Одиночество

Андрей Беляков
Одиночество

Сочи, центральная набережная, начало сентября. Вопреки многолетним прогнозам и наблюдениям, летний зной и не думает спадать. Скоро, очень скоро, дни станут умеренно теплыми, а вечера слегка прохладными, и только море останется по-прежнему неизменным. Тогда-то наконец и наступит бархатный сезон! Отдыхающие ждут этого момента, голосуя кошельком и увеличивающимся потоком. А пока нет, пока люди в огромном количестве раскупают прохладительные напитки и толпятся у водных вентиляторов, испускающих еле заметные облака влаги; пока, как дети, не вылезают из моря и при первой возможности прячутся в тени.

Создается ощущение, словно душное одеяло окутало вокруг пространство, поглощая собою каждого, без исключения. И нет никакой возможности вырваться наружу. От этого постоянно бросает в пот и тяжело дышать. Такие вот лишения приходится терпеть, но все же предвкушение перемен стоит того. Все в ожидании…

Вечер, закат; народ заметно прибавляется. Уличные музыканты еще не начали играть, но уже готовятся, раскладывая аппаратуру. Музыка из кафе и ресторанов становится громче. А люди в поисках достойного места для ужина задерживаются перед их уличным меню, заодно заглядывая и оценивая, сколько уже посетителей находится в них. Их количество — самый проверенный и верный способ узнать, какого качества еду здесь готовят. И это в подавляющей степени влияет на выбор неопределившихся.

Узкая километровая лента перед морем превращается в сплошной улей из покупателей и продавцов, довольных посетителей заведений и жаждущих попасть туда зевак. И кажется, в толпе этой нет места терзаниям, сомнениям и одиночеству. Но это лишь на первый взгляд. Присмотревшись внимательней и погрузившись глубже, видишь уже совсем иную картину бытия…

Сергей Владимирович, как и многие, изнывал от духоты, периодически вытирая платком лоб и шею. Он ничего не искал и не выбирал, а просто стоял на первой полосе, глядя на море, наблюдая, как Солнце тонуло в бескрайнем сером горизонте. Чем глубже оно в него погружалось, тем больше набухало оставшаяся над поверхностью его часть, словно не желая исчезать вовсе, превращаясь из желто-оранжевого светила в темно-красное.

Мужчина вспоминал: «Сочи! Как много приятных впечатлений связано в этим городом!» Сергей Владимирович прекрасно помнил свой первый приезд сюда. Он был тогда во втором классе. А Адлер и Сочи еще не были одной агломерацией. Как ударяли в нос пузырьки пепси-колы, купленной мамой в аэропорту. Тогда это было каким-то невиданным чудом и возымело эффект на всю оставшуюся жизнь. А пансионат? Напоминающий прямоугольник без крыши посредине, зато с фонтанами внутри, весь из мрамора и благоухающий зеленью, он казался тогда инопланетным строением. Ничего подобного Сергей не видел до этого в свои 8 лет. Еще запомнились огромные шахматы, прямо на улице перед корпусом, где они с мамой завтракали, обедали и ужинали, — и мужчины, беззаботно передвигавшие фигуры после еды. Наверное, после этого и родился интерес и любовь к этой игре; сейчас уже Сергей Владимирович точно не помнил. Море тоже отдельная история. Сам Сергей вырос в Сибири и до приезда никогда его не видел. Его не смущали тогда ни каменистый пляж, ни железная дорога перед ним. Он просто не знал ничего другого. Ну, и стерео-кинотеатр, и канатная дорога в самом Сочи оставили свой неизгладимый след в памяти мужчины…

Второй раз Сергей Владимирович посетил Адлер летом, после 9-го класса, с мамой и младшим братом. И это была не менее запоминающаяся поездка. На 3-й день он познакомился с сверстниками из Ленинграда и Москвы. И после этого маму с братом видел крайне редко, впрочем, как и море. Зато по вечерам были дискотеки и летний кинотеатр, а днем Адлер был излажен и изучен вдоль и поперек.

