Исчезнувший дом

Ольга потрогала хлюпающий подгузник:

– Римма Генриховна, Антошку надо срочно искупать и накормить. Вы не узнаете, есть тут смесь и бутылочки? А я с ним в душевую.

Соседки вышли. Эльвира Прохоровна поняла, что проиграла. Веронике не хотелось оставаться с ней в комнате, и она пошла искать кухню. В конце концов ей тоже есть о ком заботиться: пока все заняты делом, она сварит Графу кашу.

В кухонном шкафчике нашлись крупа и посуда. Ника промыла ячку и поставила кастрюлю с водой на огонь. Достала телефон и набрала Егора. Он тоже был вне зоны действия. Как и утром. Как и все.

Наташа внесла в кухню коробку с банками детского питания. Следом вошла Римма Генриховна с бутылочками и сосками. Попросила Веронику поставить чайник.

Наташа выстроила банки со смесями и пюре на столе:

– Надеюсь, всё по возрасту. Завтра волонтёры ещё привезут.

– Надеюсь, что завтра уже не понадобится, – вздохнула в ответ Римма Генриховна.

– Как знать, – пожала плечами Наташа. – Вы на лучшее надейтесь, но настраивайтесь на худшее. Так легче. Да, я в прачечной одежду оставила. Выберите подходящую. Всё чистое.

Римма Генриховна включила телевизор. Шли новости. О пропавшем доме в Былинске даже не упоминалось.

Вероника достала из рюкзака сосиски, оставшиеся с пикника, и покрошила в кашу. В кухню вплыла Эльвира Прохоровна. Принюхалась.

– Что ты готовишь? Пахнет отвратительно.

– Это не вам, а Графу. Он не привередничает, – огрызнулась Вероника.

– Ты на собаку продукты переводишь?

– Вам горсть ячки жалко? А сосиски мои, я их у вас не украла.

– Не придирайтесь к девочке, – вступилась за Веронику Римма Генриховна. – Своих собак вы же тоже чем-то кормить будете.

Эльвира Прохоровна надула губы и уселась за стол. Проворчала:

– Ну и духота тут.

Она скинула розовый кардиган, надетый поверх мятной туники. Достала из сиреневой сумки розовый и бледно-зелёный футляры и сменила очки с розовой оправой на очки с зелёной. Вероника с Риммой Генриховной переглянулись, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Эльвира Прохоровна потянулась к банкам с детским питанием:

– Неужели нет ничего мясного? Чем мне накормить моих девочек?

Римма Генриховна оставила обработку бутылочек и посмотрела на неё с удивлением:

– Это питание для Ольгиного ребёнка. Причём тут ваши собаки?

– А что им есть, скажите пожалуйста?

– Могу сосисками поделиться. – Вероника остудила кашу и поставила кастрюлю перед Графом.

– Я не кормлю их такой гадостью.

Моника и Бриджит, глядя, как уминает Граф, тоже потянулись к кастрюле. Немец издал грозный рык. Эльвира Прохоровна вздрогнула:

– Он агрессивный! Привязывай его! Надеюсь, он будет ночевать на улице? Иначе нам из номера не выйти.

– Ночевать он может со мной. У меня шикарные апартаменты в гладилке. – В дверях появился Макс.

Послышались вопли Антошки. Ольга внесла в кухню чистого и голодного малыша. Получив бутылочку со смесью, он наконец замолчал. Моника и Бриджит чавкали, с удовольствием поедая вредные сосиски. Пора было и взрослым подумать об ужине.

Римма Генриховна принесла свои пакеты, достала курицу, картошку и макароны.

– Можно суп сварить, чтобы на всех хватило. А это, – она выложила на стол рулет и пирожные, – я Алексею покупала. Но ему уже не пригодится. И вот ваш хлеб, Эльвира Прохоровна.

– Спасибо, Риммочка, я завтра же пойду в банк, восстановлю карточки и всё вам верну.

– А, забудьте, – отмахнулась Римма Генриховна.

После ужина никто не спешил расходиться, даже Мишенька смотрел новости вместе с родителями, но про дом, как и прежде, не говорили. Начался сериал, и Римма Генриховна убавила звук. Мать Мишеньки чертила на листке круги, линии и непонятные символы.

