Атласная кожа

— Год рождения?

— Тысяча девятьсот семьдесят девятый, — эти слова удалось произнести без запинаний и кашля.

— Родственники?

— Родители… Антуан Делакур и Мари Делакур, и моя сестра — Габи, Габриель… — Флер потихоньку начинала приходить в себя. — Зачем вы меня об этом спрашиваете?

— Хочу убедиться, что вы остались в здравом уме и твердой памяти, — ее спаситель присел на соседнюю кровать, сцепив руки в замок. — О памяти, похоже, можно не беспокоиться, а вот насчет здравого ума я не уверен. О чем вы, черт побери, думали, когда принимали участие в этом кровавом балагане?

— Я отстаивала честь школы! Кубок выбг'ал меня! Стало быть, он счел меня лучшей! — запальчиво отозвалась возмущенная Флер. — Это не моя личная инициатива!

— Он выбрал вас, потому что вас было не жалко! Хлеба и зрелищ — вот девиз турнира! Что может лучше возбудить людской интерес, как не красивая девушка и море крови? — фыркнул ее собеседник. — Вас просто продали! Полагаю, директор Вашей школы подписала за вас нерушимый магический контракт!

Ошарашенная Флер только раскрывала и закрывала рот, не в силах вымолвить ни звука, будто на нее наложили чары немоты.

— В Хогвартсе тоже выбрали тех, кто мог принести в будущем проблемы, — с горечью продолжал тот, не обращая внимания на состояние Флер. — Диггори был одним из лучших, а его убили! Я разбираюсь в магических соревнованиях. Это же была просто бойня… Бесчестная, грязная, с подтасовкой. Зачем dы согласились в ней участвовать?

— Это… это мой долг! Пегед Фганцией! — пролепетала растерянная Флер. — Я не знала…

— Франция, — ее собеседник грустно усмехнулся. — Англия… Как же давно мы враждуем, раньше с помощью армий, теперь с помощью турниров.

Флер внимала его речам с широко раскрытыми глазами. Благодаря старательному, аж покрасневшему от натуги амулету переводчику, она понимала примерный смысл его слов.

— Так как же вас зовут? — вновь поинтересовалась Флер. — Таинственный спаситель, — против воли это прозвучало насмешливо. Флер еще не пришла в себя после предыдущего его заявления.

— Билл… — он с сомнением посмотрел на нее, но все-таки продолжил. — …Уизли.

Уизли, Уизли…, где-то она уже это слышала. Тот рыжий мальчишка на балу в смешной мантии был одним из Уизли. Флер тогда в душе пожалела его: неопытный, неловкий, и вообще плохо понимающий, чего от него все хотят, и от этого еще сильнее обиженный на весь мир. Такие редко блистают в свете, но всегда дадут тебе поддержку и опору и придут на помощь, когда ты в ней нуждаешься.

А это, выходит, его старший брат. Интересно…

— А вы не очень-то жалуете вейл, мистег-г Уизли, — сухо заметила Флер, искоса поглядывая на собеседника. — Пгезгение к магическим существам или личные пгоблемы?

— А это, мисс Делакур, вас совершенно не касается, — с любезной улыбкой произнес мистер Уизли. — Хотя вы правы, вейл я не люблю! Больше, чем вы можете себе представить!

— Тогда почему вы мне помогли? — осведомилась Флер. — По вашему виду никак не скажешь, что вы благогодный ‘ыцагь!

Тот усмехнулся.

— Нет, мисс Делакур, не поэтому. Просто я никогда раньше не видел искренне плачущую вейлу.

Флер вне себя от возмущения, даже не сразу нашлась, что ответить:

— Да как вы смеете! Вы что же думаете, что если человек на четвегть магическое существо, то у него нет пгава думать или чувствовать? Знаете, что я думаю? Вы уже сталкивались с вейлами в своей жизни, и ничем хогошим это для вас не кончилось! Потому что вейлы очень не любят, когда им дегзят!

Лицо Билла окаменело, но он промолчал. А Флер уже было не остановить:

— Вы не любите таких как мы, пгосто потому что боитесь нас и наших возможностей!

— Мисс Делакур, — резко оборвал он ее обвинительную речь, — вы всегда так любезны с теми, кто вам помогает?

— Да, если они это делают, чтобы возвыситься в глазах общества! — выкрикнула Флер.

Кажется, на сей раз ей действительно удалось ошеломить его.

— Что?

— Неужели вы думаете, что я не вижу, как вы стогонитесь меня, как боитесь называть себя, будто я якобы могу завладеть вами, зная лишь ваше имя! И не стоит столь бгезгливо отодвигаться от меня, повег’ьте, я не темное существо! Мое лицо абсолютно настоящее, мне для него не нужна ни ваша душа, ни тем более кговь! — разбушевалась Флер. — Билл Уизли! Ваших тезок полно по всей Англии! Ваше имя мне ничего не даст! Что это? — она кивнула на небольшой медальон, видневшийся из-под его рубашки. — Ваш талисман? Охганит вас от моих чар? Да, охганит! Да, я беззащитна! И вы можете требовать от меня всего, что вам заблагогассудится! Чего обычно хотят мужчины от вейл!

— Мисс Делакур, у вас истерика, — сухо констатировал уязвленный Билл Уизли. — Побочный эффект заклятья.

Флер и сама чувствовала, что ее занесло куда-то не туда, но остановиться уже не могла, выкрикивая обвинения одно за другим, выплескивая всю горечь, накопившуюся за много лет. Жаль только, что сам объект обвинений сосредоточенно листал какую-то тетрадь, не обращая на нее никакого внимания.

— …вот оно! «После частичного снятия заклятья у проклятого может начаться неадекватная реакция, у магического существа она будет проявляться в многократном увеличении его способностей на малый период времени…» — пробубнил Билл себе под нос. — «Полностью снять заклятье можно лишь…», о черт! — его амулет, в форме аметистовой капли, вдруг раскалился и постепенно начал наливаться обсидиановой чернотой.

Билл оглянулся: широко раскрытые глаза Флер, которая, выдохнувшись и устав кричать, теперь тихо лежала на кровати, наполнялись золотым свечением, выходившим из полураскрытых губ вейлы. Золотое сияние поднялось над кроватью и устремилось к магу, умоляя его подчиниться чужой воле, заставляя извиваться у ног госпожи, выворачивать себя наизнанку, целовать ее ноги, дабы госпожа не сердилась за непослушание.

Госпожа не сердилась, она просто не могла: она даже не понимала, что с ней происходит.

Маг скорчился у кровати, обхватив голову руками.

«Подчинись!» — уговаривала чья-то чужая воля. — «Не сопротивляйся! Будь моим, а я стану твоей! Навечно!». Билл будто только сейчас увидел, насколько прекрасна лежащая перед ним девушка. Длинные волосы золотистыми сетями раскинулись по больничной койке, заманивая его к себе. Нежные губы обещали подарить забвение. А гладкая атласная кожа готова была открыть для них обоих неизведанные тайны. Билл из последних сил отшатнулся от Флер, он знал, что случится потом: повинуясь древнему зову, он подчинится воле вейлы и тем самым высвободит сильнейшую магию, которая может разрушить все, что встретится на ее пути, и убить их обоих.

Что бы ни писали в длинных скучных трактатах о невозможности подобного, магия любви существовала. И встреча подходящего волшебника с вейлой, доселе не знавшей мужчин, высвобождала столь сильную магию, что не знавший правил мог сильно поплатиться за неосторожность.

Билл правила знал, как знал и про свои силы, и что они могут натворить. Никто из его знакомых, и особенно семья, никогда не должны были узнать, что тогда произошло в Египте с наивным и полным надежд юношей, который провел три месяца в плену у пустынных вейл, жриц Сета. Он сумел сбежать, сумел вернуть себя и собрать из пыли пустынь осколки былой гордости и растоптанного чувства собственного достоинства. Но навсегда всей душой возненавидел вейл, жестоких и коварных существ, любящих чужое унижение.

Только эта девочка не подходила под такое описание. Хрупкая и гордая, может быть, но не жестокая. И он не имел права мстить вейлам за ее счет, не имел прав на нее, не имел права на то, чтобы сдаться.

«Подчинись мне!» — воля вейлы крепла с каждой секундой, в то время как его ослабевала. Сил мага хватало лишь на то, чтобы не смотреть на девушку, но долго так продолжаться не могло. Благодаря своим умениям и опыту Билл мог видеть магию вейл, но, сколько продлится эта пытка, прежде чем он сломается? Старый мастер как-то говорил: «…не можешь противостоять чьей-то магии, подчини ее себе хотя бы на краткий миг, и она признает тебя хозяином. Или перекрой ее источник и при этом постарайся выжить!».

Но как подчинить себе вейлу, рядом с которой не работает магия? Значит, надо перекрыть источник…

Превозмогая себя, Билл поднялся на ноги, и склонился над неподвижной вейлой. В голове промелькнула мысль, что он намного старше ее, что это неправильно, но замолкла, не дойдя до его сознания, заглушенная диким желанием выжить, сохранив себя.

Губы мага осторожно коснулись приоткрытых губ Флер, откуда сочился золотой свет. Билл поцеловал девушку, чувствуя, как его наполняет обжигающая магия вейл. Комната озарилась ярким белым светом. Флер сдавленно всхлипнула и откликнулась на поцелуй, запуская пальцы в рыжие волосы волшебника.

Если бы кто-нибудь в этот момент заглянул комнату, он бы увидел две фигуры, объятые ослепляюще-белым пламенем.

Билл не без удивления отметил совершенную неопытность девушки и ее легкий испуг, когда она пыталась не то оттолкнуть его, не то притянуть еще ближе. Но останавливаться было нельзя, магия постепенно растворялась в Хогвартсе, но еще очень медленно, и в любой момент могла вырваться из-под контроля, и тогда последствия этого предсказать будет невозможно. К тому же, несмотря на то, что сила вейлы слабела с каждой минутой, желание целовать ее никуда не исчезало. Про остальные желания волшебник старался не думать.

Все кончилось внезапно. Билл еще даже не понял, что больше не чувствует колющего жара внутри, как получил звонкую пощечину, и разгневанная Флер оттолкнула его от себя так, что он улетел на соседнюю койку.

— Как вы посмели! — рявкнула она, вскакивая на ноги.

Билл прекрасно видел, что ярости в ее глазах было намного меньше, чем испуга и еще чего-то, чему не было объяснения. Или было, но озвучивать его было равносильно смертному приговору.

— Это был единственный способ снять заклятье, — пожал он плечами, поднимаясь на ноги. — Что ж прошу прощения, госпожа вейла, за причиненные неудобства.

Позже Билл никак не мог объяснить себе, что с ним произошло. Вероятнее всего, в каждом представителе семейства Уизли спал маленький демон, просыпавшийся внезапно и совершенно не ко времени. Иначе, как объяснить тот факт, что он одним махом нарушил все заповеди, вдолбленные в него в самом начале его обучения на специалиста по заклятьям. Одной из таких заповедей было ни в коем случае не допускать тактильных контактов с тем, кому собираешься стереть память…

— Что вам теперь нужно? — тоскливо произнесла Флер, не поднимая глаз.

— Чтобы вы меня забыли, — тихо отозвался он. — Меня и всю эту нелепость, что сейчас произошла!

Он подобрал свою палочку, которую выронил, в то время как сопротивлялся магии Флер, и выпрямился как раз тогда, когда смущенная и одновременно рассерженная девушка, наконец, подняла глаза. Плескавшиеся там эмоции обескуражили Билла и, как он понял позже, явно отключили разум.