Что увидела Кассандра

Каспер

Девушки из «Депо невостребованного багажа», второго по популярности из двух магазинов невостребованного багажа в Гринлифе, Алабама[19], обнаружили Каспера в зеленом, цвета лайма, чемодане. Как и каждое утро понедельника, владелец разгрузил фуру, забитую чемоданами от дешевых авиалиний и пары автобусных станций, и оставил их в душной подсобке, чтобы девушки разобрали вещи. Этим летом Бриттани, помимо прочего, нашла карманные часы, боулинговый шар для левшей с гравировкой «Свинчик» и зиплок с использованными гондонами. Валентине попадались нож для писем от Тиффани, три колоды таро и серебряная банка, полная, как они решили, человеческого праха. Эми Сью особого энтузиазма не проявляла. Она нашла и тут же прикарманила золотые сережки-гво́здики, а еще заработала сыпь от крема для рук из полупустой баночки. В основном она наблюдала, как трудятся Бриттани и Валентина, переписывалась с парнем, который в последнее время что-то часто ее игнорил, и мечтала о «Невостребованном багаже СУПЕРСТОР™», где заслужила работать любая загорелая, худая, популярная девчонка в Гринлифе, и она тоже, если бы ее не поймали на краже «Ред булла» и тампонов с заправки. Воришек в СУПЕРСТОР™ не берут. Так что теперь она сидела в подсобке «Депо», и втроем они потели, разбирая сумку, явно принадлежавшую извращенцу. Эми Сью отправила в мусорный мешок очередные блестящие трусики, растерявшие половину блесток.

СУПЕРСТОР™ – единственная причина, по которой люди приезжают в Гринлиф. «Депо» кормится крошками с его стола. СУПЕРСТОР™ – большой, чистый и популярный. «Депо» – маленький и захламленный, последний работающий магазин в торговом центре с серыми оштукатуренными стенами. СУПЕРСТОР™ получает багаж от дорогих авиалиний и приманивает людей издалека: парковка всегда заполнена, есть авто с номерами Миссисипи, Техаса, Флориды. Люди приходят, мечтая отхватить забытое каким-нибудь рассеянным богачом – дизайнерское пальто, антикварные часы, новенький айфон с гравировкой «Целую, Честити». СУПЕРСТОР™ делает из этого целое шоу: каждые пару часов посетителю дают открыть один из чемоданов перед публикой.

В начале лета Валентина попыталась впечатлить Эми Сью историей про такой чемодан. Она тогда училась в средней школе, и это был самый интересный день в ее жизни. Девушка-сотрудница вытянула имя Валентины из лотерейной чаши, для безопасности дала ей латексные перчатки и разрешила расстегнуть молнию на глазах у толпы. Победитель получал право бесплатно взять из чемодана одну вещь, и у Валентины до сих пор хранилось пресс-папье – стеклянный шар размером с бейсбольный мяч с осколком чего-то внутри. Куска Берлинской стены? Лунного камня? Когда Валентина не могла уснуть, она брала шар в руку, держала, пока стекло не нагревалось, и представляла, как однажды, когда это будет нужнее всего, тепло ее тела расколет шар и начнется прекрасное приключение.

– Это все фигня, – сказала ей тогда Эми Сью. – Они заранее открывают чемоданы и заменяют все действительно ценное на отстойное барахло.

«Да что вообще знает эта Эми Сью?» Даже работу в СУПЕРСТОРЕ™ получить не смогла. Как и Валентина, если быть честной. Она не была ни красивой, ни некрасивой, не танцевала с чирлидершами, на дебатах не выступала, в группе не играла. Валентина пока не понимала, какие у нее будут интересы в жизни, но ей точно было важно нравиться людям. В тот день она пришла домой и переложила пресс-папье с письменного стола в ящик с бельем.

И все-таки Валентина чувствовала некоторый азарт, открывая очередной чемодан. Когда Эми Сью кинула в Бриттани еще одну пару трусиков, Валентина достала из кучи зеленый чемодан, расстегнула молнию, начала вынимать обрывки газет. Почему Эми Сью никогда не кидалась трусиками в нее? Газет внутри было очень много, а под ними – какой-то предмет, занявший почти все место. Она пощупала его. Твердый.