– Что вы рисуете? – спросил её Макс.

Она отложила карандаш:

– Пытаюсь понять, что для нас значит остаться. Но что-то не сходится. Гороскоп на сегодня указывает на переход, но нас не забрали. Я думала, это произойдёт на даче.

– Вы о чём? – спросила Ольга?

– Ну как же! Вы же видели котлован. Разве на Земле есть технологии, чтобы так вырезать дом? Ясно же, что его забрали пришельцы из других миров. Мы давно ждали этого, но не распознали знаков. И теперь я хочу понять, почему нас оставили. Может, мы ещё не готовы?

Все молчали, только осторожно переглядывались в немом сговоре не спорить с сумасшедшими.

– А если… – начала Ольга несмело.

– Что? Оля, говори, в этой ситуации нормальности уже не существует, – не вытерпела паузы Римма Генриховна.

– Если нас тоже заберут? Мы не убежали, о нас не забыли, а просто дали отсрочку.

Макс хмыкнул:

– Кажется, вы пересмотрели «Пункт назначения».

– Пункт назначения? – Ольга нахмурилась. – Что это?

– Значит, не пересмотрели. Я ошибся.

– Это немыслимо! – взвилась вдруг Эльвира Прохоровна. – О чём вы говорите? Я понятия не имею, что с моими мужем, сыном и внуками. Как мне жить дальше? Где? А вы несёте всякий бред!

Римма Генриховна налила воды в стакан и подала Эльвире Прохоровне:

– Прошу вас, успокойтесь. Мы все в растерянности. Если и говорим нелепицу, то не со зла, а чтобы не сорваться. Я прекрасно вас понимаю, но…

– Ни черта вы не понимаете! Никто! Вы никого не потеряли! Разве что подростки родителей. Да разве они переживают? А вам, Римма, ещё повезло, что ваша дочь умерла до всего этого.

Звонкая пощёчина оборвала истерику. Эльвира Прохоровна с ужасом смотрела на стоящую перед ней Римму Генриховну. Та потёрла руку и сказала, чётко чеканя слова:

– Ещё. Раз. Вспомнишь. Мою. Дочь. Я. Тебе. Зубы. Выбью.

Эльвира Прохоровна забулькала:

– Ды… Ды… Как…

– А я добавлю. – Ольга поднялась и взялась за коляску со спящим Антошкой. – Римма Генриховна, пойдёмте отдыхать, поздно уже.

Вероника зашептала Максу в ухо:

– Можно, я вместе с Графом у тебя в гладилке переночую?

Макс кивнул:

– Можно. Давай перенесём твой матрас.

Доску с утюгом выставили в коридор. Два матраса заняли всё место в крошечной каморке. Ника с Максом легли, не раздеваясь. Граф потоптался в ногах и забрался между ребятами. Сон не шёл. Ника тихо спросила:

– Макс, что делали твои родители, когда ты ушёл утром?

– Отец спал. Мама борщ варила. – Он вздохнул и добавил: – Из молодой капусты.

– А мы с мамой кофе пили. Она в окно посмотрела, сказала: «Какой воздух прозрачный. Только в июне увидишь такую чистоту красок». Она художницей хотела стать, но не сложилось. А отец… Знаешь, если бы не этот пикник, то с Графом гулял бы папа. Он всегда с ним по воскресеньям гулял. Тогда пропала бы я, а не он. Как думаешь, где они?

– Не знаю. Но надеюсь, что им хорошо.

– Только и остаётся, что надеяться. Может, ещё вернутся?

Макс не ответил. Вероника снова заговорила:

– Если бы я тебя не послушала и поднялась к Егору, то могла бы его спасти.

– Скорее, пропала бы вместе с ним.

– Наверное. Я даже не знаю, что лучше.

– У тебя с ним серьёзно было?

– Если честно, то ничего и не было. Встречались во дворе, трепались ни о чём. Переписывались иногда. Вернее, я сама ему писала. И на пикник сама пригласила. Он согласился. Чтобы отвязалась, наверное.

