Хомякус советикус-1.1

Вечером, возвращаясь группой с моря, у общаги обнаружили знакомую машину декана, который на выходные забирал домой ребят. После продолжительных уговоров, ребята согласились вернуться в Одессу, я посоветовала им захватить свои эскизы и обсудить с деканом проект. Пока они убежали собираться, мы с деканом побеседовали о проекте, я просила помощи в проекте собственного дома, он обещал помощь во всем.

Проводив их, почувствовала некоторое облегчение, столь тесное общение меня напрягало, приходилось учитывать близкое сосуществование.

Нанести визит Фёдорычу и познакомиться с его сыном время было достаточным для гостей. Учитывая, что будущий родственник – вояка, одеть надо платье. Именно в платье я и нарисовалась у ворот Федорыча.

Отец и сын чаевничали в беседке, я представилась соседкой по участку с хозяином. Сын на меня внимания не обращал, погруженный в себя. Перед собой видела молодую копию хозяина, сильно отрешенную. Отвела Фёдорыча в сторону и спросила:

– Что случилось – то, почему на работе почти не бываешь? Я же беспокоюсь.

– Мара, посмотри его, приехал никакой, только и сказал, что всё пропало, и он готов повеситься от безнадеги. Я оставлять одного боюсь, с женой его по телефону говорил, она в истерике, разводятся они, а причину не говорят.

Мы вернулись, за чашкой чая стала внимательно рассматривать парня, как бы его поднять, что бы посмотреть лучше, что скрыто столом. А, так попробую. Чуть напряглась, не привыкла препятствия учитывать. Препятствия отсутствовали, это мои привычки просто. Парень здоров, мелкие воспаления есть, но с этой стороны вроде бы проблем нет. Пожала плечами на вопросительный взгляд Федорыча.

Рассеяла взгляд, на груди у парня засверкал кружок. Шепотом спросила у Федорыча, что за украшение носит сын. Отец громко задает вопрос:

– Что за висюльку носишь на груди сынок?

– Это память, батя. Уже десять лет ношу по погибшему экипажу. Я тогда ещё в запасном составе был, а основной погиб почти весь. Нас посылали помогать разбираться после аварии.

У меня в голове всплыло: «Хиросима». Не понимая, от чего оно возникло, его и произнесла тихо. Парень встрепенулся:

– Да, «Хиросима», так её звали. Я там в одной каюте пятак нашел, проверил, излучения нет, медальон сделал в память о погибших.

Не обращая больше внимания на сынка, докладываю Фёдорычу:

– Он десять лет носит слабоизлучающий предмет непосредственно на теле, у него возможны изменения на генном уровне, надо изолировать медальон.

Фёдорыч подорвался, через несколько минут позвал обоих в сарай, где скрылся. Пришлось подхватить безучастного парня за плечо и тащить в сарай, где Федорыч расплавлял на горелке в плошке пару грузелов для удочек. В эту расплавленную массу и опустили пятак с цепочкой.

Парня отправили спать, а сами задержались у дверей дома.

– Его понаблюдать надо, выяснить, что подверглось разрушению: костный мозг, иммунная система или половая. Присмотри за ним, и я буду смотреть.

Уже собираясь выходить, заметила на вешалке длинный черный плащ. Попросила плащик в аренду до завтра. Фёдорыч просто свернул его, поясняя, что в нем сын приехал. Я забрала и из его дверей оказалась у себя в комнате. Плащ оказался шикарным для моих целей: объемный, плотный и с большим капюшоном. Есть теперь одежда для завтрашнего спектакля.

Утро субботы прошло обычным порядком, Леди ночью передала мне новый наговор, позволяющий не только легко перенести исцеление, но и сразу восстановить организм исцеляемого. На настоявшемся отваре я его и воспроизвела. Подобрала миску пострашнее и шагнула в полумрак прохода в цех, где в светлом углу пили чай участники спектакля.

С фантазией Витёк подошел к спектаклю: при моём появлении погас свет и зажглись свечи, футболист не ожидал такого шоу и замер, пришлось Витьку его вразумить затрещиной, тот пролепетал:

– Исцели ногу.

Не приближаясь, через Витька передала чашу. Болезный залпом выпил и отключился на стуле. Пока я сбрасывала тяжелый плащ, Витя уложил футболиста на топчан и я занялась им. Всё лечение заняло минут пятнадцать, подправила мениск, связки надорваны и воспалены, с костью покончили почти мгновенно, смещений нет, чуть нарастили, лишнее вывели. Как был он в гипсе, так и оставили, пусть дома ломает, заодно и увидит кровь и грязь внутри гипса.

