Лунные танцоры

— Нет, это правда, — побледнев, возразил Элладан. — Мы осматривали животных и счищали с некоторых коней корки гари. Сильнее всего у них была опалена шерсть на груди и передних ногах, сами лошади, к счастью, не пострадали.

— Да я верю-верю, просто невероятно всё это звучит, — пробормотал Данила.

— И от Барма всё ещё пахнет дымом, — к чему-то невнятно проговорил Михаэль, глубоко зарывшись лицом в собачью шерсть. Данилка сглотнул, сполз следом и сгреб зятя вместе с собакой. Франкелы, переглянувшись, срочно отвлеклись на своих ретриверов, принявшись их тискать и наглаживать. Дог и Тоби сумрачно уставились в пол — им обнимать было некого, не друг дружку же… Некоторое время в гостиной стояло смущенное молчание, в котором потрясенные эльфы переваривали поступившие сведения о лошадях, перевернувших все представления о своей природе. Ведь огонь и кони — это сами знаете что…

Так или иначе, а Лери понадобилось несколько дней, чтобы оплакать и окончательно распрощаться с утраченным прошлым. Все эти дни обездоленные люди потихоньку приходили в себя, обживались в доме Элронда и постепенно обрастали новыми знакомствами-впечатлениями. Срочно нанятые Элрондом мастера шили и тачали одежду и обувь. Сами хозяева в срочном порядке перебирали свои вещи, отбирая и откладывая самые новые и неиспользованные.

А как был удивлен Северус, когда узнал, как зовут сыновей Михаэля и Лери. Сразу покрылся подозрениями и долго не мог поверить в то, что имена мальчишек не имеют никакого отношения к миру Гарри Поттера… Сыновья Гренковичей были названы в честь деда и прадеда — Райнера Рихарда Гренковича и Логана Зейна Хедишема: Люпин Рихард и Логан Северус. Причем в имени последнего скрывалась хитрая аббревиатура из русских слов: север России, русский север, северная Русь… То, что мальчики сами выбрали, на какое имя отзываться, было уже личным делом каждого. Старший пацан нежно любил всё, что было связано с его именем — цветок люпина, одинокого волка, журавлей. Последние, к слову, сломали мозг Снейпу, пока не было получено объяснение, что дома у мальчика на двери комнаты было изображение журавля, пляшущего в кустиках люпина. Имя младшего ребёнка просто любила мама.

Здесь надо бы рассказать о второй ночи, осознанно встреченной людьми, первую-то они проспали, будучи измученными. Итак, отплясал пожар заката, опустилась бархатная муаровая тьма, мигнули первые робкие звездочки, загорелись одна за другой и вспыхнули все разом россыпью бриллиантов и алмазов. Лери ахнула и вскинула глаза к хрустальному куполу, раскинувшемуся над головой. А когда от света луны и звезд по стенам побежали росписи итильдина, восторгу Лери и детей не было предела. Забыв об ужине, Лери вскочила и подбежала к стене, ладонями потрогала светящиеся линии, обвела пальцами каждый листик и изгиб и застонала в полном восхищении:

— Ох, пегасов с единорогами бы сюда вписать. Как чудесно они смотреться будут!.. Что это за краска? А мне можно такую? — тут же закидала она эльфов взволнованными вопросами.

— Можно, — улыбнулся Элронд. — Обещаю сделать тебе специальную краску, которую ты сможешь сама смешивать с итильдином, и будешь украшать стены так, как твоей душе пожелается.

— Спасибо, это будет здорово! — обрадованная Лери вернулась за стол и с возросшим аппетитом накинулась на еду.

Данила и Франкелы после знакомства с местными небесными светилами окончательно уверились в том, что они находятся в другом мире и назад пути нет. Знакомых созвездий в валинорском небе не было — ни Большой и Малой Медведиц северного полушария, ни Креста с Треугольником южного. Впрочем, расстраиваться они не стали, незачем.