– Ник, ничего уже не изменишь. Давай спать.

Утром всех разбудил вопль. Ника вскочила:

– Кто это?

– Не знаю, – пробормотал Макс. – Похоже, из женского номера. Пойдём посмотрим.

Кричала Эльвира Прохоровна. Ей вторили Моника с Бриджит и Антошка.

– Растворилась! Исчезла! – Эльвира Прохоровна, бледная, с безумными глазами, показывала на пустую кровать Риммы Генриховны.

Мама Мишеньки запрыгала, захлопала в ладоши, закричала мужу:

– Переход продолжается! Я же говорила тебе! Скоро и нас заберут. А как иначе? Ведь ингрессия Плутона в Водолей, впервые за двести пятьдесят лет!

Макс на всякий случай заглянул в кухню, прачечную и душевую. Риммы Генриховны не было. Ольга, кое-как успокоив Антошку, попыталась вразумить соседей:

– Господа бездомные! Очень вас прошу, прекратите ненадолго сходить с ума. Эльвира Прохоровна, вы видели, как Римма Генриховна растворилась?

– Нет, я просыпалась десять минут назад, она спала. А сейчас она пропала.

– У вас же телефона нет, как вы определили, что десять минут прошло?

– У меня внутренний хронометр.

– Ясно.

Ольга достала телефон из-под подушки и набрала Римму Генриховну. Включила громкую связь. Вместо ожидаемого «вне зоны действия» послышались длинные гудки. После четвёртого Римма Генриховна ответила. Ольга спросила:

– Где вы?

– Оля, у меня консультация по ЕГЭ, работу никто не отменял.

– Так времени шесть утра!

– Вышла пораньше. Мне надо пройтись, настроиться, вспомнить материал. Конспекты ведь тоже пропали. Заодно дошла до нашего двора, покормила голубей. Тут что-то случилось за ночь.

– Что?

– Не знаю. Близко не пустили, но в котловане что-то происходит. Всё, мне надо сосредоточиться, к обеду вернусь.

Римма Генриховна отключилась. Макс посмотрел на Веронику:

– Мне ведь тоже на работу. Жизнь продолжается.

– Я с тобой.

– На работу?

– Нет. Хочу посмотреть, что там в котловане.

– Давай вместе. Времени ещё достаточно.

Ольга прошла на кухню, поставила чайник и включила телевизор. Ника в прачечной искала подходящую одежду, когда Макс закричал:

– Все сюда! Экстренный выпуск!

На экране появился котлован с такими же глянцевыми стенами. Тревожный голос диктора сообщал: «Вчера в Москве исчезло двенадцать домов вместе с находившимися внутри жильцами. По утверждениям очевидцев здания растворились в воздухе. Коммунальные службы и приглашённые на место происшествия сотрудники НИИ отказались дать какие-либо комментарии. В течение всего вчерашнего дня в интернете появлялись ролики с исчезнувшими постройками в других городах, но, поскольку никаких сведений от местных властей не поступало, информацию отнесли в разряд фейковой. По обновлённым данным дома исчезли в Воронеже, Ростове, Курске, Саратове, Самаре, Нижнем Новгороде, Череповце, Былинске и Санкт-Петербурге. О судьбе проживавших в них людей, находившиеся в своих квартирах в момент инцидента, ничего не известно. Следите за событиями!»

Заставку новостей сменила прерванная передача, а люди у экрана так и продолжали стоять в застывших позах. Только Мишенька при всей своей гениальности не постиг значимости момента. Он присел перед Графом и выставил ладошку. Пёс положил на неё лапу. Выходка мальчика привела родителей в чувство.

– Михайло, что за бессмысленный порыв? Тебе пора медитировать, настраиваться на грядущий день и отправляться в сад, – выговорил ему отец.

Мишенька виновато посмотрел на Графа и ушёл за мамой в номер.

Эльвира Прохоровна заглянула в холодильник, покачала головой, надела кардиган и сменила очки.

– Мне тоже пора. Пойду в банк восстанавливать карточки.

Макс с Вероникой вышли из маршрутки. Въезд в квартал оказался перекрыт машиной полиции. Макс зашептал: