Случай на станции Кречетовка

Потом Сергей с Селезнем спустились в подвал камер предварительного заключения.

Первым в следственный бокс привели лысоватого парня лет тридцати с опухшей, кровящей губой. Не лыком шитый Селезень сразу же оправдался:

— Сам, скот, с порожек навернулся. Никто мудака не трогал.

Задержанным оказался кладовщик из отделенческого НОДХ (службы материально-технического снабжения). Погорел на том, что перепродал трем залетным фраерам полушерстяные (ПШ) мундиры железнодорожного комсостава. Те покупатели, как потом выяснилось, оказалось дезертирами, а один, так и вовсе диверсант Абвера (из наших военнопленных). Кладовщика раскрутили по полной, заодно тогда погорел начальник НОДХ и складские прихвостни, правда, уже по линии хищения социалистической собственности. Парня оставили подсадной уткой, а вот на связь с ним определили Машкова.

Лысый кладовщик клялся и божился, что никому не говорил об орсовском Егорыче, но веры воришке уже не было, а возиться с ним было недосуг. Отправили в домзак, велев содержать в общей камере.

Второй оказался несравненно смышленей, да и старше по возрасту, из тех, что добровольно готовы подписать сочиненную на себя ересь, чтобы вконец запутать следствие. Работал в ВЧД (вагонное депо) мастером столярного цеха, само собой воровал шалевку из вагонов-ледников на обшивку частных домов, но это семечки. Взяли афериста за то, что в зимой сорок первого у него гостил (и пил) две недели латыш из Риги, якобы отдыхали вместе в Алуште в санатории. На поверку такого прибалта не оказалось в паспортных столах. А мастер признался, что тот приятель привозил по дешевке рижский денатурат в обмен на вагонную краску. Дальше-больше прояснилось, что латыш оказался фольксдойче. Но дело само собой заглохло, а вагонник дал подписку о сотрудничестве. На связи оказался опять же Машков. Об хитрожопого мастера мараться не стали, и спровадили вслед за лысым «побратимом». Время дорого, пристало ехать на место.

Пока добирались в тряской «эмке» до Кречетовки, у обоих (Воронова и Селезня) закралась каверзная мыслишка, а не вел ли Семен Машков двойную игру. Не выведал ли снабженец сведений, о которых не стал или не хотел докладывать чекистам… Тут три варианта. Скрывал по глупости и недомыслию, в расчете потом блеснуть полученным оперативным мастерством. Второе, покрывал близких знакомых или нужных людей, тут уже просматривается явный корыстный интерес. И третье, легко допустимо, что внештатник водил за нос городское УГБ, играл в поддавки, сливая жалкую шелупонь, действуя так по наущению истинного босса. Которому выгодно вводить в заблуждение органы, преподнося дозированные, малозначимые сообщения в обмен на доверительное отношение к Семену. Ну, а Машков, в меру способностей, снабжал «хозяина» вполне конфиденциальной информацией. Ну, это, конечно, при допущении, что парень предатель.

Для Селезня, как опытного чекиста не составляло секрета, что главная цель командировки Воронова, отнюдь не расследование убийства Машкова. Что вполне подходящий аргумент, для решения главной задачи — ликвидации вражеской агентуры на железнодорожном узле. Пусть даже немецкий шпион не причастен к смерти снабженца, пусть так. Но теперь, без зазрения совести, стоило перетряхнуть застоялое кречетовское болото. Внедренный немецкий агент отнюдь не пустое место в местном, выражаясь фигурально, бомонде. И только процедив чиновно-бюрократическую среду Кречетовки, заручась компрометирующими показаниями обойденных благами людей, возможно хоть-какое продвижение в деле. И второй не менее важный элемент — козырь для подковерной игры двух влиятельных ведомств: найти ходы к неприкасаемым персонам, иные пользуются даже покровительством Наркома путей сообщения. Закон тайга — надо медведей держать за яйца.

Теперь Воронов здесь главный начальник. Для него уже собирают личные дела руководителей структурных подразделений станции, заместителей, инженеров и кротких итээр. А уж пропустить через сито Сергей сумеет: знает, как прищучить «безгрешного ангелочка», дав тонкий намек на толстые обстоятельства.

Так что теперь имеется? Как белый день ясно — немец определенно знает параметры станции, кадровый состав, возможно известны телефонные и телеграфные коды. Но вражескому агенту «кровь из носу» нужны текущие количественные и качественные показатели работы станции. Потребно знать текущую информацию по принятым транзитным и разборочным поездам, в том числе и воинским эшелонам. Обязательны цифры по числу сформированных поездов в целом и по категориям. Требуются сведения по отправительским маршрутам, вагонообороту, объемам погрузок и выгрузок в вагонах, тоннах, людях и многое другое — понятное только узким специалистам. Сам Сергей, по роду работы в шестом управлении НКВД, знал Кречетовку, да и другие крупные ж.-д. узлы, как пять пальцев. Но теперь (по проверенному источнику) за Кречетовкой охотится немецкая разведка, и получать достоверную информацию Абвер или РСХА могут только от посвященных лиц, увы, вовсе не рядовых работников станции.