– Эй, девочки, – сказала Валентина, но сначала никто не обратил на нее внимания. Бриттани демонстративно игнорировала Эми Сью. Эми Сью смотрела в телефон. Валентина достала крупный предмет из чемодана, удивившись, насколько он легкий. Поставила на пол; шарообразный, завернут в разноцветные шарфы, будто мумия на карнавале, доходит ей почти до пояса. Валентина снимала шарфы один за другим, пока остальные наконец не заметили, что происходит, и не придвинулись ближе, а подсобка погрузилась в тишину.

– Что это за херня? – спросила Бриттани.

Каждая надеялась на что-то свое.

Бриттани хотела, чтобы внутри оказалось что-то ценное – не для них, а для какого-нибудь музея. Она представила себе некий артефакт, украденный из коллекции Британского музея – благодарный куратор плачет от счастья, что экспонат наконец нашелся, и в благодарность за спасение обещает Бриттани все, чего она пожелает: стажировку или экскурсию по запасникам. Бриттани мечтала однажды работать в музее, создавать диорамы и интерактивные выставки, описывать и сортировать вещи в холодном, тихом и чистом помещении.

Валентина надеялась, что в зеленом чемодане будет что-то, за что ее похвалят. Да, любая из них могла его открыть, но это сделала именно она, а это что-нибудь да значит.

Эми Сью надеялась на что-то настолько яркое, что оно выжжет из ее памяти все остальное лето прямо до этой секунды. Друзья из СУПЕРСТОРА™ ее просто зачморили. Но тут никакая находка под шарфами не поможет.

– Может, там полмужика, – сказала она. – А ноги в другом чемодане.

Валентина прекратила разматывать.

– Не будь дурой, – сказала Бриттани, но сердце ее забилось чаще.

– Да я серьезно, – сказала Эми Сью. – На прошлой неделе девочки из «Суперстора» открыли чемодан, обычный такой, нашли там сигнальный пистолет, пять коробок ракет к нему, порнушные журналы, причем старомодные, с волосней, и огромную петарду «Большая Берта» – ну, такую, что пальцы оторвать может.

Бриттани не понимала, как чемодан, полный взрывчатки, смог попасть в самолет. Может, его конфисковали еще в аэропорту? А может, Эми Сью просто пиздит.

– Погоди-ка, – сказала Бриттани, пошла к шкафчикам в комнату персонала и взяла желтые резиновые перчатки, которые они надевали, когда мыли сортир. Валентину отодвинули в сторону, и вот уже Бриттани, а не она снимала один шарф за другим, затем опять газетные листы, затем пузырчатую пленку, постепенно открывая уши, белый мех, личико с тонкими чертами, розовые стеклянные глаза. Животное счастливо сидело на задних лапах, над которыми выпирал пушистый живот, и вид имело спокойный, сытый и, в общем-то, умиротворенный, несмотря на постигшую его судьбу.

– Что это за херня? – сказала Эми Сью, повторяя за Бриттани, но теперь мягче, с почтением, ведь они уже знали, что нашли. Доказательство, что они оказались в этой подсобке не случайно. Награду за месяцы и годы скуки, за то, что их город такой маленький и так далек от любого места, где им хочется быть. Это было чучело валлаби-альбиноса, величайшая находка в истории «Депо» – и начало полного краха.

В первую неделю забота о Каспере порой заходила не туда. Бриттани запретила всем дотрагиваться до него без перчаток, потому что прочла в журнале Smithsonian, что с действительно ценными вещами можно обращаться только так. Эми Сью по приколу посадила Каспера на пассажирское сиденье в машину Бриттани, у которой от этого чуть не случился сердечный приступ. Валентина, когда никто не видел, гладила мягкую шерсть на его животе: это вроде как было запрещено, но от этого становилось только приятнее. Бриттани однажды ее спалила. «Прекрати это», – сказала она и врезала Валентине по руке, но Валентина заслужила право трогать его, потому что это она нашла Каспера и придумала ему имя. Когда они дали ему имя, стало казаться, будто он живой: он стал их другом, талисманом «Депо». Поначалу они держали его у кассы, но посетители все время пытались его погладить, а Эми Сью чуть не подралась с человеком, надевшим Касперу на нос солнечные очки. «Он вам не игрушка!» – закричала она. Они перенесли его поближе к двери, усадили на коробки из-под старых печатных машинок – очень космополитично вышло, – но потом один из посетителей задел Каспера, и тот рухнул со своего пьедестала. Тогда Бриттани поняла, что лучшее и самое безопасное место для него – на витрине; он будет звездой экспозиции, которую она обустроит. В прошлом семестре Бриттани для школьного представления соорудила трехметровую копию Эйфелевой башни с помощью проволочной сетки, ведра штукатурки и разорванных на полоски простыней. Она знала, что делает. Расчистила место в панорамной витрине на фасаде магазина, вымыла стекло – точно впервые за лето, а может, за несколько лет. «Депо» стало гораздо ярче. Почему она не догадалась сделать это еще в июне? Стало обидно за упущенные возможности – можно было устроить выставку в честь Дня независимости или развить пляжную тему. В витрине будет первый из множества домов, которые она построит для Каспера.

Пока Бриттани была занята выставкой, Эми Сью и Валентина сидели на бордюре снаружи. Без разрешения Бриттани им нельзя было поворачиваться и смотреть на витрину. Эми Сью зажгла сигарету и крутила между пальцев. Затягивалась она редко, ей нравилось смотреть, как пепел нарастает на кончике сигареты, прежде чем упасть. Все ее друзья курили: ей это было не слишком по вкусу, но и отставать она не хотела.

Эми Сью получила сообщение и рассмеялась.

– Что там? – спросила Валентина.

– Ничего, – сказала Эми Сью. – Люди.

Валентина достала телефон в надежде увидеть там сообщение, которое позволит ей тоже напустить тумана, но такого не обнаружилось, поэтому она слегка толкнула Эми Сью, чтобы сбить пепел с сигареты.

– Упс, прости, – извинилась Валентина. Ее радовало, что у Эми Сью вылезают веснушки.

Когда Бриттани вышла, Эми Сью сказала «Ну наконец-то» и закатила глаза, типа «Боже, да кому какое дело?», хотя на самом деле ей было жутко интересно – как и им всем. Они повернулись и взглянули на витрину.

– Шикарно, – сказала Валентина, но Бриттани не обратила на нее особого внимания. Она смотрела на Эми Сью, которая не спешила что-то говорить, но подошла совсем близко к витрине, не прикасаясь, однако, к стеклу, чтобы не испачкать. Как и всегда, Валентине показалось, что она совершила ошибку.

Лососево-розовые скатерти покрывали башни из картонных коробок, такие же скатерти лежали на полу, присыпанные песком. Сверху на эти башни, там, где у коробок торчали края, Бриттани усадила небольших резиновых зверей, потерянных каким-то ребенком. На полу спиралями лежали ракушки, рядом – резиновая змея. По ее замыслу, это была пустыня, пустошь. Каспера она добавила последним, чуть левее центра. Он был настолько больше детских игрушек, что походил на чудище, царящее над пейзажем: выпученные глаза – розовые, как скатерти, а мех невероятно, ослепительно белый.

– Каспер выглядит счастливым, – сказала наконец Эми Сью, вполне искренне. Это было прекрасно. – Выглядит как ебучая Годзилла!

«Да, – подумала Валентина. – Именно так мне стоило бы сказать».

В этот день они продали сломанные карманные часы человеку, который сказал, что они пригодятся для маскарадного костюма. Продали фрисби «Ультрастар». Продали черную деревянную птицу, точную реплику «Мальтийского сокола»[20], человеку на мотоцикле. Он пристегнул трофей себе на спину и с ревом укатил с парковки. Девочки наблюдали, как он промчался по главной улице и исчез за горизонтом.