Ладно. Прошло несколько дней, Лери и Михаэль полностью пришли в себя и смирились с произошедшим, факт переноса из мира в мир перестал казаться чем-то запредельным, а новое окружение стало привычным. К счастью, человеческая психика порой достаточно гибкая, позволяя людям безболезненно влиться в новые реалии и слиться с ними воедино. Глаза больше не спотыкались об эльфийские уши и об огромную говорящую собаку, общая обстановка в целом прекратила так сильно напрягать.

Особенно легко адаптировались дети. Будучи существами беззаботными и веселыми, они, позавтракав, уносились на весь день в сад и с восторгом отдавались детским своим впечатлениям, играм и открытиям. Именно дети расшевелили взрослых, первыми разведав территорию и обнаружив странный пустующий дом в глубине парка.

— Мам! Мама! — вопли Люпина и Северуса были так переполнены эмоциями, что прямо воздух завибрировал от бурного их восторга. — Мама, ты должна это увидеть! — требовательно прозвенели мальчики.

— Что случилось? Что я должна увидеть? — заволновалась Лери, безропотно позволяя увлечь себя сыновьям, ухватившим её за руки. — Да иду я, иду…

Элронд с Келебриан посмотрели им вслед, определили направление и обменялись заинтересованными взглядами — мальчишки нашли павильон и теперь тянули к нему свою мать. Любопытства эльфы не лишены, так что, подхватившись, они поспешили следом. Северус с сыновьями Элронда и Келли с Эльдарионом, разумеется, присоединились. И вместе со всеми нагнав людей, стали свидетелями великого начала.

Ещё издали увидев длинное высокое здание, Лери ускорила шаг. Ко входу она летела на всех парусах, а влетев вовнутрь, издала такой счастливый вопль… Когда Элронд с домочадцами подоспели и вошли следом, то увидели, как Лери кружит в танце, высоко вскинув руки. Танцует и смеется, заливисто и звонко. Почти сразу рядом с Элрондом оказался Михаэль, посмотрел на танцующую жену, запрокинул голову и радостно захохотал.

— Ну вот и манеж тебе, Валерия! — отсмеявшись, крикнул Михаэль.

— Да! Манеж! Ур-р-ра! — в полнейшем восторге прокричала Лери, подлетела к мужу и увлекла того в танец. Правда, долго потанцевать не получилось — отбили ноги о камни. Споткнувшись и чуть не упав, Лери остановилась и посмотрела на песок.

— Тут прибраться надо, — сообщила она.

— Надо, — согласился Михаэль, с тихим обожанием глядя на повеселевшую свою девочку.

Подошли братья Франкелы, оглядели высокие стрельчатые своды и кивнули, придя к однозначному выводу.

— В таком случае вопрос о том, кому достанется дом на берегу озера, снимается.

— Ага! — тут же согласилась с Дереком Лери. — Забирайте себе тот, а нас как раз устроит дом с манежем. Да, кстати!.. — спохватилась она. — Посмотреть же надо! Где он, ребята?

— Сюда, мам! — счастливо завопил Люпин, срываясь с места.

Дом пришелся по душе с полувзгляда. Счастливо смеясь, Лери с горящими глазами пронеслась по конюшенному двору, заглянула во все пристройки, а осматривая дом, охала и ахала, всплескивала в ладоши, кружилась во все стороны, стремясь обозреть всё и сразу. Лошади, пришедшие с людьми, рассредоточились по двору, осматривая и нюхая тут и там. Постояли в денниках, примериваясь и оценивая, и дружно одобрили это чудесное жилище.

— О боже, это просто невероятно! Элронд! — заверещав, Лери подскочила к королю и крепко обняла, придушив от всей души. — Спасибо! Спасибо вам!

У Элронда внутри всё так и запело от искренней благодарности Лери, и он сполна почувствовал себя удовлетворенным — бедные люди спасены, обеспечены жильем и их жизням больше ничего не угрожает. Таким уж был Элронд, бесконечно добрым, ответственным, болеющим за свой народ…

Слово с делом у Лери не расходились, и за уборку манежа люди взялись сразу же, в тот же день. Вооружившись лопатами, кирками, граблями и ведрами, они буквально просеяли песок частым ситом, выбирая все камни, коряги, ветки и прочий мусор. Честно копали в глубину аж до породы, до скрипа металла о скалы. С ними трудились и эльфы, радостные от того, что здание наконец-то прибрано к рукам. Правда, не известно, для чего и зачем, но они надеялись, что скоро получат ответ.

Параллельно происходило и переселение в дом: с мебели и предметов интерьера снимались защитные чехлы, из углов выметались паутина и мусор, мылись и чистились стены и проемы окон. То же самое проделывалось и с домом на берегу озера. Оповещенные Элрондом эльфы дружно свозили к двум домам вещи первой необходимости: подушки и одеяла, матрасы и перины, ткани различной плотности для штор и покрывал. Со складов доставили мешки с зерном и мукой, крупы и соль.

Но прежде всего Лери старалась привести в порядок манеж, чем безмерно изумляла эльфов — не жить же в нём люди собрались?! Нет конечно, не жить, манеж предназначался для совсем других дел.

Маленький Келли весь извелся за эти дни. Помогая взрослым собирать мелкие камни в ведра, он попутно терзался догадками насчет здания. Что здесь собирается сделать миссис Гренкович? Откроет конноспортивный клуб? Если да, то можно ли записаться? И можно ли прийти сюда со своей лошадкой?

Пока он ломал голову, люди из разрушенного мира становились всё живее и веселее, всё чаще слышался смех Лери, Михаэля, Данилки. Всё чаще улыбался Дерек, стал больше показываться в саду со своими братьями — немым Дигори и растрепанным неунываемым Балто. Обрастали подробностями все их лошади. Было их одиннадцать с Черным Красавчиком, по пять на семью. Гренковичам принадлежали шайр Соломон, пара рыжих русских верховых — Мэри и Солдат, роскошный вороной андалуз Ян Малкольм и полукровный мышастый Леголас, сын Мэри и Яна. Ох уж это имя… Элрондинионы как услышали, так и обалдели, получив наглядное доказательство того, что о них известно в другом мире. Получается, правду папа говорил… У Франкелов породных лошадей было три — арабские скакуны Катиффа, Звездочет и Магомет, продолжающие благородную линию Аль Хазаля, личные лошади Дерека, Балто принадлежал гнедой Андалуз по кличке Кантакларо, самое что ни на есть испанское имя, означающее бард, бродячий певец. И наконец Хлопушка, полукровная кобыла шайра молочно-белой масти, у неё были каштановая грива, розовая кожа и голубые глаза. Её владельцем был Дигори, не умея говорить, он подзывал свою кобылу хлопками в ладоши. Наверное, поэтому её так назвали — Хлопушкой.

Красавчик, понятное дело, пока что был предоставлен сам себе, жил на хорошей конюшне, отъедался-отсыпался, набирался сил и уверенности. Осознав, что его не станут отлавливать и запирать, — ага, в конюшне-то без дверей! — он постепенно осмелел, стал чаще выходить постоять под деревьями в саду. В компанию себе Черный Красавчик выбрал Солдата, такого же пожилого коня, как он. Остальные-то все молодые, резвые, только и знай, что носятся туда-сюда по просторным лугам.

Положа руку на сердце, должна признать, что не всегда они носились очертя голову, а только тогда, когда хозяева дома сидели. А стоило им выйти, как лошадки тут как тут, вырастали словно из-под земли и следовали за своими людьми этакими тенями. Завораживающее то было зрелище…

Вот Дерек вышел с лопаткой и тяпочкой, отправился, значит, цветочки перебирать-выбирать-пересаживать. Трудится он, над цветником согнувшись, а над ним серая кобыла с двумя жеребцами стоят, оберегают спину хозяина от солнца, знают, что у Дерека может случиться тепловой удар. А вот Лери пошла в манеже убираться, таскает камешки, в ведро складывает, а рядом гнедая скала Соломона, и ведь ничем не мешает. Лери назад, вбок вправо-влево подаст, а конь зеркальным отражением за ней, назад отступит, вбок за ней и от неё шагнет, за ней подастся… Казалось бы — махина, неуклюжая огромная животина, а поди ж ты, движется ну чисто конькобежец, с той же грацией и легкостью. Ни разу не наткнулся на Лери, не задел ни копытом, ни плечом…