Хорошо запомнилась ему и третья поездка. Он уже женат, и супруга его на шестом месяце. Жили они тогда в самом Сочи, где-то на окраине. Добираться до моря приходилось на городском автобусе, но это их нисколько не смущало. Эх, молодость! Великая сила! А вот последующие приезды уже путались и сливались между собой, так много их было, и они стали чуть ли не ежегодными. Дети выросли, а 5 лет назад не стало супруги. После этой трагедии в Сочи он не ездил. Изменился ли город за эти 5 лет? В целом нет; да — много чего построено, а некоторые места преобразились до неузнаваемости, но в целом, глобально, — нет. Все фундаментальное так же узнаваемо. Вот кто изменился за эти пять лет, так это сам Сергей Владимирович, и даже любимый город и море повлиять на это никак не могли. Оказывается, не столь важно, где ты, как в каком настроении и состоянии пребываешь.

Солнце окончательно утонуло в сером горизонте, забрав с собой остатки света, оставив духоту и теперь только искусственное освещение. Но его на набережной так много, что людей это вовсе не смутило. И они продолжали беседовать, фотографироваться, смеяться и радоваться. Заиграли уличные музыканты, аккумулируя толпы слушателей.

— Извините, — кто-то постучал Сергея Владимировича сзади по плечу. Вернее, даже не по плечу, а по предплечью, — слегка так, осторожно.

Мужчина обернулся.

— Извините, — повторила девушка, лет 25-ти, может, немного старше. Внешности неяркой, скромная на вид, но милая, — так, по крайней мере, показалось Сергею Владимировичу. А еще он почувствовал, что далось ей это нелегко.

— Да? — ответил он.

— Извините, — уже в третий раз повторила она. — Вы не сфотографируете меня на фоне этих яхт?

— Ой, боюсь, я не разберусь с Вашим телефоном.

— Да тут все просто, вот, смотрите, — так наводишь и сюда нажимаешь.

— Ну, вставайте, попробую. Готовы?

Девушка кивнула. Спустя пару секунд Сергей Владимирович щелкнул кнопкой, затем, оценивая кадр, произнес:

— Давайте еще разок. Вот так, хорошо.

Он протянул ей телефон; та, рассматривая в нем себя, впервые за время общения улыбнулась.

— Ну как? Нормально?

— Да, спасибо.

Небо стало совершенно черным, выделив и подчеркнув в себе звезды, созвездия и различные туманности. Народ прибывал. Тут бы и расстаться, вернее, нет, — промолчать, и толпа спустя несколько секунд сама разведет их по разные стороны, но Сергей Владимирович вдруг неожиданно громко спросил:

— А Вы одна?

По тому, как напряглась девушка, он осознал, что за нелепый вопрос ей задал.

Он весь покраснел и опустил глаза. Но продолжал стоять.

— Одна.

Ее ответ заставил сердце забиться чаще.

— Вы только не подумайте ничего такого, меня Сергеем Владимировичем зовут, для Вас просто Сергей.

— Вера, — ответила она.

Следующее предложение далось ему особенно тяжело. Перед тем, как сделать его, он представил, что они словно две скалы поперек речного течения. Не замечая никого вокруг, в этом человеческом потоке, то и дело сталкиваясь с другими плечами, он видел только ее; она тоже продолжала стоять.

— Давайте отойдем, а то нас снесут, — предложил он.

Мужчина коснулся ее спины, слегка направляя. Они вышли из толпы.

— Я понимаю, звучит нелепо и непристойно, да я и в отцы Вам гожусь, но не могли бы Вы поужинать со мной, — выдавил он наконец.

— Просто не могу есть один, — добавил Сергей Владимирович, сделав для убедительности ударение на слове «просто».

— Знакомо, — тихо призналась Вера.

— Как замечательно! — обрадовался и наконец-то расслабился мужчина. — Я так боялся, что Вы откажете. Вы только не подумайте ничего такого, — повторил он и тут же осекся, осознав, что это было лишним.

— Здесь недалеко ресторан «Барабуля» — это московская сеть, неоднократно там бывал, неплохое заведение; морепродукты и не только. Гаспаччо мне их нравится. Вы как? Не против?

Девушка кивнула.

— Ну вот и отлично, идемте, здесь недалеко.

На входе в ресторан их встретил молодой человек худощавого телосложения, роста среднего, русоволосый, с наушником в правом ухе. «Владимир, официант», — прочитал на его бейджике Сергей Владимирович.

— Вы один? — обратился он к Сергею Владимировичу.

— Нас двое, — пояснил мужчина, пропуская вперед Веру. Официант переменился в лице, демонстративно постучав по наушнику.

— Ой, прошу прощения, но все столики заняты.

— Но вон же у вас свободно, — указал Сергей Владимирович на пустые столы.

— Они зарезервированы, сожалею.

— Черте что получается, — сокрушался мужчина.

— Пойдемте, не спорьте, — потянула его Вера. — Наверху, недалеко, есть неплохое заведение «Sea Bus», там должны быть свободные места, и там тоже есть морепродукты.

— А я его знаю! — удивился мужчина. Он хотел сказать, что они с супругой любили в нем завтракать, но вовремя спохватился.

— Идем!

Нужно было подняться по широкой лестнице вдоль концертного зала, обогнув небольшой парк, 5 минут неспешной хотьбы. Сергей Владимирович предложил Вере перейти на «ты». Она вообще оказалась идеальной собеседницей, умела слушать, но главное — молчание с ней не вызывало у мужчины дискомфорта. Людей намного меньше, чем на набережной, в основном парочки, решившие уединиться. В кафе и правда оказались свободные столики. Сергей и Вера выбрали на свежем воздухе, крайний справа. Совсем рядом находился фонтан, и при максимальном напоре даже не капли, а их остатки в виде влажной пыли пытались достичь их столика, испаряясь и обдувая прохладой. Официантка Катерина в белой блузке и клетчатом сарафане, улыбаясь, подошла к столику.

— Добрый вечер, — поприветствовала она и положила меню.

— А можно еще одно, — попросил Сергей.

Ее карие глаза внимательно посмотрели на мужчину.

— Конечно, сейчас принесу.

Сергей Владимирович оживился, он убрал в карман платок, коим так часто пользовался в этот вечер.

— А здесь хорошо! Вина немного?

— Можно.

— Белого, под устрицы! — воскликнул он, потирая руки. — Что-то я проголодался, закажу-ка я для начала пасту, а потом можно и утрицы, а Вы что будете? Ой, прости, — ты.

— Салат с креветками есть в меню?

— Да.

— Я буду этот салат.

Подошла Катерина.

— Пасту «Карбонара», салат с креветками, шесть устриц и два бокала белого вина, — отрапортовал Сергей Владимирович.

— Все верно? — поинтересовался он у Веры.

— Да, — подтвердила девушка.

Катерина кивнула и удалилась.

— Слышал, завтра уже не так жарко, +24;. Ты давно приехала?

— Три дня назад, а ты?

— Я только вчера. Жара такая стоит, не представляю, что здесь творится летом.

— Да, тоже не переношу жару.

— Я отойду на пару секунд.

Вера кивнула.

Когда Сергей Владимирович вернулся из туалета, Катерина расставляла еду.

— Салат девушке, — указал мужчина.

— Устрицы чуть позже.

— Хорошо, хорошо, согласился он, почувствовав за такое долгое время аппетит.

Когда Катерина принесла устрицы, Сергей Владимирович разделался с пастой. Довольный, он, закрыв глаза, сделал глоток вина.

— У-у-у, какое вкусное, — похвалил мужчина и открыл глаза.

— А ты почему ничего не ешь? — удивился он, посмотрев на Веру, затем на Катерину и снова на Веру.