконечное сидение на месте и как выход из вынужденного безделья, виделась хоть редкая, но всё же смена обстановки с выездом на блок – посты. Сухоглотов украдкой выразительно переглянулся с Бутковым. Такие требования они выслушивали уже не в первый раз, но ситуация грозила выйти из-под контроля.

– Ладно, – наконец выдавил из себя начальник КМ – мы ещё посоветуемся с начальником отдела и примем окончательное решение.

И, прерывая всплеск возмущённых восклицаний, уже гораздо другим, оправдывающимся тоном зачастил:

– Мужики, да мы разве против! Мы и сами рады вас на блоки определить, да инструкция запрещает… Мы этот вопрос тоже неоднократно поднимали, но в этот раз, я думаю, мы сможем в сутки по одному оперативнику на один из блоков выделять.

Накал страстей разом поутих и оба руководителя спешно покинули кабинет. Уже пересекая разделявшую комендатуру и временный отдел дорогу, Сухоглотов в раздумье произнёс:

– Видимо, Сергеевич, придётся им уступить. Народ в сущности неуправляемый, со всей области собран. Завтра в комендатуру все выходить откажутся, а что послезавтра учудить могут – только догадываться остаётся!

– Что ж, пусть ходят по одному в сутки. – согласился с подполковником Бутков – Лишь бы они на этих блоках не вытворили чего. А то заварят кашу, а потом расхлёбывай, отделывайся от местных.

На следующий же день в составе очередной смены, на один из пяти блоков убыл первый представитель розыска, а ещё через неделю заступить на блок наступила очередь Глеба. Одевшись потеплее, он в означенное время вышел на развод и через какие-то полчаса уже сидел в развозящем смены отделовском автобусе. Их блок был первым, и путь до него занял немного времени. По прибытию на место часть находившихся в салоне милиционеров, прихватив полученный на складе сухой паёк, выгрузилась возле неказистого строения, почти вплотную примыкавшего к перегороженной бетонными блоками дороге. Именно на этом блок-посту Велиеву пришлось выкрадывать задержанного наркомана, но тогда осмотреться толком возможности не представилось. Теперь опер с интересом огляделся. Почти от самого КПП, к укреплениям окопавшегося в пятидесяти метрах мотострелкового взвода, извилистой лентой тянулась траншея. Кроме военных, действия контролировавших дорогу милиционеров теоретически прикрывал десяток омоновцев, но практически за спиной маячил лишь один из них, да и то время от времени. Уже через несколько часов Глеб понял, что эти ребята какими-то действиями себя не обременяли. Их отделение в полном составе затерялось где-то в глубине взводного опорного пункта. Там, где за невысоким дощатым забором виднелась кирпичная коробка с пристроенным к ней навесом.

– Ты на блоке в который раз? – услышал обращённый к нему вопрос Велиев.

Рядом стоял старший смены – примерно одних с ним лет невысокий худощавый майор. Серые глаза участкового изучающе взирали на пока ещё мало знакомого опера.

– Впервые. – признался Глеб, в свою очередь присматриваясь к собеседнику.

– Александр. – протянул тот ладонь для рукопожатия – Будешь пока со мной рядом. Потом, когда освоишься, кого-нибудь из ребят у шлагбаума подменишь.

Глеб согласно кивнул головой и проследовал за участковым на КПП. Он не стал упоминать о том, что осваиваться ему не с чем. Что представление о работе на блоках он имеет уже давно – ещё с командировки в Осетию. Здесь любой имел право рассмеяться ему в лицо – то Осетия, там от местных только на поддержку рассчитывать можно было, а здесь – на очередь в спину.

В продуваемой насквозь бетонной коробке никаких изменений с прошлого её посещения не произошло. Из мебели – лишь придвинутое к оконному проёму подобие стола да стоящий рядом табурет. На земле – перемешанная с грязью солома и сброшенный в углу сухпай. Александр, уловив взгляд опера, вздохнул:

– Продувает конечно сильнее, чем на улице, но ничего не поделаешь – проёмы прикрыть нечем. Да окно то ладно, через него с чехами постоянно общаться приходится: вот сейчас движение откроем и вплоть до девятнадцати часов машины вон в этот журнал записывать будем. Дверь бы сюда, вот тогда потеплее стало бы! Зам по тылу обещал на следующую смену дверную коробку вставить, но сколько на самом деле ждать – не известно.

– Зам по тылу долго ждать не заставит! – уверил майора Глеб и положил на коробки с продуктами снятый с себя бушлат.

Промозглое утро уступало место солнечному дню, и несмотря на довольно свежий ветер, в пододетом свитере было жарко. Через минуту автобус со сменами скрылся за горкой, и импровизированные шлагбаумы убрали на обочину. Скопившиеся по обе стороны блока машины в нетерпении заурчали моторами, и движение возобновилось. Проверенные у въезда на блок-пост машины подъезжали к КПП и водители торопились вновь предъявить имеющиеся у них паспорта и документы на автомобиль старшему смены. Тот заносил их данные в журнал, и водитель беспрепятственно следовал дальше. Разумеется, до следующего, находящегося на противоположной стороне населённого пункта, блок-поста. Как минимум, половина из проезжавших водителей таксовала, поэтому за день один и тот же автомобиль или автобус объявлялся по несколько раз. Естественно, что в журнал учёта таковые заносились лишь единожды. Притормозив у КПП, водители дожидались разрешающего кивка или взмаха руки старшего, после чего спокойно продолжали путь. Сам по себе учёт транспорта в журнал был явно никем не востребован, записи в нём велись периодически и только для проверяющего. И если цель проверки документов и досмотра автомашин милиционерам была понятна, то процесс их регистрации у многих вызывал недоумение. Вскоре Велиев заметил, что у шлагбаумов транспорт досматривается далеко не весь. Как правило, для проверки документов машины тормозились все подряд, но в салон и багажник заглядывали со второй на третью. С каждым часом поток машин усиливался, то и дело мелькали мимо маршрутные автобусы. Но проверять пассажиров никто не торопился. Изредка в салон маршрутки заглядывал милиционер и, зачастую без всякого прикрытия, один шёл вдоль рядов. Выборочно он требовал у молодых мужчин паспорта и, сличив фотографии с наружностью владельца, возвращал документы обратно. На этом процесс проверки завершался. Но даже таким в общем то бесполезным проверкам пассажиров подвергались далеко не все автобусы и автомобили. Было ясно, что устраивать сплошную отработку проезжающих и проходящих чеченцев здесь никто не собирается.

Ближе к полудню старший направил Велиева к трём работавшим у одного из шлагбаумов милиционерам.

– Пусть двое покушают и отдохнут с часик, а ты с третьим пока их перекроешь. – сказал он, отметив некоторое ослабление транспортного потока – А когда ребята возвратятся, тогда и вы отдохнёте.

Первыми отдохнуть вызвались капитан из дежурной части и эксперт – криминалист. Осуществлять контрольно – пропускной режим на блоке им приходилось уже восьмой раз и даже далёкий от всех милицейских заморочек криминалист чувствовал себя на дороге уверенно. Увидев подъезжавший к блоку грузовик, они вдруг решили с трапезой повременить, и с воодушевлением накинулись на остановившийся перед ними транспорт. Первым делом заглянув в кузов, усердные служаки обнаружили в нём всего несколько разбитых кирпичей да гору какой – то грязной ветоши в углу.

– Пустой я – виновато развёл руками пожилой водитель.

– Ладно, проезжай! – махнул ему капитан, разом потеряв всякий интерес как к грузовику, так и к чеченцу.

Водитель поместил в нагрудный карман так и не проверенные документы и поспешил забраться в кабину. Но прежде, чем его автомобиль достиг КПП, оба разочаровавшихся в нём милиционера уже перепрыгивали ведущую к позициям военных траншею, торопясь срезать крюк к располагавшейся под навесом солдатской кухне. По обоюдной договорённости с мотострелками пищу милиционерам готовил солдат – повар. В результате одни избавляли себя от необходимости возиться у котла, а другие к своему скудному рациону получали хоть какое – то количество продуктов. Надо сказать, что с последними у солдат было совсем плохо. Если не считать сухарей, то их не наблюдалось вовсе. Обходились обычной солдатской смекалкой. Как только вечером поблизости от блока пастухи прогоняли одно из многочисленных стад, в расположенной рядом лощине затаивалось несколько предприимчивых бойцов. Стадо проходило, но вскоре возвращался не досчитавшийся одной коровы пастух. На его расспросы солдаты указывали на валявшуюся в зарослях безжизненную тушу.

– На мине подорвалась. У нас их полно вокруг блока. Ты, дед, следующий раз старайся только по дороге стадо гнать, а то неровен час и сам на воздух взлетишь.

И, сочувствующе поглядывая на опечалившегося чеченца, вопрошали:

– Корову – то будешь забирать?

Далеко не все чеченцы знали о категорическом запрете командования на использование мин как вокруг расположения воинских подразделений, так и на пути возможного движения бандитских формирований. Смерть русского солдата от подобравшегося поближе ичкера была явлением обычным, а ранение или смерть чеченца сулили неминуемый скандал со всеми вытекающими последствиями. Тем не менее, басням солдат многие верили и на небо не торопились.

– Пускай лежит, – сокрушённо качал головой пастух – кто теперь за этой тушей полезет!

В итоге взводу предстояла более-менее сытая жизнь, ну а дальше оставалось надеяться на очередной подарок судьбы.

Глеб старался не выпускать из поля зрения оставшегося с ним сержанта. Сначала они подстраховывали друг друга, но поток машин вскоре усилился и действовать пришлось раздельно. В довершение ко всему, из отдела по радиосвязи предупредили, что к ним на блок готовится выехать с проверкой заместитель начальника штаба и требуется организовать условия для его безопасности. Разумеется, ничего нового для охраны высокого гостя никто предпринимать и не думал, но сам факт его прибытия у старшего смены вызвал озабоченность. Он обошёл оба поста и предупредил, чтобы в ожидании проверяющего проверяли весь транспорт подряд, и вообще службу несли как надо.