Сели с Витьком допивать их чай, предупредила, спать он будет до четырех часов, в шесть у него поезд. К понедельнику попросила спецодежду достать по размерам. Чувствуя окончание разговора, Витёк вынес пять пачек долларов в банковских лентах. Деньги он всё равно проверил, они чистые, испанцы подъемные перевели по условиям договора, именно в валюте. А капитана они проверяют, но я права, нечисто там.

Я Витьку посоветовала дать футболисту для связи какой-нибудь телефон – спортсмены будут клиентами, а он – рекламой. Четыре пачки убрала в рюкзак, а последнюю подвинула к нему – твой гонорар за посредничество, двадцать процентов, партнер. Витек пытался отказываться, но я пресекла.

– Сотрудничество должно быть взаимовыгодным!

Посоветовала деньги беречь, скоро даже официальный курс подскочит. В понедельник в обед буду у них. В своей комнате оказалась в начале одиннадцатого, переоделась, собрала все продукты из холодильника для обеда и плащ, входила в дом Фёдорыча.

Сразу повесила на прежнее место пращ, в доме было пусто, на кухне всё выложила из котомок и поставила самую большую кастрюлю для свекольника. Пока мясо варится, стоит посмотреть на свой участок. Грузовичок был внутри участка, ребята преобразовали внешнюю изгородь. Появились своеобразные ворота для въезда, закрывающиеся на висящий замок, который выделил Фёдорыч, сам он тут же суетился, а его сынуля только наблюдал.

Ребята разровняли грунт под палаткой и уже натягивали полотнище брезента на установленные стойки. С таким ударным трудом, они очень быстро всё закончат. У Федорыча узнала, где хранит запасы, пошла готовить обед. Собрала урожай с грядок, сделала соте из баклажан, позже салат из помидор с огурцами, из большого куска мяса хватило на свекольник и макароны по-флотски и подходили пирожки с яблоками и булочки с чесноком к свекольнику.

В половине двенадцатого отправила оба противня в печку и стала накрывать стол в беседке. Они задерживались, решила их поторопить и посмотреть сделанное. Палатка стояла, сержант с Фёдорычом латали проволокой прорехи и укрепляли кусок брезента в месте отсутствующей двери, а внутри ребята граблями разравнивали мои опилки, высыпанные из мешков. Шофер мешки вытряхивал и стопкой относил в грузовичок.

До окончания работ оставалось совсем немного, решили закончить до обеда. Через полчаса уже свежие после душа все набросились на обед. Сметали со стола всё очень быстро, только к чаю стали спокойно разбирать пирожки. Пирожков надо было больше напечь, восемь крупных мужчин подъели всё. Расходиться не спешили и после продолжительной беседы решили посетить пляж.

Пока ребята собирались, мы с Федорычем съездили в столовую, где ему, как родственнику, дали термосы с компотом и кучу всяких печеностей. Двинулись на мой пляж, впереди на копейке Федорович, со мной и сыном; за нами грузовичок. Все полезли в море, поразил всех Фёдорыч, его фигура была идеальной, даже сына его проняло, я ведь убрала все следы ранений, и он долго приглядывался к отцу.

Пикник получился замечательный, даже сын Федорыча стал более живым. Ребята после воды съели все пирожки и грели выпирающие животы на солнце. Пришло время возвращаться в часть, о пляже решили молчать, я просто не знаю возможных последствий.

Меня высадили у общаги, всем показала своё окно, где живу, и они разъехались в разные стороны по основной дороге. Вечер субботы принес мне долгожданный доход. Одновременно свои долги, наконец – то, решились погасить Галка и Лиля. С Лилей я даже не ожидала столь раннего возвращения средств, считала, что живут они только на зарплату, но как она призналась, Стас исхитрился заработать. А вот Галка меня удивляла, родители уехали почти неделю назад, а созрела она только что.

Как говорят, ложечки на месте, а осадок остался. Короче, я стала богаче почти на две тысячи без двадцатки. Отложила к своим основным пяти тысячам ещё тысячу восемьсот, в кошельке, после всех текущих трат, осталось сто девяносто рублей. После моих расчетов прикатил Борис, в первую очередь оглядевший свою бывшую комнату, признавший, что в моей – гораздо уютней.

Меню его жена составила без излишеств, в меру. Понедельник у неё выходной, ребята обедают на заводе. Продукты могу к вечеру воскресенья доставить. Из списка вычеркнула те продукты, что можно купить в соседнем магазине: крупы, макаронные изделия, растительное масло, сахар, хлеб, муку. Выдала для его жены на эти продукты шестьдесят рублей. Мне же осталось приобрести мясо, кур, масло сливочное. То, что продается только на рынке и то не всегда. Что-то налаживается в некотором моём сумбуре.

Конец