Стигма ворона 4

Потом подошел к юному мертвецу и бережно снял его с железной пики.

Мальчик лежал на земле — совсем белый, будто замерзший в тонкой белой рубашке с огромным кровавым пятном на груди.

Ларс разрезал ножом веревку, которой тот был связан, и присел рядом. Стащил с руки перчатку и вытер капли растаявшего снега с твердого и холодного лица сына. Потом вытер лицо себе.

Несколько минут он сидел, не двигаясь — не потому, что молился, или отдавал дань почтения умершим. Просто он не мог пошевелиться, и все. Пламя в груди медленно угасало, оставляя после себя мертвую пустошь, присыпанную тем самым снегом, остатки которого сейчас холодили ему ладони.

— Вот и зима пришла... — проговорил, наконец, Ларс, поднимая глаза вверх, к холодному синему небу.

А в небе с жадным карканьем кружили вороньи стаи, будто той пищи, что дал этот город, им все равно было мало и они не насытились.